Дэймон стоял на балконе своей квартиры, смотря на огни мегаполиса, где дождливый вечер уступал место ночи. Его тёмные, слегка вьющиеся волосы беспорядочно спадали на лоб. Нос с горбинкой всегда был причиной его недовольства собой, хотя мама уверяла, что это придаёт ему характер. Высокий, с глубоко посаженными карими глазами, он обладал пронзительным взглядом, за которым скрывалась тревога.

Кто эти Грифоны? Как они связаны с его отцом? И что им нужно от него?

Дэймон закрыл балконную дверь и вернулся в комнату, где на диване сидел адвокат Майкл Голдберг. Майкл давно был частью семьи, и Дэймон знал, что если кому и можно доверять, так это ему.

– У меня мало времени, – начал Майкл, приподнимая очки и вытирая мокрое лицо салфеткой. – Полиция ведёт своё расследование, но у нас есть проблема. Корпорация "Европейские Продукты" уже не та, что была при твоём отце. Тара и Ли планируют созвать совет директоров и, похоже, намерены полностью захватить контроль.

– Этого не будет, – холодно произнёс Дэймон. – Это наследие моего отца, и я не позволю им его отнять.

Майкл наклонился вперёд, его голос стал тише:

– Дело не только в них. Я видел ту визитку, которую тебе показывала полиция, – он перешёл на шёпот, нервно озираясь, будто собираясь с духом. – Знаешь, я не хотел об этом говорить, но теперь, когда твоего отца больше нет, тебе нужно знать правду. Картель Грифонов – это не просто группа преступников. Это мощная сеть, которая простирается от финансистов до политиков. Они используют корпорации, как шахматные фигуры, переправляют миллиарды долларов через офшорные счета и управляют людьми, как марионетками.

– Мой отец это знал? – спросил Дэймон, чувствуя, как внутри закипает смесь ужаса и возбуждения.

Майкл тяжело вздохнул:

– Он не просто знал. Он был на пороге разоблачения крупной схемы отмывания денег. И теперь они пойдут за тобой. Они считают, что у тебя есть то, что им нужно. Понимаешь? Ты – следующая цель.

Тишина повисла в комнате, только стук дождя по стеклу нарушал её. Дэймон молчал, его мозг лихорадочно работал, собирая воедино всё, что он узнал за последние дни.

– Я не могу просто сидеть и ждать, пока они придут за мной, – наконец сказал он, – надо что-то делать. Но сначала я хочу понять, что они искали у моего отца.

Майкл кивнул.

– В доме твоего отца есть сейф, код которого он никому не доверял. Думаю, там могут быть документы, которые дадут ответы на твои вопросы.

В ту же ночь Дэймон вернулся в фамильный особняк. В темноте старого дома притаилось что-то тревожное: лёгкий сквозняк гулял по комнатам, а двери тихо поскрипывали, словно предупреждая о надвигающейся беде.

Кабинет находился на втором этаже. Открыв дверь, Дэймон вдохнул знакомый запах кожаных кресел и дорогого табака. Он подошёл к сейфу, спрятанному за картиной, и ввёл код, который знал только он и его отец. Сейф медленно открылся. Внутри было пусто.

В этот момент его взгляд упал на дверь, ведущую в подвал. Это место всегда казалось ему странным. В подвале они бывали редко, но Дэймон вспомнил разговор родителей, случайно подслушанный однажды. Карлос уверял мать, что никто и никогда не найдёт то, что он спрятал там, внизу.

Дэймон медленно сошёл вниз по скрипучим деревянным ступенькам. В полумраке подвала пахло сыростью, он был устроен как обычное хранилище для вина и старых вещей.

"Чёрт, ну почему же здесь так темно", – подумал он. – "Тут где-то должен быть выключатель".

Дэймон подошёл к стене и дёрнул ручку тумблера. Мягкие жёлтые лампы загорелись над стеллажами винных бутылок.

Он пошёл по рядам, внимательно осматривая каждую бутылку. Среди них лежала одна толстая, пузатая по форме, словно впаянная в стену своим дном – это была редкая коллекционная бутылка. Дэймон потянул за горлышко, и… раздался тихий щелчок.

Часть стены подалась, открывая скрытый металлический шкаф. Дэймон снова ввёл код.

Сейф открылся. Внутри лежала папка с документами, записная книжка и футляр с ключом. Его внимание привлекла небольшая чёрная флешка в дальнем углу сейфа, которая, казалось, была последней частью пазла.

Дэймон взял флешку в руки и посмотрел на неё. Теперь он знал точно – всё, что скрывал его отец, было частью игры, которую ему придётся доиграть до конца. Дэймон выключил свет и пошёл вверх по ступенькам.

Он даже не успел закрыть за собой дверь, когда рядом послышались осторожные шаги. Дэймон замер, стараясь не дышать, прижимаясь к холодной стене. Через секунду он услышал хриплый голос:

– Проверьте все комнаты, – голос звучал тихо, но угрожающе.

Шаги приближались, и через мгновение резкий луч фонаря осветил дальний конец коридора. Дэймон проскользнул в боковую дверь, чувствуя, как напряжение сжимает его виски.

Мужчины в чёрной форме начали прочёсывать дом, лишь иногда обмениваясь короткими фразами. Они двигались быстро и чётко, как профессионалы, нанятые для ликвидации цели.

Дэймон отступил к заднему выходу и скрылся в ночной темноте, понимая, что его жизнь уже никогда не будет прежней.

Тёплый свет осеннего дня проникал сквозь панорамные окна конференц-зала, мягко отражаясь от полированного длинного стола. Снаружи город кипел привычной жизнью: шум автомобилей, редкие гудки такси и топот спешащих прохожих сливались в знакомую симфонию делового центра Манхэттена.

Внутри царила настороженная тишина. На середине стола стояли бутылки с минеральной водой и хрустальные стаканы, а рядом лежали идеально сложенные салфетки. Секретарша разносила свежие повестки заседания. Её каблуки отбивали чёткий ритм по мраморному полу, добавляя аккомпанемент в это молчаливое ожидание.

Никто из собравшихся не спешил начинать разговор. Некоторые просматривали документы, другие сидели неподвижно, внимательно наблюдая за коллегами. Воздух был пронизан напряжением, как будто все понимали: это заседание станет первым шагом к чему-то большему – или к неизбежному расколу.

Дэймон Джонс сел на место председателя, стараясь выглядеть уверенно. Он медленно осмотрелся. Каждое лицо было знакомо, но теперь, без присутствия отца, они казались чужими и даже немного угрожающими.

Слева от него сидел Ричард Паркер. Его взгляд был внимательным, почти изучающим, словно он наблюдал за игрой, которую знал как свои пять пальцев. Казалось, Паркер был в своей стихии, и это странным образом успокаивало Дэймона, внушая ему уверенность.

Строгий взгляд Тары метался между документами на столе и лицами коллег, словно она уже разрабатывала стратегию на будущее. Рядом с ней её сын Ли, молодой и дерзкий, лениво скользил взглядом по комнате, как будто всё происходящее мало его интересовало. Его руки нервно вертели ручку, a в уголках губ играла насмешливая улыбка.

Чуть дальше сидел Александр Вега, мужчина средних лет с резкими чертами лица, который не пропускал ни одного движения. Его глаза говорили: "Я всё вижу и всё знаю". Рядом с ним находился Питер Холден – он, напротив, казался здесь чужаком. В его тихом и вдумчивом облике было что-то почти неуместное в этой комнате, где эмоции и слова превращались в оружие.

Паркер поднял руку, прервав молчание.

– Прежде чем мы начнём обсуждение, – сказал он, – я хотел бы предложить почтить память Карлоса минутой молчания.

Его слова повисли в воздухе, словно напоминая о потере, которую каждый здесь чувствовал по-своему.

Все встали. Ли Джонс, обычно беспокойный, на этот раз выглядел серьёзным. Его мать, Тара, склонила голову, её губы сжались в тонкую линию. Дэймон, стараясь сохранять спокойствие, закрыл глаза, позволяя памяти отца заполнить этот момент.

Минуту спустя они снова заняли свои места, и заседание началось.

Тара первой нарушила тишину. Она сложила руки на столе, не глядя на Дэймона, словно говорила не с ним, а с остальными. Её голос был твёрдым и ровным: