— Вадим, поехали.

Машина плавно трогается от тротуара, а Тоди с глубоким выдохом откидывается на спинку сидения.

— Платье опусти, — глазами указываю ей на бесстыдно выставленные на обозрение фарфоровые бедра.

— Извини, — опускает подол и сводит вместе ноги.

Думал, если честно, будет хуже. Красно-черный антураж, как вариант. Полуголые девицы, например. Латексные костюмы с крохотной молнией на жопе или огромные хлысты. Но…

Все очень мило. Я бы сказал, уютно и даже по-домашнему. Меня весьма вежливо просят присоединиться к мужской половине этого «недосвидания», а Тоди проходит сразу в общий зал.

— Средний возраст сегодняшнего собрания? — интересуюсь у, по-моему, хозяйки этого душевного вечера.

— Двадцать пять лет.

Ну да, ну да! Мне подходит! Потираю руки и сам с собою, похоже, разговариваю.

— Вячеслав, — какой-то парень протягивает мне ладонь и, по-моему, желает познакомиться.

Видит собрата по несчастью! Э, нет! У меня тут иная цель! Ищу замену для маленькой пизд…

— Григорий, — мой встречный жест и обычное приветствие, когда не для протокола.

— Вы впервые здесь? — пытается завязать дружелюбный разговор.

Пожалуй, подыграю. Надо же чем-то себя занять, пока мы тут, в кулуарах, кого-то опаздывающего ожидаем.

— Да. А Вы? — улыбаюсь, стараясь выразить мужчине свое дежурное расположение.

— Третий раз.

Не везет, видимо, братку.

— А что так?

— Из-за одной женщины, если честно.

Влип, сморчок! Хм-хм!

— Пари с ней заключили, что ли? — ехидненько интересуюсь.

— Не понял, — внимательно, со слегка надменным прищуром, смотрит на меня. — Я ни с кем не спорил. Просто не могу догнать одну женщину, которую уже три чертовых раза встречаю на этих бесконечных вечерах.

Упоротый! Маньяк! Повезет же этой тёте! Я чую запах гнили! Несет открытым домогательством, еще немного, тонким шлейфом, дух преследования идет, и как итог… Такой себе англосаксонский запретительный приказ! Конечно, если повезет, и он не сядет. А вдруг он… Буйный? Засунет ствол ей в рот…

— Все время разные имена, Григорий. Красивые. Не русские. Она немного грустная, но…

Влюбился черт!

— Думаете, сегодня повезет? — становлюсь серьезнее.

Тут, по-видимому, драма намечается, а мы с киской ролевые игры водим. Противно! Циники и прагматичные скоты!

— Надеюсь.

— Тогда удачи, Слава. Так можно?

— Конечно-конечно. Гриша?

— Сойдет. Давай на «ты»?

— Договорились.

Нас наконец-то просят занять свои места, при первом звоночке мы проходим к указанным в раскладке столам. Я даже улыбаюсь и смущающейся собеседнице подмигиваю каждым глазом.

— Добрый вечер, — подсаживаюсь к миниатюрной брюнетке. — Григорий, — скалюсь и собираю дергающиеся пальцы в замок. — А как Вас зовут?

— Катя, — мнется и опускает очень красивый взгляд.

Это еще что такое? Нервы, парень, алкогольный тремор, гребаный припадок, тик! Видимо, Теодора права! Девица быстрее разобралась, в чем мой фирменный заскок?

— Добрый вечер…

Стол под номером «2».

— Привет…

Третий… Четвертый…

— Хэллоу…

И прощай, подруга!

По-моему, это уже пятый скатертью накрытая «туда тебе дорога»!

Ловлю подмигивающий и немного грустный взгляд Тоди, которая делает вид, что мы с ней вроде незнакомы — правилами это категорически запрещено!

— Здравствуйте, — не глядя, опускаюсь за стол с надменной кочергой, точеной цифрой «7».

— Добрый вечер!

Знакомый голос! Но отвратительный безумный внешний вид. Словно демон-парикмахер* посетил наш скромный городок! Уродина какая-то, ей-богу. На что она рассчитывает, кого на эти впавшие, обведенные черным маркером, застывшие глаза, и огромный вишневый рот, планирует в столь милом заведении поймать. Такое вечером увидишь — под утро получишь гарантированный аномальный неврологический дебют. Кровоизлияние, как минимум! Как минимум, однозначно! И дай-то бог, чтобы без утечки из ушей мозгов.

— Я Каэтана, — страшила как будто даже представляется.

Блядь, блядь, блядь! Я прозрел! Да ты так пошутила, девка? Каэтана? Обалдеть!

— Наташа, привет! — подставляю скрещенные руки под слегка заросший подбородок. — Маска, маска, я тебя узнал! Привет-привет! Развлекаешься? А что с лицом, черепашонок, хитрый зверь?

Жутко выглядит, если честно! Я и в прошлую встречу, тогда, не помню, как давно, в ресторане «Накорми зверя», отметил ее аномальную воздушность. С тех дней ни хрена питательного со Шевцовой, видимо, не произошло. Тогда хотел проявить тактичность, вежливость, и потом, там был ее отец, мать, старший брат… Если бы я лихо пошутил, то Зверь тотчас выкинул бы из в скором времени приобретенной доли с огромной неустойкой — процент позора, так сказать. На это я пойти, как говорится, в тот момент не смог, хотя язвительную шутку заготовил, что-то типа:

«А у тебя там сиськи есть? Не жестко спать? Сисястый амортизатор работает? У тебя грудина, черепаха, как мой накачанный в спортзале пресс!».

— Мне двадцать три года.

Это ты загнула, детка! Врать не хорошо, малыш!

— Ты не узнаешь меня, Шевцова? — подмигиваю и от всей своей души выскаливаю зубы. — Тогда, наверное, напомню. Я Гриша Велихов. Всколыхнуть на свет божий что-нибудь из нашей детской страсти? Я тот, который парусом скинул тебя с летучки*, например. Тебе еще потом подбородок зашивали — ты так орала. Смешно! Потом еще Макс мне по зубам втащил за эту «шутку». У тебя вот там есть шрам, — протягиваю свою руку к ее безумному, словно вылепленному из глины, безжизненному лицу.

Наташа быстренько откидывается на спинку стула. Свою оставшуюся реплику пытается, не разжимая губ, мне прорычать:

— Занимаюсь музыкой, но сейчас без работы…

— Антидепрессанты, видимо, не приняла, — поворачиваю в сторону лицо и жду никак не будоражащего мои нервы набатного звонка.

Нет! Нет! Нет! Тишина. Ладно. Спокойно посижу. Ты посмотри, какой удивительный характер… У нее талант! Актриса! Каэтана! Имя еще какое! Долго, видимо, сочиняла.

— Вы можете уже уйти, — размеренно мне предлагает.

— Значит, Каэтана! Об Испании мечтаешь? Хорошо! — дергая подбородком, взглядом к этой возвращаюсь. — Ищешь тут на вечер или на долгий срок гладко выбритую пару?

— Вы можете уйти, Григорий. Я Вас не держу.

Покорнейше благодарю!

— Укажешь мое имя на клочке бумажки. Поняла? Я на машине, домой к родителям бесплатно и гарантированно подвезу.

Да я уже заждался! Наконец-то! Колокольчик возвещает окончание, как по мне, не очень интересного вечерка.

На розовом клочке бумаги старательно вывожу семь букв. Смотрите, как совпало! Каэтана… Наталья… Шевцова! И гребаный седьмой стол!

Протягиваю стикер хозяйке вечера и откладываю в сторону любезно предложенную мне дешевую шариковую ручку. Она покорно принимает и заглядывает в список сегодняшних гостей.

— Прошу прощения, — поднимает на меня глаза. — Но такого имени здесь нет… Такая женщина не зарегистрирована. Возможно, Вы не расслышали, как ее зовут.

— Это Вы ошиблись. Со мной сидела очешуительно безобразная сука, как бледная поганка. Вероятно, с тем же ядом в своей крови. Ужасно размалеванная, тощая, такая безжизненная, словно вампир… Семейку каких-то иностранных монстров-идиотов смотрели? Так вот, там была такая же, только…

Недослушивает мою пламенную речь и на другого озабоченного в половой сфере рьяно переключается:

— Я могу Вам чем-нибудь помочь?

Мой новый знакомый Вячеслав протягивает свой исписанный листок:

— Гриша?

— Ты прикинь, Славик, похоже я тоже влип в одну бабенку. Каэтана! Не слыхал о такой?

— Не припомню. Всех обошел, но такую я бы запомнил. Чудное имя.

Наколола, стерва! Вскидываю руку — уже стойкая полночь, новый срок.

— А ты кого нашел? — вдруг непонятно зачем у мужика интересуюсь.

— Наташа, седьмой стол. Ту, которую искал. В этот раз все вышло.

Наверное, я сейчас талантливо или не очень, изображаю ту самую немую гоголевскую сцену. Обыграла проныру младшая поросль Шевцовых. Меня? Меня? Обалдеть! Наташа… Наташа… Дурень, ты, Григорий! Настоящее имя забыл, удод. Зато перья сразу распустил. Теряю хватку! Ничего-ничего, дайте срок.