Вдруг неожиданно меня кто-то схватил сзади и затащил за эту самую дверь. От неожиданности сердце затрепыхало. Я уже собралась размахивать кулаками, как вдруг увидела перед собой Марка.

– Привет, – улыбнулся он, с видом человека, который задумал что-то неладное.

– Ты, что одурел совсем?

– Прости, не хотел тебя пугать.

– Не прощу. Думай, что творишь! Достали твои выкидоны. Пропусти, – хотела я выйти из этой тесной кладовки, как оказалось, для хозяйственных атрибутов. Я делаю попытку, руками пытаясь отодвинуть его, потому что он перегородил мне путь к двери, но он хватает крепко меня за локти, потом резким движением рук, вовсе делает кольцо вокруг моей талии. Я пытаюсь вырваться, но совсем обездвижена. Чувствуя свое бессилие, перестаю сопротивляться.

– Ты такая милая, когда злишься.

– А еще милее, когда сплю зубами к стенке.

Отдышавшись, я решила поменять тактику, сбавила тон и продолжила уже нежным приглушенным голосом вторить, что мне не свойственно, особенно в гневе:

– Марк, все... Поиграли и хватит. Отпусти меня.

– Не могу. Хочу тебя. Чувствуешь? – и он еще ближе прижимает меня к себе, хотя уже куда ближе, и я чувствую, что он и, правда, возбужден. В этот момент он выглядел особенно мерзко. Как озабоченный подросток, ей богу.

– Что пульт от телевизора дома забыл оставить? – совсем забыв про свой план, выпалила я.

–Ха-ха.

– Марк, серьезно, ты ведешь себя как ребенок, которому не купили игрушку. Пора уже осознать, что не весь мир вертится вокруг тебя. Кто-то может тебя не хотеть.

– А в ту ночь мне так не показалось... И я прекрасно понимаю и чувствую, когда я безразличен. От тебя же исходит нечто другое. Ну, признайся уже, Лера, чего ты противишься очевидному.

– И что тогда?

– Перестанем играть в эти кошки-мышки и займемся чем-нибудь приятным, – улыбнувшись кокетливо, он дотронулся кончиком своего носа до моего, потом прислонился лбом к моему, продолжая сжимать меня в своих объятиях. Меня будто током прошибло от этих всех прикосновений «кожа к коже».

– То, что ты мне предлагаешь, мне не подходит. А та ночь была всего лишь временным помутнением рассудка, поэтому не стоит на этом делать акцент.

– А что тебе подходит? Я запутался в твоих двойных посланиях, – сделал паузу. – Чего ты хочешь, Лера? – он слегка разжал руки и ослабил хватку, глядя мне в глаза.

– Я не хочу просто секса.

– Оу…А не просто секс, это что? Типа любовь-морковь и все такое? И как ты это себе представляешь? Я здесь, ты там. И что дальше? Кто из нас первый кому начнет выносить мозг? Нуу, нахрен, я через это дерьмо уже проходил, – прозвучало это так, словно он сам с собой сейчас вел торги. – Невозможно строить отношения, будучи за сотни километров друг от друга.

– Хорошо, это твое мнение и ты имеешь на него право.

– Это мой опыт.

– Окееей, опыт. Раз мы все выяснили, теперь я могу идти? Если нет, то есть риск того, что мы сейчас в моих экскрементах тут потонем… – Он посмотрел на меня вопросительно. – Я вообще-то в туалет шла. И мне уже невтерпеж. Да, и тебя уже наверно потеряли. Не заставляй скучать ту, которая здесь, а не там, – намекая на его белокурую спутницу, с которой он недавно обжимался.

Ну, вот и все, Лера. А что ты хотела бы с ним отношений (?), вспоминая наш с ним диалог, задавала я себе вопрос, пока шла обратно к девчонкам. Не похож он на благонадежного. И все же говорит, что был в отношениях. Ну да, первый же и соскочил наверно. Этот, если и не захочет, то девчонки его сами и*насилуют.

Вспомнила слова первой жены моего дяди, который был и остается тем еще бабником. Пока были они в браке, всю дорогу он ей изменял, собственно, поэтому они и разбежались, не выдержала она. Так вот, она мне как-то сказала, что нужно выбирать мужчину «попроще», а не вот такого, чтобы все от него с ума сходили. Он может и не хотеть, но вокруг столько голодных женщин, они ведь сами кидаются, а он не железный. Я так и не поняла, кто был в итоге виноват, безотказный дядя или голодные женщины, или все же мать-природа, которая сотворила его таким богоподобным? Есть над чем подумать.

Как ни странно меня никто не терял, девчонки были увлечены игрой. Место, где сидел Марк со спутницей, пустовало, но компания, кажется, та же самая продолжала играть. Настроение у меня упало ниже плинтуса. Я кое-как досидела вместе со всеми и, когда барышни собрались в клуб, как мы изначально и договаривались, я, сославшись на плохое самочувствие, решила уйти.

Народ продолжал валить в комплекс, вечер только, считай, начинался, хотя время уже было недетское. Жила я недалеко от этого места, поэтому до дома планировала пройтись пешком, тем более и погода сегодня позволяла.

Быстро сбежав по лестнице, я вступила на асфальт, засыпанный снегом, и тут оказалась в воздухе, взлетая над землей. Но закон физики никто не отменял, поэтому земля притянула меня тут же обратно. Приземлилась я знатно, но пока не осознавала, как сильно ударилась копчиком и локтем. Пока я, полулежа распластавшись, как оказалось на льду, приходила в себя, услышала крик: «Тормози, бл*дь! Тормози!»

Вдруг откуда-то ко мне подлетел Марк.

–Ты как? Встать сможешь? – я смотрю на него, все в тумане. Шок? Я только слышу громкий звук музыки где-то рядом и вижу яркую вспышку света сбоку. Марк вскочил и убежал по направлению к свету. «Сука, тормози, ты че, бл*дь, оглох?!»

Потом снова ко мне подбежал, помог встать, поинтересовавшись моим самочувствием, и снова убежал. Я встала как вкопанная и наблюдала за ним. А в него будто демон вселился. Вижу, что он начал бить по колесам какой-то машины и кричать: «Выходи из машины! Либо я тебе сейчас все стекла переломаю». Музыка затихла, водитель из машины даже не вышел, а его вытащил оттуда Марк, он схватил его за шкварник и начал трясти, впечатывая его к машине, и очень громко и яро при этом крича. По началу, слов, кроме мата было не разобрать. Потом я начала вникать и до меня дошло. Когда я лежала на земле, эта самая машина, видимо, не увидев меня, выезжала задом в мою сторону. То есть, она могла переехать меня, а водитель бы меня и не услышал, в случае чего, потому что в машине очень громко играла музыка.

Меня начало трясти. То ли от понимания, что могло произойти, то ли от мыслей, что сейчас может произойти, то ли уже от холода. В этот момент из машины вышли еще трое. Подумала, что сейчас точно будет замес. И уже приготовилась бежать оказывать поддержку своему спасителю. Но один из троих, жестом руки остановил всех остальных, и подошел к Марку.

Уже собрались зеваки, за спиной я услышала: «Б*я, попали пацаны», «Он их сейчас всех в асфальт закатает», «Да, Зверя лучше не трогать»…

Марк стоял, разговаривал с одним из них. Не было слышно, о чем они говорят, было только видно как тот, с кем он разговаривал, кажется, нервничал, сглатывая слюни.

Потом Марк начал от него отходить. По пути специально плечом толкнув и что-то сказав водителю, на котором и так лица не было.

Зверь, сейчас ему точно подходило это прозвище, подошел ко мне.

– Идти сможешь?.. Да, ты дрожишь вся. Замерзла?

Я киваю и, делая шаг, чувствую острую боль в области копчика. Охаю. Марк берет меня на руки, и идет к другой машине, сажает на пассажирское сиденье, огибает машину и садиться на водительское.

– Я не пил, если что, – обратился он ко мне, будто читая мои мысли. – Поедем в травмпункт, нужно тебя показать врачу.

Я даже не спорила. Сейчас лучше оставить свои капризы при себе. Он до сих пор был в возбужденном состоянии, что в машине, казалось, не хватало воздуха, будто он весь его поглотил. Его грудь так сильно вздымалась, а большие пальцы рук всю дорогу барабанили по рулю.

Мы ехали молча. Какая-то невыносимая тишина царила в атмосфере. Я не понимала, стоит ли мне сейчас что-то ему говорить или подождать, когда он сам начнет разговор, поэтому просто молчала.

У регистратуры травматологии скопилось много людей. Неожиданно для такого позднего времени суток. Наверно, причина этому была погода, и у других были те же травмы, что и у меня, плюс праздники давали о себе знать.