Вдруг, в той же аське, я нахожу сообщение от пользователя, который был вне списка моих контактов и выделялся сереньким. Открываю, а там «Привет. Хомяк на связи». Конечно, понимаю от кого сообщение, хомяков в моей жизни не так много было. И все же пишу в ответ «Кто это?», а сердце уже пытается вырваться из груди, в области желудка тоже пошла какая-то свистопляска. Первый вопрос, который возник в моей голове, откуда у него мой номер айди, второй с какой целью пишет, надежда теплилась, фантазия разыгрывалась.

Марк не заставил себя долго ждать, так и ответил: «А что в твоей жизни так много хомяков? Хомяк Марк тебе о чем-то говорит?» Я улыбнулась. Чудила.

Затянулась переписка несерьезного тона. У него было игривое настроение, в прочем как и всегда, он много шутил, а я смеялась над его шутками. Между делом, Марк поинтересовался какие у меня планы на завтра, предложил встретиться. Я хотела понабивать себе цену, мол, дела, не могу, но все же решила сказать как есть, что болею, лежу дома с температурой, не смогу. «Я к тебе заеду. Скинь адрес». Я долго не думая, отправила свой адрес без каких-либо театральных представлений. На этом пожелав друг другу спокойной ночи, мы попрощались.

Я поймала себя на мысли, что пока я была поглощена нашей перепиской, совсем забыла и о головной боли, и о температуре, и об этих четырех давящих стенах. Оставшись опять наедине с собой, на контрасте, мои чувства одиночества и тоски разрослись в геометрической прогрессии, и в какой-то момент в груди образовалась пустота, будто легкие исчезли, и на мгновенье мне стало не хватать воздуха. Я уже и забыла, что планировала посмотреть фильм, и просто лежала в сумерках, смотрела в потолок, ловила силуэты, которые там вырисовывались, и только уже глубокой ночью провалилась в сон, устав от своих беспорядочных мыслей.

Из сна меня вырвал какой-то звук. Открыв глаза, еще не совсем проснувшись, я пыталась понять, откуда он исходит. Звонили в дверь. Так, гостей я не ждала, кого там занесло. Я тихо, про себя матеря стоящего в подъезде человека, подошла к двери, чтобы взглянуть в глазок.

Марк. За дверью стоял Марк. Черт. Что он тут делал? Сколько сейчас времени? Я быстренько взглянула в зеркало и остолбенела. На голове был «взрыв на макаронной фабрике», глаза опухшие, лицо мятое. Что делать? Не могла сообразить. В таком виде совсем не хотелось при нем появляться, чтобы не травмировать психику парня. Быстренько накинув на себя халат, и укутавшись в него с головой, я все же отварила дверь.

– Привет, – буркнула я, быстрым шагом забегая в ванную комнату. И уже за дверью крича ему, чтобы он проходил. Ситуация глупая, но мне нужно было хотя бы умыться, зубы почистить.

Выходя из ванной на ватных ногах, я прошла в комнату, а он уже сидел на кухне и будто ждал распоряжения. Вход на кухню лежал через комнату.

– Привет, – улыбнувшись, обратился он ко мне. – Так, куда все это вывалить. Не стал хозяйничать без твоего ведома.

– А что там?

– Ну, я в аптеку заскочил, продукты в магазине взял.

Я прошла на кухню, и мы начали опустошать весомый пакет.

– Ого, не стоило.

– Я подумал, что ты не ходила в магазин в таком состоянии, и не пойдешь еще в ближайшие дни, вот и решил набрать тебе сразу на несколько дней. Не знал твоих предпочтений, поэтому набрал на свой вкус.

Он подавал мне фрукты, йогурты, орехи, замороженные полуфабрикаты, которые я начала складировать в наш старый маленький холодильник, где и, правда, мышь повесилась.

– Не подумал, может, нужно было еще соков взять. Сам я их не особо люблю, вот что-то и не догадался.

– Все хорошо, я тоже не пью их. И на этом спасибо. Правда, Марк, не стоило.

– Как ты себя чувствуешь?

– Я только проснулась, еще не поняла, – смущенно, улыбнулась я. Я вообще всю дорогу, пока мы разбирали продукты, чувствовала какую-то неловкость. – Ладно, поставлю чайник. Позавтракаем что ли. Или который сейчас час? Судя по дневному свету, уже, явно, полдень. Хорошо я поспать.

– А что тебе еще делать? Организму нужны силы, – кажется, он тоже чувствовал неловкость. Будто диалог не клеился, а мы пытались выдавить из себя дежурные фразы.

Готовить ничего не стали. Посовещавшись, решили просто перекусить чаем и сладостями. Пока пила чай с маминым малиновым вареньем, который как раз для таких простудных случаев и был припасен, я почувствовала как на лбу выступила испарина, а после и вовсе бросило в жар.

– Думаю, мне нужно прилечь. Слабость появилась, – с этими словами я побрела в комнату, по пути взяв градусник.

– Сколько? – появился он из кухни.

– Все еще 39.

– Слушай, а ты что-то пьешь вообще? Я тут взял в аптеке... – и тут же вывалил несколько коробок с препаратами на журнальный столик. – Так, давай-ка вот это для понижения температуры.

– Не люблю я пить лекарства, – сморщив нос, протянула я. – Иммунитет сам должен справляться.

– Раньше ему нужно было справляться. Давай без демагогии. Сейчас принесу воду, чтобы запить.

И снова он обо мне заботиться. Я уже расслабилась и не чувствовала никакого стеснения и совсем забыла с каким внешним видом привстала сегодня перед ним.

– Марк, если тебе нужно ехать, ты езжай. Я в порядке.

– Если ты не против, пока побуду здесь. Обещаю вести себя хорошо. – Улыбаясь, он смотрел на меня, будто предугадывая мою реакцию. И снова этот прищур, который путал все мысли в голове, и сносил черепную коробку нафиг. Я кивнула в знак одобрения. Мне совсем не хотелось, чтобы он уезжал, предложила для приличия и очень обрадовалась, что он решил остаться. С этими мыслями я завалилась на кровать и даже не заметила, как опять уснула.

Я нехотя открыла глаза. Из окна уже пробиралась темень. Я обогнула глазами комнату, но никого не нашла. И лишь из кухни доносила какой-то звук. Марк, подумала я.

Я побрела по направлению шума. Он с серьезным видом что-то строчил на клавиатуре. Как только я появилась, сразу приподнял глаза.

– Как спалось? – все с тем же невозмутимым взглядом, спросил он.

– Как убитая...

– Я уже заканчиваю. Последние штрихи и будем есть. Я тут суп сварганил, говорят, куриный бульон в такие моменты помогает. Только я не ручаюсь, насколько он получился съедобный. Из меня так себе кулинар, – усмехнулся он.

Суп оказался вполне себе вкусным, кажется, он поскромничал. Я навернула аж целых две тарелки, ко мне вернулся зверский аппетит.

Я чувствовала себя гораздо лучше, температура спала, но Марк все же настоял, чтобы я еще приняла лекарств. Просидели весь вечер, обсуждая последние новинки в кино, не помню с чего завязался этот разговор. Вспоминали, спорили и сравнивали с классикой мирового кинематографа прошедших лет. Так незаметно настал поздний вечер, и пришло время ложиться спать. Несмотря на то, что я, казалось бы, выспалась на несколько недель вперед, все же начала зевать. Марк, заметив это, засобирался уходить.

– Если хочешь, можешь остаться, – сказала я, когда он собирал свои вещи. – Постелю тебе на Маринкиной кровати. Куда ты на ночь глядя...

Долго не мешкая, он согласился, будто ждал или хотел, чтобы я это предложила.

Марк не уехал ни на следующий день, ни через день. Так, не сговариваясь, мы начали, можно сказать, жить вместе. Маринка не торопилась возвращаться, поэтому могли себе позволить. Как-то легко и просто получилось наше с ним соседство, напоминало мне сожительство двух закадычных друзей, или брата с сестрой.

Днем он уезжал в свой универ, который находился чуть ли не на другом конце города, в отличии от моего, который был тут под боком, к тому же в центре. Бывало, оставался дома и работал. Оказалось, что он вместе со своим другом, как я поняла с тем самым с большой головой, разрабатывал какие-то приложения для телефона. Я в этом ни черта не разбиралась. Эти все новшества только недавно появились в нашей жизни. Мы только, по-крайней мере, в нашей провинции, освоили «ICQ» и «Вконтакте». Смартфоны-то еще не у всех были, я уж молчу про компьютеры и ноутбуки. Поэтому то, что он мне рассказывал, было жутко интересно, но совсем непонятно и далеко от моей реальности. А Марк оказался продвинутым пользователем, да и профессия, которую он получал, способствовала его увлечению.