Храни тебя Бог! То-то просторная храмина – тело, Но несовместна для сущностей двух: Если прошёл мимо доброго дела, Злобный в тебе обретается дух. Если его ублажать и лелеять, Зло разомлеет, тебе на беду: «Что за дендрарий, за чудо-аллея! Так хорошо! Никуда не уйду!» Подличать станет, насиловать души, Словно грибочки притиснувший гнёт. Да и тебя, как солому, иссушит, В адское пекло швырнув, подожжёт. Свято постись, изнуряй воздержаньем Плоть прихотливую, жадную плоть, Не потакая блудливым желаньям Вплоть до аскезы, до строгости вплоть. Заверещит хитромудрый волчище, Что поселился в утробе твоей, В поле ускачет… И, сделавшись чище, Вдруг улыбнёшься наивней, светлей. И обратившись с неведомой силой, Что опалит ледяные уста, Скажешь Всевышнему: «Боже, помилуй! Даруй спасенье во имя Христа! Освободи от неправды мятежной, От подковырок и злых оплеух…» И посетит тебя жалостный, нежный Друг Утруждённых, Страдающих Друг. Больше не будешь другому хворобой; Снова кому-то сердечно помог… Значит, и дух в тебе – ласковый, добрый. Бог тебе в помощь! Храни тебя Бог! «Не спит Иов многострадальный…»
(1999) Не спит Иов многострадальный И черепком себя скребёт, И зябкою опочивальней Над ним раскинут небосвод. За что? – неведомо бедняге, Зачем? – и вовсе невдомёк, К беде какой, какой присяге Призвать раба надумал Бог. И у страдания в объятьях На пепле горестей своих Не спит и молится за братьев, И просит милости для них. «Не шесть ли дней творил Господь?» (1996) Не шесть ли дней творил Господь? И небо основал, и землю, И свет прекраснейший над нею, И воду, и живую плоть. Себе подобными по стати Он сотворил нас в день шестой, А на седьмой почил Создатель, Благословляя отдых Свой. Но мы, спознавшиеся с горем, Толпимся, хнычем без конца, Мы и в субботу беспокоим Своими дрязгами Творца. Покаяние Израиля Когда в соблазнах и пороках Дух изнемог, изныла плоть, Из персти – грозного пророка Воздвиг Израилю Господь. И предначертанные свыше Пути спасенья своего Народ измученный услышал Из вдохновенных уст его. Народ-беглец, народ-кочевник (Дар Господа – укоренись!) Не принял жёстких обличений, Не понял горьких укоризн. В смирении не видя прока И возлюбив не свет, а тьму, Восстал! И Божьего пророка Скормил кумиру своему! Когда неистовое пламя Рванулось кверху из-под ног, Весь просияв, на небо прямо Шагнул отвергнутый пророк. Унёсся мотыльковым телом. И снова покаянье тут. И, головы посыпав пеплом, Опять одежды разорвут. «Навечно ли мы выдворены из…» (1999) Навечно ли мы выдворены из Земли своей, своей судьбы и доли? Прибрались внутренне, в дорогу собрались, Глаза протёрли, словно окна в доме. Исхода, подпоясанные, ждём Из долгого таинственного плена, Где рабство наше было сокровенно От нас самих – грешили день за днём. Готовы ли идти через пустыню Оставив на столах обильных снедь? Готовы ли мы всё перетерпеть, Лишь бы дойти, пускай не мне – так сыну? И жажда, жажда губы опалит, И втянет животы угрюмый голод, И кожу обожжёт внезапный холод, И свет померкнет в бешеной пыли. И снова рабство издали поманит Привычным свинством сытого тепла, Когда вконец измаются тела, И надоест медовый привкус манны, И перетрутся властные гужи, Взбунтуемся, возропщем плотью всею… То гда хоть издали, как, помнишь, Моисею, И нам Святую землю покажи. «Ты сотворил нас вольными, Господь…» (1999) Ты сотворил нас вольными, Господь, И это дар святой и драгоценный, И жизнь была бы только пошлой сценой, Когда бы цепи сковывали плоть, Когда бы пресмыкался рабский дух В ногах у сановитого вельможи… Ты сотворил свободными нас, Боже, И этот свет поныне не потух. И этот свет ведёт нас через мрак, Пустынею, увы, греховной жизни К обетованной некогда отчизне, Где несказанный светится маяк. И лишь свобода – зрячий поводырь Тому, кто за слезами путь утратил, Чьё тело в горьких странствиях, как платье, Истёрто и заношено до дыр. И лишь свобода обещает нам, Что через все несчастия и встряски Придём к Тебе, к Твоей великой ласке, К заботливым, отеческим рукам. |
