«Сначала – собаки, а люди – потом…» (1996) Сначала – собаки, а люди – потом, Собаки сцепились, но люди свирепей: Дрались и ругались, покуда Потоп Не смыл окровавленных нищих отрепий. В грызне коммунальной зачах материк, Но слышат в тревоге ночной океаны, Как пьяный мужик мужика материт, Сдвигая с мучительным звоном стаканы. Водное крещение Земли
Так лило – спасения нету, Так лило – рука не видна, Так лило, что нашу планету Укутала напрочь вода. С унылой болотною цаплей, С лесами, с горами как раз… И Богу мы виделись каплей, Летящей в бездонность пространств. Видение Сарры Смешливая Сарра, пугливая Сарра, На сердце у брата, под боком у мужа, От горя устала, от счастья устала. Но не было деток… Сыночка бы нужно. Однако же возраст, и лоно иссохло, Иссохло, иссякло, не радует жизнью. Соседки бормочут: «Ах, чтобы ты сдохла!» И прочат в сынки ей бездомного Изю. Смешливая Сарра, пугливая Сарра То тёплым комочком свернётся на ложе, То к мужу всем телом прильнула, припала Волнующе, сладко – до боли, до дрожи… Молчит Авраам. Не хотел бы обидеть. Молчит Авраам. Нелегка его доля. Седые сплетаются с чёрными нити, Забыто веселье его молодое. Смешливая Сарра, пугливая Сарра Трепещет среди нарастающей ночи. Доверчивой дурочкой быть не пристало, Но Ангел чудесное ей напророчил. И слушая белую шалую стужу, И чувствуя зимний стрекочущий холод, Приникла так нежно, так весело к мужу, Как будто бы он и беспечен, и молод. Смешливая Сарра, пугливая Сарра, Казалось – из тлена, казалось – из праха, Вдруг вся засветилась и вся засияла!.. Иная! Иная!.. Ни смеха, ни страха!.. И мужа вобрала восторженным лоном, И полог взлетел при ночном дуновенье, И мальчик увиделся в абрисе звёздном — Тот самый, что Саррины примут колени! «Я ещё не потерян – окликни…» (1993) Я ещё не потерян – окликни, Я ещё не ушёл – позови… У прохожих печальные лики И послушные руки в крови. Крест Господень – оконная рама. Отблеск солнца дрожит на весах. Высь тиха. На груди Авраама Безмятежно уснул Исаак. Что им всхлипы и вздохи созвездий, Завыванья и вопли комет, Если тут над сияющей бездной Чувства крепче отцовского нет. И напрасно крикливая птица Так парит, как внакидку пальто… Что назначено, всё совершится, И не ведаем тайну никто. Иосиф Ордам ли, бедам ли Продали, предали Младшего братика? Старая практика! Не без коварства Сбагрили в рабство. После за хлебушком: Дервиш за дервишем К Нилу притопают С нищенской торбою. В ножки властителя Бухнутся с плачем: Дай, мол, насытиться, По миру клянчим. И не расслышат В сиятельном – брата: Эдак Всевышним Одарен богато. Ну а признавши, Покаются слёзно, Взятые с чашей Жертвы курьёза. Переберутся Под братнюю руку, Чтобы из блюдца Лакать им науку, Злую науку Ни барства, а рабства… Это расплата За младшего брата! «Из железной печи Египта…» (1995) Из железной печи Египта, Прокалённой, что кирпичи, Вывел Бог нас… К Нему – молитва! Из печи извлёк, из печи… Помни это, греха подёнщик, Вожделенья потливый раб, По дубравам и в лунной роще Избегай сатанинских лап. Кедру, вязу не бей поклоны, Перед гордою высотой Поглощающей солнце кроны С умиленьем в глазах не стой. Знай: Всевышним дана природа Для насущной нужды твоей, От Него тебе и свобода, И красоты Вселенной всей. Сердце злое предай остуде, Опадёт обольщений дым… А богов других да не будет Перед ликом Его Святым! Валаам и ослица Где Ангел открывает сам Заветную страницу, Довольно, спешься, Валаам. Зачем ты бьёшь ослицу? Поправь седло, не злобствуй зря. А в гневе мало проку. И быть прислужником царя Пристало ли пророку? Важнее душу поберечь, Оставить нежной, робкой; И тесен путь, и Божий меч Над узенькою тропкой. Поскольку слеп и глух теперь, Не знаешь воли лучшей, Так хоть своей ослице верь, Хоть, серенькую, слушай. Не погоняй в погибель дни Своею плетью шалой; Благословенных не кляни И проклятых не жалуй. Стяжал Господь твои пути И милостив к провидцу… Домой скорей повороти Разумную ослицу. |
