Лес был не густой, так что впереди ясно виднелась трасса. К ней я и направилась. Когда деревья расступились, я поняла, что о асфальтировании в здешних местах и не слышали, видимо: передо мной проходила достаточно широкая дорога, которая хоть и была достаточно ровной и почти без ямок, но совершенно точно указывала на мою далёкость от цивилизации. Погадав детской считалочкой, выбрала идти направо и зашагала вдоль обочины. Через некоторое время, когда солнце поднялось достаточно высоко и даже начало немного припекать, дорога внезапно стала снижаться, и передо мной открылась впечатляющая картина.
— Вот это да, — даже присвистнула я, замерев на месте.
Вниз тянулся длинный пологий склон, по которому светлой змеей извивалась моя дорожка, рассекая зеленую чашу широченной долины, поблёскивающей серебристыми озерцами, с такого расстояний казавшимися маленькими лужицами. В центре низовья деревья сгущались, собираясь в достаточно густые пролески, опоясавшие несколько холмов в самом сердце природной чаши. На выделяющемся отдельно, более высоком холме взмывал в небо острыми шпилями башен белоснежный город.
— Да что здесь происходит? — шокировано пробормотала я. — Кто-то похитил меня и увез куда-то в Европу или что?
Внезапно ко мне вернулись воспоминания вчерашнего вечера: я варю глинтвейн и пытаюсь дозвониться до дедушки с бабушкой, ко мне в квартиру проникает какой-то странный и жуткий тип, направляет в мою сторону подозрительную темную энергию, а потом я просыпаюсь здесь. Медленно стало подходить осознание, что я совершенно не понимаю, где именно “здесь” нахожусь. Причем из одежды на мне лишь домашний халат, тапки и позаимствованный, я настаиваю на этом определении, у трупа плащ с капюшоном. Ни денег, ни моего телефона при мне не было, и у девушки в сумке я таких вещей не обнаружила.
Внимательно осмотрев открывающийся вид на дорогу впереди, я не обнаружила ни намека хоть на одну самую захудалую машину и была вынуждена смириться с длительной пешей прогулкой в сторону далекого города. Шагая так до самого вечера с некоторыми перерывами на отдых, я смогла добраться лишь до первых пролесков в подножии холмов. До ближайшей то ли деревеньки, то ли поселка, виднеющегося редкими огоньками впереди, путь занял бы треть пройденного сегодня, так что не было особого смысла куда-то идти среди ночи по неизвестной местности. Делать нечего, и, осмотревшись, я выбрала маленькую пещерку в основании одного из холмов. Она была неглубокой, низкой, но хотя бы сухой и без признаков неприятной живности вроде змей и насекомых. О том, чтобы развести огонь не могло быть и речи, потому как у меня не было ни зажигалки, ни спичек. Желудок напомнил было о себе жалобным урчанием, но я стоически проигнорировала его замечание. В пути ничего съестного не попалось - ни ягодки, ни грибочка.
Думала, что в таких условиях уснуть мне ни за что не удастся, однако же стоило лишь укутаться в плащ и лечь, подложив под голову некое подобие самодельной подушки из найденного неподалеку мха, как сразу же сморил беспокойный сон. В сознании то и дело вспыхивали картины последних событий, пустые глаза мертвой Айрис и та странная блестящая пыль, въевшаяся мне в кожу ладони. Только промучившись до предрассветных сумерек из-за постоянных пробуждений от навязчивого чувства чужого присутствия я, наконец, погрузилось в блаженную тьму без сновидений.
А раннее утро нового дня встретило холодной землей, отсыревшим от ночного тумана плащом и легкой щекоткой на лице. Медленно открыв глаза, я тут же подскочила, истерично смахивая с лица весьма крупного темного паука. Крик застрял в горле, пока я не оглядываясь сбегала из своего ночного пристанища. Меня увиденный ранее труп так не пугал, как эти отвратительные насекомые, которых я боюсь с детства. Даже самая симпатичная бабочка не вызывала у меня положительных чувств, если смела подлететь ко мне ближе чем на метр. Сонливость от раннего подъема как рукой сняло, и я, сориентировавшись со вчерашним направлением, бодренько зашагала в тенистом лесочке в сторону увиденного вчера города. Временами его высокие белые башни проглядывались меж верхушек деревьев, подсказывая, что я иду верным путем.
Плащ я сняла и перекинула через плечо, потому как от ночной влаги он стал тяжелым и почти не грел. Широкая и ровная дорога здесь была значительно хуже. Во первых она стала уже раза в два, во вторых в ней появились весьма глубокие колеи, а в некоторых местах из земли торчали толстые корни деревьев. Мне приходилось внимательнее смотреть под ноги, потому как пару раз я чуть не навернулась по неосторожности.
Ближе к полудню я вышла, наконец, на открытую местность. Лес остался позади, над дорогой нависая живописной аркой из переплетшихся ветвями столетних деревьев. Земля под ногами ровнее не стала, но полоса пути вновь заметно расширилась. По бокам раскинулись бескрайние обработанные поля: слева земля была вспаханная и явно недавно засеянная, а вот справа уже колосилось золотистое море пшеницы или чего-то вроде нее. Ростки были еще совсем молоденькими, высотой мне по колено, и тихо шелестели на утреннем ветерке. В воздухе разливалось жужжание и стрёкот насекомых, пару раз мимо пролетели крупные блестящие стрекозки с перламутровыми крылышками. Теперь мое путешествие напоминало прогулку и было почти приятным, если бы не осознание, что я совершенно одна нахожусь незнамо где с чужими документами, без денег и связи. Вот дедушка с бабушкой, наверное, переживают сейчас: вернулись домой, а квартира пустая, внучка бесследно исчезла. Ох, что же будет!
Вскоре я добралась до широкого перепутья, где мою дорогу пересекала другая, чуть поуже и более ухабистая. Уходя правее, она вела к виднеющейся недалеко деревеньке. Самой такой натуральной: с маленькими деревянными домиками, напоминающими сказочные избушки, с сизым дымком из широких труб в крышах, с редкими возгласами петухов и размеренным мычанием коров со светлой кремовой и рыжеватой шерстью, пасущихся недалеко от поселения. Обрадованная первой за эти пару дней встречей с цивилизацией, я направилась было в сторону домов, но впереди появилась парочка дородных дам в немного старомодных платьях. Они о чем-то весьма громко переговаривались, напоминая двух наседок в курятнике, и смеялись, прогуливаясь по проселочной дороге. Заприметив меня, женщины резко остановились, прикрыв рты руками и сделали какой-то жест, подозрительно напоминающий крест. Чего это они?
Недоуменно остановившись, я наблюдала, как эти немалых размеров кумушки подхватили юбки и весьма стремительно бросились наутёк. Окинув себя взглядом, я пожала плечами и вернулась к своему первоначальному пути в сторону белоснежного города, решив не связываться со странными деревенскими. Я, конечно, не сказочная принцесса после двух ночёвок под открытым небом, но причина ли это так унизительно от меня улепётывать? Или это мой халат их так смутил? Настроение слегка омрачилось, и я твердо решила с приходом в город укутаться в плащ по самый подбородок, даже не смотря на ощутимую духоту в нагретом солнцем воздухе. Кто этих местных разберет, что им может не понравится. Опустив взгляд на свои ноги, я печально вздохнула. Окровавленные тапочки на странной девушке посреди улицы точно навряд ли кого-нибудь приведут в восторг.
Когда солнце пересекло самую высокую точку в совершенно безоблачном голубом небосклоне, я, тяжело дыша и покачиваясь, вся мокрая от пота ступила на мощеную дорогу. Мощеную, не асфальт! Она слегка поблескивала в солнечных лучах широкими гладкими плитами из светлого камня, белой змейкой скользя вверх по склону холма к воротам уже близкого города. С этого расстояния можно было разглядеть окружающую город высокую каменную стену, по которой время от времени пробегала радужная волна разноцветных бликов. Не уверена, каким образом строители добились такого эффекта подсветки, но выглядело оригинально. Арка ворот в высокой стене была размером в два человеческих роста, и возле нее растянулась очередь на пару десятков человек. Приглядевшись внимательно, я с удивлением обнаружила, что там все ожидающие чего-то люди либо стояли, придерживая в поводу лошадей, либо сидели в самых настоящих каретах.
