Официант уже принес нам еды. Мы столько всего заказали, а после услышанного мне уже в горло ничего не лезло. Аппетит совсем пропал. Я даже не знала, что говорить и как это все комментировать. Вроде как нужно было поддержать разговор, а у меня язык, будто после анестезии, онемел.

– А еще, как я поняла…– продолжила она свой монолог, – ты, конечно, не посчитай меня какой-то сплетницей. Просто даже поговорить не с кем на эту тему, а вот ты сейчас спросила, и меня прям воспоминания охватили. Поняла, что мы просто закрыли эту тему, а так никто со своей болью и не поделился ни разу. Марк так вообще не разрешает никак поднимать этот разговор, не хочет, чтобы это как-то на Кирилле отразилось. Да, и как это на нем отразится? Он же наш, родной, так и останется навсегда, ничего уже не изменится…Нет, если я, конечно, лишнее болтаю, ты меня останови, загрузила совсем тебя, наверно…

– Нина Васильевна, все хорошо… Если Вам нужно выговориться, я готова Вас выслушать. Тем более я сама спросила. Даже как-то теперь самой неловко стало. Вы меня простите, пожалуйста, за мое любопытство.

– Давай, просто Нина, не такая я уж и старая… – улыбнулась она мне по-прежнему приветливо. Я только сейчас заметила, что у них с Марком были похожи улыбки. – Ну, все теперь меня, наверно, уже не остановить… Я так поняла, что там девочка какая-то у него была тогда, у Марка, ну когда новость эта с беременностью нагрянула, – продолжила она, – я как-то просыпаюсь ночью, слышу шорох возле двери. Выхожу, а там Марка на крыльце чуть ли не валяется, пьяный. Я его таким никогда не видела. Пыталась его поднять, чтобы до комнаты довести, а он обнял меня и уткнулся в плечо и давай что-то бормотать. А я не сразу поняла. Потом только еле-еле разобрала, и как раз узнала, что он уже с кем-то встречался в тот момент. Только не совсем поняла, то ли она не захотела быть с ним, может, не смогла принять, что он скоро станет отцом, то ли дело было в другом. Я думала, что на следующий день расспрошу его, а он взял и съехал от нас, представляешь. Снял квартиру вот так одним днем и уехал. Потом дал понять, чтобы тему эту я больше не поднимала… Мне кажется, он ее любил. Если бы не любил, так не страдал бы, а он страдал, я это чувствовала. Что уж эта была за девочка, так не получилось разузнать. Кто мне расскажет... С Денисом они никогда не были особо близки, да и он уже тогда в Москве учился, совсем был далек от наших проблем. Да, и муж слишком опекал его, просил не впутывать его в наши семейные передряги, мол пусть учиться и строит свою жизнь подальше от нас…Ой, дочь, ты такая впечатлительная, оказывается… Лерочка, говорю же меня нужно останавливать, глупая я женщина.

Пока я ее слушала, даже не заметила, как по моим щекам потекли слезы. Тело мое онемело в ужасе. В голове звоном стояли ее слова «Мне кажется, он ее любил»…Может, я слишком была наивна, что предположила, будто речь шла обо мне. Кто была та девочка? Насколько это было сейчас важно? Ох, как же саднило под лопаткой.

– Да, вам всем столько всего пришлось пережить…– еле выдавила я из себя, сглатывая слезы, которые совсем не хотели меня слушаться.

Нина Васильевна и сама взгрустнула. Она как-то постарела за это мгновенье. Видно, что ей тяжело было держать все это в себе, когда все сделали вид, что все обошлось, и просто все ненужное и неприятное смели под коврик, создав видимость чистоты и порядка.

Я подтянулась к ней поближе и просто ее обняла. Мне кажется, сейчас любые слова были лишние. Просто хотелось прижаться к ней, сообщив своим жестом, что я ее понимаю, и она ничего плохого не сделала тем, что поделилась со мной.

Лера

После последних событий прошло несколько дней. Я все еще в голове перебирала сказанные слова Нины Васильевны. От этого в душе горчило чем-то едким и неприятным, что приносило много непереносимых чувств.

Не понимала, зачем я мусолю эти мысли, зачем снова и снова окунаюсь в воспоминания и фантазирую, а как могло бы быть сложись оно по-другому.

Я даже отложила работу на несколько дней, и просто впала в какую-то кому под тяжестью своих раздумий. В итоге, это сказалось на моем здоровье. В один из вечеров я почувствовала озноб, а после и температура поднялась.

Денис, кстати, продолжал время от времени писать, узнавать как мои дела. Сожалел, что не может быть сейчас рядом со мной, так как улетел в очередную командировку, кажется, на крайний север, насколько я поняла из нашей переписки. Хотя с чего ему быть рядом, подумала я, ведь статус наших отношений с недавних времен перестал быть ясным, для меня, по-крайней мере, точно. Что уж было в его голове, мне было неизвестно. Зачем он писал, я тоже не понимала, а сама отвечала из вежливости, ну вроде как не чужие люди, да и не ругались мы с ним, чтобы и вовсе не общаться, оправдывалась я сама перед собой. Но в этом общении из-за сложившейся неопределенности, все время присутствовала какая-то неловкость наряду с напряжением.

В мои раздумья ворвался телефонный звонок, неизвестный номер. Подумав, что это, скорее всего, по работе, я не стала поднимать трубку и спокойно продолжила смотреть сериал, который стал моим другом и соратником, составив мне компанию в дни одиночества и болезни. Погрузившись в переживания главных героев, я хоть немного отвлекалась от своих. Очень терапевтично.

Звонок снова раздался и опять тот же номер. Не люблю, когда вот так настырно названивают. Человек увидит пропущенный звонок и, если нужно сам перезвонит, что за манеры, точнее их отсутствие, негодовала я почти вслух. Решила пойти на принцип и точно уже не брать трубку, наказать звонившего, скажем так, своим игнорированием.

Вдруг еще раз раздался звонок, но в этот раз уже в дверь, тем самым озадачив меня еще сильнее, ведь я никого не ждала. Вот такие неожиданные визиты я тоже не люблю, хотя, может, ошиблись дверью или рекламируют чего, хотя в нашем доме подобное практически никогда не случается.

Все же я решила сползти с кровати, поставив сериал на паузу, поплела к двери. Не стала смотреть в глазок почему-то и просто спросила «Кто?».

– Лера, это Марк, – послышался приглушенный звук за дверью.

– Ктоооо? – переспросила я, прекрасно услышав с первого раз, просто, видимо, решила проверить свой слух и убедиться в том, что он меня не подводит.

– Марк, – повторил он.

Прям дежавю какое-то. Какого черта он тут делает? Раздражаюсь и одновременно радуюсь тому, что он пришел, только пока не понимаю зачем.

Немного придя в себя, открываю дверь, даже не взглянув в зеркало, подумав, что я уже не в том возрасте, чтобы смущаться своего неважного внешнего вида. Да, и Марк видел меня всякую, чего уж тут выделываться.

– Привет, – как-то растерянно улыбнулся он, когда мы с ним встретились взглядом. Я не успела ему ответить, как он продолжил. – Ты прости, если я не вовремя. Я тебе звонил, но ты не отвечала. Я забеспокоился. Денис сказал, что ты болеешь, ну я и надумал всякое. – Он начал проходить в квартиру. – Это он меня попросил, чтобы я заглянул к тебе, привез тебе продуктов, лекарств. Он должен был тебя предупредить, – с вопросительным взглядом он взглянул на меня.

Я так и не успела вставить слово, просто стояла и смотрела на него, вслушиваясь в каждое его слово, и наблюдая за тем, как он возиться у входа с пакетами и будто даже немного нервничает. Он сегодня особенно мил, подумала я про себя. И снова ловлю себя на мысли, что рада его приходу.

– Аммм, проходи, – наконец смогла я произнести, – проходи сюда, на кухню.

Он следует моему указанию, идет за мной, а я слегка теряюсь, когда он начинает распаковывать содержимое пакетов. У меня ощущение, что мы попали в машину времени. Все как тогда… Кухня, пакеты с продуктами и мы.

В какой-то момент меня пробило на истеричный смех.

– Что такое? – поинтересовался Марк.

– Да, вспомнила кое-что…

– Ага, есть такое. Прям дежавю.

– Типа того. Теперь я скажу, что не стоило тебе беспокоиться, куда столько продуктов.