Стас, стоя в паре метров от неё, и, опираясь на ходунки, дружелюбно улыбался ей. Его чёрные волосы были слегка взъерошены. Привычное напряжение в его взгляде отсутствовало. Там была лёгкость. И… если бы она не знала его так хорошо, то подумала бы, что это самый обаятельный и душевный парень из тех, кто ей встречался.

— Что ты делаешь? Тут? — Добавила, сдвигаясь на край скамьи. — Ты один?

— Меня подвезли. — Продолжая улыбаться ей, он медленно приблизился, толкая ходунки вперёд и следуя за ними. — Ты не против? — Он кивнул на скамейку, намекая на то, что тоже хотел бы присесть.

— Нет, — мотнула головой, и её брови машинально съехали к переносице. — Садись…

Наблюдая за тем, как он это делает, Кристина пыталась представить, насколько ему было больно. И чувствовал ли он вообще боль?

— Я просто хотел увидеть тебя. Ненадолго. — Поправив самого себя, он снова сверкнул зубами. Его взгляд задержался на тонком запястье, где красовался браслет из нежных розовых и голубых бусин. — Красивый. Тебе идёт. — И сам не заметил, как его рука потянулась к карману на брюках, сжимая спрятанную там маленькую коробочку с подарком.

Примет ли?

Да, нет! Наверняка откажется. Даже думать не станет.

Но всё же он попробует. Попытает счастья, хотя даже не надеется на него.

— Я уже домой собиралась, — она пожала плечами и ладошками впилась в шероховатую деревянную поверхность скамьи. Большими пальцами поддела края платья, слегка натягивая ткань на колени и прикрывая их. — Находилась…

Холодный опустил взгляд на её ноги. Она была в босоножках. Каблук хоть и был толстым, но казался достаточно высоким. Её лодыжки совсем слегка отекли. И кто вообще обувает каблуки, когда идёт за покупками?

На Тину не похоже.

— А я, дурак, надеялся тебя пригласить на вечерний променад, — Стас усмехнулся, покачивая головой, — разбежался…

И первая часть его откровения, и вторая показались ему смешными. Куда не плюнь — везде намёк на его ограниченность.

— Откуда узнал, что я здесь? — ей бы хотелось говорить с ним жёстче. Хотелось бы быть непреклонной. Хотелось бы просто встать и уйти. Но ноги не слушались. И крошечный бесёнок, настаивающий на том, чтобы она осталась, оказался в разы громче голоса рассудка.

— Ты же знаешь, — он слега пощурился.

— Никита. — Чётко произнесла имя его приятеля. — Как я сразу не догадалась?..

— Не злись на него, — Холодный провёл по своим волосам пальцами, как бы зачёсывая их назад. — У него не было выбора…

И даже не сразу осознал, что этими словами лишний раз усиливает её веру в то, что он безнадёжен.

— Ясно. — Согнув в коленях ноги, Кристина разгладила тонкий чёрный материал на своих бёдрах. — И… я, если честно, не знаю, о чём мы можем говорить.

А ему и не надо.

Просто смотреть. И можно вообще не произносить ни единого звука. Просто созерцать. Любоваться веснушками, которые она забыла замазать, и слегка вздёрнутым носиком. Наблюдать за тем, как лёгкий вечерний ветерок играет с рыжими волосами, снова заставляя их танцевать. Он мог бы сидеть так бесконечно. И никакие разговоры не нужны.

А она гадала: как долго он сможет претворяться? На сколько его хватит? Это ведь не он. Не тот Холодный, которого все знают. Не тот, за кого он себя выдаёт.

— Я правда устала, Стас. Я присела на пять минут. Ноги гудят и я хочу поскорее оказаться дома.

— Сними их, — кивком головы он указал на её босоножки.

— Что?

— Сними их к чёртовой матери. И посиди со мной хотя бы десять минут. Это же не так много?

Этого чертовски мало. Так мало, что ему хотелось приковать ей к себе наручниками и держать рядом собой всю предстоящую ночь. Так мало, что зубы сводит.

— Я думала, что мы обсудили с тобой всё в прошлый раз.

— Я думал, что говорил тебе о том, что привык отступать.

— Даже если это будет ошибкой? Если этим ты только всё усугубишь?

— А разве можно усугубить ещё больше? Думал, что больше некуда. Я просто хочу всё исправить, Тина. Я могу исправить. Я хочу этого. И даже если из этого ничего не выйдет… я просто хочу, чтобы ты…

— Забыла? — перебила его, заглядывая в глаза.

— Я понимаю, что ты ничего не забудешь. Просто хочу… закрасить чёрный цвет белым. Хотя бы дай мне попытаться?

Вздохнув, Кристина, положила между ними свою сумочку. Потёрла пальцами переносицу, закрывая глаза. И спросила:

— Можешь ответить мне на несколько вопросов? — Для начала. Хотя бы это. Просто, чтобы удовлетворит собственное любопытство.

— Спрашивай. — Согласился не раздумывая и удовлетворённо вздохнул, снова стискивая пальцы на подарочной коробке в кармане.

— Хорошо. — Она кивнула. — Тогда… скажи мне. Про фото, которые были слиты тогда.

— Что именно? — едва заметно напрягся, понимая, что это будут не просто вопросы, а настоящий допрос.

— Это ты? До меня дошли слухи, что это на самом деле сделал не ты. Но… ты ведь даже не отрицал, когда я обвиняла тебя…

— Это имеет значение? — Ему не хотелось больше ковыряться в этом. Лерка поступила по-скотски. Но ведь и он не лучше?..

— Для меня — имеет.

— Нет. Если тебя это успокоит. И если хоть как-то реабилитирует меня в твоих глазах… то нет.

— Только поэтому? Или потому что это действительно правда? — почувствовала небольшой укол под рёбрами.

— Я не делал этого, Тина. Не я слил те фото. Но не стану отрицать, что виной тому я. Я не горжусь тем поступком. Ни тем, ни другими. И мне жаль. Я пытаюсь донести до тебя это уже не первый раз. Мне правда жаль.

Мне тоже.

И, отвернувшись, сосредоточила взгляд на ближайшем фонаре.

— Хорошо, — коротко кивнула. Не хотела уточнять, кто именно распространил те фотографии. Она и так догадывалась. Да и Таня ей сказала тогда. — Есть ещё вопросы.

— Спрашивай, — он тоже кивнул, поджимая подбородок. И прекрасно понимал: другой возможности она ему не даст.

— Почему я?

— М? — Стас удивлённо уставился на её профиль.

— Меня всё время мучает вопрос: почему именно я? Почему ты выбрал меня в качестве груши для битья? Что… со мной не так?

— С тобой всё так, Тина. Всё так. — Со свистом вдохнув вечерний воздух, Стас невольно потянулся к её руке. Но вовремя себя остановил. — Просто… — не зная, чем себя оправдать, он замолчал на несколько секунд. Не мог же сказать ей, что всему виной стали её рыжие волосы? Именно такой вывод он сделал после того, что поведала ему Тоня. Другой причины он просто не нашел! — Это я… это моя башка. Я просто мудак, решивший поиграть. Я идиот, не понявший вовремя, что перехожу черту.

Было ли ей достаточно этого объяснения?

Конечно же нет.

Но всё же это больше, чем то, на что она рассчитывала.

— Хорошо, — кивнув в очередной раз, Кристина вернула ему взгляд. — Это не всё.

— Что ещё? — Казалось, что он уже был готов ко всему.

— Что случилось в тот вечер? Когда произошла авария? — И увидев во взгляде напротив вопрос, пояснила: — ты приехал в тот вечер пьяным. Ты был пьян и раздавлен. Говорил, что хотел чем-то поделиться. Чем-то, что тебя убивает? Но так и не поделился? — Она сглотнула неприятный и горьковатый ком в горле. Будто чувствуя заранее, что за этими словами может скрываться что-то… непоправимое?

Он помнил тот вечер. Вспомнил почти всё до деталей. Даже то, как она рассказала ему про сестру. Оказывается, у неё была сестра. Ещё одна. И Тина так же, как и он, знает, какого это: потерять близкого.

— Ну, так, — тихо продолжила, откашливаясь в кулачок, — поделишься? Теперь?

Честно говоря, он не совсем понимал как ему поступать. Опустив голову и уставившись на собственные пальцы, сцепленные в замок, Стас нервно грыз губы и… чувствовал как его сердце с грохотом бьётся о рёбра. Язык одновременно чесался и медленно наливался свинцом. И, как ни странно, его подсознание буквально вопило о том, что ОНА — единственная, с кем ему хочется делиться.