Я решил вернуться обратно в палату. Но в тот момент к посту подбежала еще одна женщина, сказав, что привезли еще одного пациента.

– Ага, иду. А это, Варя, мой племянник, – зачем-то соврала медсестра, хотя ее никто не спрашивал. Но она, явно, смутилась, потому что ее застали врасплох, когда она, можно сказать, совершала должностное преступление. – Он уже уходит, – и тут же она начала меня выпроваживать. Я понял, что мне лучше подчиниться ее воле, чтобы не создавать ей лишних проблем.

Вышел из больницы я тем же путем, что и заходил. Выбежав на улицу, начал жадно ловить ртом воздух. Мне казалось его так мало, что сейчас я просто задохнусь. Еще немного просидел в машине, переваривая происходящее, и тронулся с места, когда уже окончательно стемнело. Вроде я ехал медленно, но на одной из центральных улиц меня остановили гайцы. Пока один проверял документы, второй тыкал мне в глаза маленьким фонариком, сопровождая эти действия допросом, мол, что употреблял и в каких количествах. Вроде не найдя, к чему придраться, отпустили. Перед тем как тронуться с места, я глянул в зеркало и меня мой вид тоже слегка озадачил, не удивительно, что они подумали, что я что-то употребил. Если глаза – зеркала души, сейчас они излучали пустоту, которая образовалась во мне. Огромная такая дырень.

На следующий день я снова вернулся в больницу. Потоптался возле, но так и не решился войти. Прям у самого входа, я как напуганный маленький мальчишка, заробел. Я не понимал, мне не хотелось снова столкнуться с ее гневом или дело было в другом. Я вспомнил ее лицо. Как же так получилось, что из цветущей молодости она превратилась вот в это. И я был этому виной, а кто еще. Пока я решал свои проблемы там, тут она сражалась в одиночку. Я просто ее оставил, забил. Сердце сжалось, вина меня раздирала, я себя ненавидел. «Эгоист». А новость про беременность Алины, которую я хотел на ее вывалить, вообще ее добила бы. Она никогда меня не примет, не простит. Прояви к ней сочувствие и просто отпусти, говорил мне разум. Ты уже достаточно натворил делов. И чем я вообще только думал? Одновременно двух девушек подвел под монастырь.

Я решил доехать до подруги Леры, в их квартиру. Марину я встретил у подъезда, она собиралась в больницу. Я быстро объяснил ей причину своего визита, она предложила подняться в квартиру. Медсестра в больнице что-то говорила про реабилитацию после выписки. Поэтому я ничего лучше не придумал, как оставить деньги Марине на случай, если они понадобятся Лере. Также мы обменялись номерами телефонов, чтобы я узнавал про самочувствие Леры, и чтобы Марина смогла мне позвонить, если вдруг понадобиться моя помощь. Но никто мне так никогда и не позвонил, и на мои звонки тоже никто не ответил. Утешал себя лишь тем, что если бы были плохие новости, возможно, со мной бы вышли на связь. Хотя кого я обманывал? Меня никто не видеть, не знать не хотел. Да и кто я такой, чтобы мной делиться новостями. Марк, ты смешон.

Марк

В город я еще приезжал несколько раз по учебе. В последний раз был на вручении диплома, на выпускной и вовсе решил не ехать. Я не искал больше с ней встреч, старался даже объезжать те места, где она могла бы быть. Мне не хотелось ее никак беспокоить. Без меня ей, явно, будет лучше. «Ты ходячее несчастье», так всегда говорил мне мой отчим. И только сейчас я наконец понял всю суть его слов.

Перед глазами все еще стоял тот образ, который я увидел в палате и сравнивал его с тем, когда мы в первый раз увиделись. Я продолжал винить себя за произошедшее. А самое главное за то, что не оказался рядом, когда так ей был нужен.

Успокаивал себя тем, что время лечит. Она сильная, она тоже справиться. Мне хотелось в это верить. Со временем все пройдет. Я был уверен, что у всех у нас все образуется, и каждый получит то, что по-настоящему заслуживает.

Я ушел с головой в работу. Хорошо, что там дела шли хорошо. На нас даже вышла американская компания с предложением выкупить наш продукт. Более того, меня как главного разработчика, пригласили поработать в Силиконовой долине. Грех было отказываться, тем более я мечтал получить подобный опыт, чтобы совершенствовать свои знания среди лучших. Оставалось только решить вопрос с Алиной, которая уже вот-вот должна была родить. Я предложил ей поехать со мной, она, долго не думая и не сомневаясь, согласилась. Мы зарегистрировали наши отношения, чтобы ей и сыну было проще получить визу, и после рождения Кирилла улетели. Так мы на бумаге стали семьей, которой в реальности никогда и не было.

Алина, мягко говоря, была херовой матерью. С самого начала у нее было какое-то пренебрежительное отношение к сыну. Поначалу я к этому относился спокойно, мы были молодые, неопытные, нам нужно было еще многому научиться, чтобы стать хорошими родителями. Но, чем больше проходило времени, тем больше Алина отдалялась от сына, будто он какой-то прокаженный. Кирилл все чаще проводил время то с няней, то со мной, благо у меня была возможность иногда работать из дома. Такое ее отношение к ребенку я не совсем понимал.

Однажды, придя домой с работы, я обнаружил на лице сына синяк. Алина объяснила, что он упал. Но наша няня Аннет, видимо, уже не выдержав этого спектакля, отвела меня и рассказала, что на самом деле произошло. Алина сама его толкнула. И вообще няня беспокоилась о ее состоянии, которая мало того, что была чересчур враждебно настроена по отношению к сыну, так еще и выпивала средь бела дня. Разговоры с Алиной на эту тему не дали никакого результата, она все отрицала и только предложила уволить эту сплетницу.

Но потом произошла беда. Алина, которая поехала с Кириллом в торговый центр, каким-то образом, умудрилась его там потерять. Когда я приехал на место происшествия, я нашел ее не трезвую. Я долго не хотел этого замечать, что Алина представляла угрозу не только для сына, но и для себя самой. Я не понимал, что с ней происходило. Может она так скучала по Родине, или просто скучала. Мы еще не успели обзавестись здесь друзьями. В нашем мирке нас было трое. Да, и то, что мы были не совсем семьей, как-то эту ситуацию усугубляло.

Когда Кириллу было в районе двух лет, с ним что-то начало происходить. Несколько раз он падал в обморок. Но, когда случаи участились, я не на шутку забеспокоился, решил записать его к врачу на обследование. Нас обязали сдать множество анализов, в том числе и меня с Алиной. Тогда начался следующий этап кошмара в моей жизни. У сына ничего в анамнезе, слава богу, не нашли, списали все на психосоматику. Но была и другая новость, менее приятная, которая говорила о том, что я не являлся биологическим отцом своему сыну. Я настаивал на том, что произошла ошибка, провели повторный анализ, который показал результат, идентичный предыдущему.

Я ждал объяснений у своей фиктивной жены. Я отправил няню с Кириллом погулять во дворе, нужно было в спокойной обстановке поговорить с Алиной, которая единственная могла знать, что произошло.

Алина, будто ждала этого момента и с облегчением рассказывала, как она все провернула. Мы снова окунулись в тот злополучный год. Алина уезжала в подругами отмечать новый год на море. Там на одной из вечеринок у нее был связь с каким-то парнем, которого она даже не запомнила, потому что, с ее слов, была пьяна. Через несколько недель после возвращения, она узнала, что беременна. Аборт врач ей не разрешил делать, были определенные риски. В день, когда я напился, у нее возник коварный план. А я вот вспоминал, что меня удивила ее настырность, когда она ехала ко мне домой. Пока я спал в беспамятстве крепким сном, она раздела меня, а на утро сказала, что у нас ночью был секс. Я ничего не помнил, но сомневаться в ней у меня не было повода, потому что такое мы практиковали периодически. И когда она рассказала про беременность, меня даже на секунду не посетила мысль, что ребенок может быть не от меня. Я слишком был высокого мнения о ней, для меня она всегда была воплощением святости и невинности. Я даже после расставания верил в то, что она хранит мне верность, потому что я был у нее первый. Каким же самовлюбленным и самоуверенным идиотом я был тогда, за что и поплатился.