На одну из взятых башен Азова вскарабкался и Меншиков. Жаль, в пылу боя не было времени и оглянуться, видят ли снизу его Петр и Лефорт?!

Турки, однако, успели перегруппироваться, и Апраксин, не поддержанный стрелецкими частями, вынужден был отступить.

Штурм Азова в 1695 году. Схватка Меншикова в рядах русской гвардии с янычарами в проломе стены

В первых числах октября было принято решение осаду с крепости снять. Русские покинули свой лагерь. Но 3000 стрельцов были оставлены в захваченных оборонительных каланчах, названных «Новосергиевским городом». Эти каланчи сыграют неоценимую роль во время второго Азовского похода.

…Одаренность Петра как военачальника и его умение анализировать просчеты и поражения, чтобы использовать опыт для достижения желаемого результата, отмечались не раз. Неудача первого Азовского похода, обусловленная в том числе и отсутствием морского флота, подтолкнула царя начать масштабное строительство кораблей на верфях в Воронеже. Город выгодно располагался на лесистом берегу реки, которая была притоком Дона. И лес-то какой – всё больше дубравы, самое то для судостроителя.

В этот период центр управления государством практически переместился из Москвы в Воронеж. Петр бывал в городе более десяти раз, издавал указы и принимал важные государственные решения. Именно здесь через несколько лет Петр даст поручение Меншикову строить крепость на Балтике (по макету самого царя), которая известна нам сегодня как Кронштадт. На реке Воронеж в течение пятнадцати лет строились парусные многомачтовые красавцы-корабли для первого в истории нашей страны регулярного военно-морского флота.

Да как споро принялась Россия за дело! Если первая галера сошла на воды реки Воронеж 2 апреля 1696 года, то 27 мая на волнах качались уже 22 галеры, в сопровождении мелких суденышек вошедшие в Азовское море. А всего менее чем за год, ко второму азовскому походу, там смогли сладить более двухсот кораблей. С их помощью и удалось взять наконец неприступную прежде крепость Азов. Со временем в Воронеже появилась и Немецкая слобода, как в Москве, были построены дома для Меншикова (уже князя) и Апраксина (уже графа).

День 2 апреля 1696 года, когда в торжественной обстановке были спущены на воду большие гребные суда – галеры «Принципиум», «Святой Марк» и «Святой Матвей» – и стал днем основания Военно-морского флота России. Конечно, это были ещё не полноценные корабли, а всего лишь речные суда ограниченной мореходности, которым ставилась задача пройти через устье Дона и блокировать Азов, не позволяя туркам перебрасывать к нему подкрепления и припасы водным путем. Для этого требовалось прежде всего нарастить в кратчайшие сроки флот количественно, ради чего не жалели ни сил, ни средств.

Личный состав флота под командованием Франца Лефорта был укомплектован 4225 солдатами. Численность сухопутной армии составила теперь 75 тысяч человек (в два раза больше численности войска первого похода). В состав армии на этот раз вошли и донские казаки – около 5 тысяч человек. Главнокомандующим сухопутными войсками был назначен боярин Алексей Шеин. Общее руководство походом по-прежнему осуществлял сам Петр I.

Меншикову пока, как видим, серьезный пост не доверен. Он, конечно, рвется в бой, готов в любом ответственном деле покрыть себя славой, но… То ли его оттесняют родовитые, то ли сам Петр еще не набрал достаточно авторитета, чтобы, вопреки традиции и недовольству знати, вручить сыну конюха важную должность. А, может быть, просто царю лучше пока храброго и преданного, сметливого и наблюдательного Меншикова держать при себе. В первые годы царствования так безопасней, спокойнее.

Второй поход начался с прорыва русских кораблей и «лодочного флота» в Азовское море. Там Петру удалось отбить все атаки турецкого флота, который вновь попытался прийти на помощь осажденному Азову. Верится, что Меншиков не мог не принимать участие в этих баталиях. И уж, конечно, наблюдал за происходящим, все примечал и оценил, что такое блокада большой крепости с моря. Этот опыт вскоре понадобился Александру в Северной войне.

К слову, в ходе боевых действий по взятию Азова впервые русской армии удалось добиться взаимодействия флота и армии. Одновременно с действиями парусных и гребных судов у стен крепости сосредоточились и сухопутные войска.

Командование войсками на этот раз было приведено в больший порядок. Боярин Алексей Семенович Шеин (в первом походе он командовал петровской гвардией – Преображенским и Семеновским полками, которые показали себя с лучшей стороны, даже ворвались в Азов, но не были поддержаны стрельцами и казаками и вынужденно отступили) разделил свое войско на три «генеральства» (дивизии по-нашему). Гордон и Головин, по сути, сохранили посты. Третью дивизию принял генерал Ригимон. Лефорт теперь возглавил флот.

Меншиков с его народной смекалкой подсказал Петру: пообещать всем крепостным и холопам, добровольно вступающим в войско, свободу. Царь издал высочайший указ – и войско тут же выросло вдвое, достигнув 70 000 человек. Причем в него влились не согнанные силком, а добровольцы, то есть по определению наиболее решительные и отважные люди.

К войску присоединились запорожские и донские казаки, а также калмыцкая конница.

И вот 16 мая 1696 года русское войско обложило с суши цитадель Азова.

Еще с прошлогоднего взятия каланчей Меншиков был на отличном счету у донских казаков. Предприимчивый и веселый Александр быстро находил общий язык с представителями этой свободолюбивой «воинской касты». Именно он 20 мая 1696 года и повел их лодки и галеры на штурм каравана турецких грузовых судов в устье Дона. В итоге были уничтожены 2 огромные османские галеры и 9 малых судов, а одно небольшое плавсредство захвачено. Эта геройская вылазка, впрочем, осталась без вознаграждения – генералы уже начинали ревновать к «дерзкому выскочке». Говорили Петру: «Грузовые баржи захватил, подумаешь! Вот тоже – Стенька Разин! И что ему теперь – за это орден дай?»

В конце мая 1696 года русский флот вошел с Дона в Азовское море и тем самым лишил осажденных снабжения продовольствием, боеприпасами и людскими резервами, которые шли сюда по Черному морю из метрополии. Подошедшая турецкая военная флотилия не решилась вступить в бой с «дикими варягами», лодки которых заполонили устье Дона и всю прибрежную морскую гладь.

А Меншиков затаил нешуточную обиду на «господ генералов». И 17 июля, выждав только завершения подготовительных осадных работ, самовольно повел полторы тысячи донских (и часть запорожских) казаков на приступ. Ворвавшись в крепость, казаки «атамана Меншикова» сумели засесть в двух ее бастионах. Оттуда Александр отправил Петру и Шеину вестовых с требованием поддержать его почин – «пока османы не опомнились!».

Шеин требовал расстрела Меншикова «за самовольство», бомбардир Петр в гневе даже выпустил одно ядро по бастиону, занятому «атаманом». Но, остыв сам, урезонил и Шеина – мол, для того, чтоб Алексашку расстрелять, его сперва надобно вызволить. И Шеин отдал приказ начать массированный обстрел Азовской крепости и готовить общий штурм.

Через день, 18 июля, турки выслали парламентеров. Лишенные подвоза провизии и боеприпасов, да еще и потерявшие два бастиона, они выразили общее согласие покинуть крепость – но с условием, что им разрешат забрать свои семьи, а также всё имущество, которое они смогут вынести. Петр великодушно согласился с условиями турок. На башнях крепости спустились османские знамена.

Утром 19 июля начался исход турок из Азова. Восемь русских полков выстроились в две шеренги от крепостных ворот к реке. Бей Азова вручил Петру ключи от крепости. 16 турецких знамен склонились перед русским царем и главнокомандующим Алексеем Шеиным.

Одно отравляло Алексею Семеновичу Шеину жизнь – беззаконное геройство Меншикова. Будь это кто-то другой, а не любимец Петра, Шеин точно казнил бы его перед строем без лишних раздумий. Сейчас на это требовалось получить «высочайшую санкцию». А Петр был явно склонен замять происшествие – мол, победителей не судят. Он хоть и пожурил Александра, не наградил очередным повышением в звании (что было бы прямым оскорблением для Шеина) и даже наложил штраф в два бомбардирских жалованья, был настолько окрылен победой, что приказал о самовольстве Александра больше никому не поминать. Как ни крути, а Меншиков весьма содействовал победе! Если б не его дерзновение, как знать, может, месяцы еще сидеть бы под Азовом всем войском.