– Да, сударь. Конечно, сударь. Прелестно, сударь.

Все те слова, которые он привык слышать из уст робких, начинающих красавиц. Григорий растерялся. Пожалуй, он готов был просить извинений, и от этого рассердился еще больше на бессовестную девчонку.

– Скажите, наконец, мне ваше имя, – ядовито предложил он, – чтоб знать, как зовут столь невоспитанную особу.

Ответ, совсем уже непочтительный, был готов сорваться с уст Фро, но к счастью, музыка закончилась, и кавалер безмолвно повел её на место.

– Ежели желаете видеть идеал своих патриархальных представлений, потанцуйте с Софочкой, – посоветовала ему на прощание Фро сладкими устами. – Она и кошке-то «брысь» сказать не может. Вот только пугать её вам не советую, не то я сама прострелю ваш лоб дуэльными пистолетами Мишеля.

Бешкеков действительно пошел к Софи, как будто послушался наставлений ехидной барышни. Хрупкая ручка Софьи совсем потерялась в графской ладони.

Анета встретила сестру вопросительным взглядом, в котором читалось жгучее любопытство.

– Он тебе понравился, – заметила Фро, придвигая стул ближе к сгорающей от нетерпения девушке.

– Наверное, я влюблена, – с ужасом прошептала Анета. – Ах, почему он пригласил Софи, а не меня?

Ефроксия усмехнулась:

– Граф – человек любопытный – дойдет очередь и до тебя.

– У меня даже ноги дрожат… – Нета неотступно провожала взглядом мелькавшую в удалении пару. – Я с ним и говорить-то не смогу.

– Нета, – Фро сердито дернула сестру за рукав, привлекая к себе внимание, – ты кудахчешь, как глупая курица. Приди в себя. Это всего лишь мужчина.

– Ах, что ты говоришь! Ни у кого нет таких синих глаз. Они – как майское небо – светлые и чистые. А эта улыбка? Смотри, смотри, он наклонился к Софи и что-то ей сказал.

Поток восторженных слов не прекращался, Фро вздохнула и тряхнула сестру сильнее.

– Хочешь ему понравиться?

– Очень.

– Тогда не будь чересчур болтливой и не смотри на него глазами больного теленка.

– Разве такое возможно?

– Нета, представь себе, что ты разговариваешь с Мишелем. Не тогда, когда вы спорите, а когда мирно обсуждаете какую-нибудь книгу. Будь внимательна к его словам и открыта в своих поступках. Ему понравится твоя непосредственность и чистота мыслей. И все же, помни, что это не Миша: сокровенные мысли держи при себе…. Представь, что он – Миша и Феофан одновременно. Ведь ты немного робеешь перед Феофаном?

– Фро! – Анета приоткрыла рот от изумления. – Отчего ты все это придумала?

Ефроксия пожала плечами:

– Я думаю, ему понравится такое поведение, открытое с достоинством. Я поняла, что граф не любит равно бестолковых и самостоятельных барышень.

– Ой, ой, он идет! Ты потом мне все расскажешь.

Граф действительно приближался. Софочка рядом с его высокой и крепкой фигурой представлялась ещё более утонченной, почти прозрачной.

Ефроксия стремительно поднялась со стула. Она кожей почувствовала, что Бешкеков направляется именно к ней. В другое время она, возможно, и порадовалась бы такому предпочтению, но не сейчас. Ждущие неточкины глаза были направлены на вожделенный предмет обожания, и Фро сочла за лучшее испариться – вот только куда? Она поискала глазами Мишеля – он пришелся бы кстати. Но Маркова нигде не было. Её глаза наткнулись на Агафоклею Алексеевну. Рядом с тетей маячила чья-то широкая спина и, хотя обладатель был кривоног и явно тучен, Фро устремилась к ним с облегчением.

Рядом с тетей находился Тригорский.

Заиграли мазурку.

Фро, изобразив ангельскую улыбку и зардевшись от смущения, возможно и не притворного, вольно коснулась локтя теткиного собеседника.

– Генерал, – прощебетала она простодушно, – говорят, вы великолепно танцуете мазурку.

Глаза Агафоклеи Алексеевны округлились от возмущения, но все же она нашла в себе силы непринужденно рассмеяться:

– Иван Ильич, это моя племянница – Ефроксия. Простите её, она немного наивна по молодости лет. Ну, да я сама виновата, всегда хвалю какой вы знаменитый танцор.

– Охотно потанцую с вами, деточка.

Ефроксия ощущала за своей спиной передвижения Бешкекова, как будто бы смотрела на него глазами. Он раскланялся с Софочкой и повернулся в сторону Фро. Поэтому девушка была почти благодарна старику с ярко-малиновой, потной физиономией за приглашение.

Мазурка её немного успокоила. Круг танцующих был довольно плотен. Меняющиеся в фигурах кавалеры требовали некоторого внимания, поэтому Фро упустила из виду дальнейшее развитие событий и не могла понять – хватило ли у графа ума пригласить Анету на танец.

«Ежели, нет, сестра не на шутку расстроится. Придется её чем-нибудь утешить. Уговорить Мишеля устроить скачки? Для этого нужно будет вернуться в Шишково…».

Размышления Ефроксии были прерваны уже знакомым голосом, полным насмешки.

– Что это вы делаете?

Как ни странно, Фро сразу поняла, что он имеет в виду.

– Следуя вашему совету, – растянула девушка в искусственной улыбке губы, замирая в изящной позе, – пытаюсь заманить в сети старого мужа.

Фро повернула голову и краем глаза заметила бежевое платье Анеты. «Слава Богу, значит, он не такой уж грубиян». Её лицо осветилось искренней благодарной улыбкой, которую Бешкеков воспринял, как нанесенный исподтишка удар.

– Вы – красивы, – сказал он сердито.

Фро ответила суровым взглядом. Потом танец разделил их. Следующая их встреча была ожидаема Ефроксией с напряжением. Она началась с нравоучения.

– Будь вы воспитанной молодой барышней, вы бы поблагодарили меня за комплимент.

– Вы так это называете? Мне показалось, вы обругали меня.

Григорий смешался второй раз за вечер и оттого вновь рассердился.

– Ты ответишь за это, маленькая чертовка… – пробормотал граф себе под нос. Представляя, как будет терзать эти непокорные губы своими устами – жарко, сладко, упорно…

Бал закончился засветло. Внимание, привлеченное Бешкековам, к молодым дебютанткам превратилось в их триумф. Все непременно хотели с ними танцевать, и концу бала девушки не чувствовала своих ног от усталости.

Ефроксия благополучно протанцевала весь остаток вечера, их пути с графом больше не пересекались. Хотя она все время ощущала его присутствие, казалось, повисшее в воздухе.

Граф оказался прав: княгиня Бардина предпочла всем другим танцам вальс. Была всего лишь одна мазурка, а завершился вечер нескончаемым попурри. Ефроксия танцевала его с Тригорским. Голова у девушки кружилась, слегка поташнивало. Она мало понимала из того, что вещал ей генерал. Маска из восторженного внимания и благолепия намертво приросла к лицу Фро. Памятуя сердитые тетушкины наставления, с которыми Агафоклея Алексеевна обрушилась на племянницу в кратком перерыве между танцами, барышня иногда согласно кивала головой и робко тупила долу очи. Её не волновало, что производились эти действия не совсем к месту. Фро мечтала лишь о мягкой постели. Ей было по-настоящему дурно.

«Ефроксия Виноградова! – прикрикнула на себя девушка, когда поняла, что запросто может свалиться под ноги другим танцующим парам. – Возьми себя в руки!».

Генерал не заметил состояния своей дамы и остался доволен прошедшим танцем. Он слегка пожал безвольную руку девушки, прощаясь, и сердечно раскланялся с Агафоклеей Алексеевной.

В коляске Фро тяжело навалилась на восторженно щебечущую Анету и тут же заснула, успев лишь понять, что та танцевала попурри с Бешкековым, чему и была несказанно рада.

Агафоклея Алексеевна слушала дочь рассеянно. Граф, конечно, был холост, богат, и его внимание к Анете могло только радовать. Но госпожа Маркова радовалась другому. Она слышала ровное дыхание Зизи и была счастлива.

Михаил встретил их в гостинице. Взяв на себя обязательства по благоустройству временного жилища, он не смог попасть на прием к княгине, и был раздосадован, поняв, что бал удался на славу, и его сестры играли там не последнюю роль.