— Боже, ну что ты говоришь! Какая дуэль? Ты не умеешь фехтовать!

— Ничего, я найму преподавателя. Благо, вот уж несколько дней, как имею полное право распоряжаться своими деньгами по своему усмотрению. А дату дуэли назначу ближе к Рождеству, у меня будет время научиться. Я уверена, что ничего сложного в фехтовальном искусстве нет.

— Вообще ничего сложного, — подтвердил я. — И опасного тоже. Очень милое и приятное занятие, почти как бабочек ловить. Ну, подумаешь, проделают в тебе несколько лишних отверстий. Если не повезёт, не совместимых с жизнью. А так — сущая ерунда.

— Ох… Владимир Всеволодович, — заметила меня Варенька. — Здравствуйте!

— И вам не хворать, милейшая Варвара Михайловна. Могу узнать, куда вы столь решительно направляетесь?

— Я еду к этому мерзавцу!

— Исключительно уважаю ваше стремление. По утрам такое особенно приятно. После завтрака набил морду мерзавцу — и живи себе весь день с чувством глубокого удовлетворения. А могу узнать, к какому именно мерзавцу? Мы всё-таки в столице, тут их концентрация на душу населения выше, чем где бы то ни было.

— К Митрофану Аполлоновичу Дорину. Человеку, которого мне приходится называть своим братом. Это он виновен в том, что я едва не умерла! И я собираюсь вызвать его на дуэль.

— У-у-у… — Я покачал головой.

— Что?

— Не хочу расстраивать, но вы опоздали.

— Опоздала? Почему? О чём вы говорите?

— Митрофана Аполлоновича Дорина уже вызвали на дуэль. И он уже даже успел бесславно погибнуть. Я могу, конечно, на какое-то время оживить его труп, но вряд ли это доставит вам удовольствие. Поднятые мертвецы — такое себе реалити-шоу, уж поверьте.

— Погибнуть? — захлопав глазами, переспросила Варенька. — Митрофана убили?

— Да, сегодня ночью.

— Кто его убил?

— Я.

— Вы⁈

— Ну, вы ведь не предупреждали, что хотите это сделать сами. Я, собственно, и пришёл-то, чтобы сообщить новости. Приношу свои извинения, и всё такое.

— Митрофан мёртв⁈ — на крыльце показалась Эльза Карловна.

— Увы.

— Ах, нет! — Эльза Карловна воздела руки к небу. — Не «увы»! Грешно так говорить, но я ни секунды не жалею о его смерти. Это был очень подлый человек. Подумать только — если бы не ваша помощь, ему бы удалось погубить Вареньку!

— Я рассуждал так же, — кивнул я. — И взял на себя смелость вмешаться в дела вашего семейства. Митрофан был по уши в долгах. Он не оставил бы вас в покое.

— Владимир Всеволодович! — Эльза Карловна бросилась ко мне, порывисто обняла. — Вы не представляете, как я вам благодарна! Мне теперь и умирать не страшно. Вареньке ничего больше не грозит.

— Умирать — это вы погодите. Это всегда успеется. Я пришёл предупредить ещё и о том, чтобы вы не смели брать на себя выплату долгов Митрофана. Основных кредиторов я предупредил, но если появятся ещё бессмертные, сообщите мне. Им я тоже всё очень понятно объясню.

Оставив Варвару Михайловну и её опекуншу праздновать кончину любимого родственника, я переместился к учреждению, в котором получал грамоту. Документ, утверждающий меня главой Ордена Истинного Меча.

В прошлый раз, когда мы были тут вместе с Александрой, я удивился, для чего такому малому количеству людей понадобилось такое большое, помпезное здание. Сейчас я это понял. Внутри явно проходило какое-то массовое мероприятие. Двор был весь уставлен каретами и колясками.

Я поднялся на крыльцо. Швейцар услужливо распахнул дверь.

— На собрание изволите, господин охотник?

— Ну, видимо, да. Все изволят, и я изволю.

— Приглашение ваше, будьте любезны, — ко мне устремился ещё один персонаж. Тоже слуга, но рангом явно повыше.

— Нету. В другой куртке забыл.

— Позвольте! Но как же-с, без приглашения…

— Да вообще нормально. Видишь — иду, не падаю. — Я начал подниматься по широкой мраморной лестнице.

Слуга оказался тёртый калач. Заступать дорогу охотнику не стал и пытаться. Прокричал мне вслед:

— Извольте хотя бы сообщить ваше имя и орден!

— Владимир Давыдов. Орден Истинного Меча.

— Влади… — слуга заикнулся и затих.

— Что? — я обернулся.

Слуга смотрел на меня, как на поднявшегося с погоста упыря. Только что не перекрестился. Пролепетал:

— Нет-нет. Ничего…

— Ну и славно. На «нет» и суда нет.

Я пошёл по лестнице дальше. Вспомнил о том, что слышал уже не раз: по осени среди глав охотничьих орденов проводится отчётно-перевыборное собрание. Подведение итогов, политические дрязги, подковерные интриги, подкуп избирателей и прочие прелести. Вот уж не ждал не гадал, что встряну… Впрочем, оно и к лучшему. Отличный повод заявить о себе.

Долго думать, куда сворачивать на верхней площадке, не пришлось. Гул голосов доносился из правого крыла. Пока шёл, мимо меня проносились туда-сюда лакеи с подносами. Туда — с полными, обратно, соответственно, с пустыми.

Судя по количеству лакеев и наполненности подносов, дело было поставлено на широкую ногу. В этом я убедился, ступив в огромный, богато убранный зал.

Само мероприятие, что бы оно из себя ни представляло, пока не началось. По залу большими и небольшими группами рассредоточились охотники. Выглядели все очень по-разному. Некоторые так, что хоть сейчас в императорский дворец на приём, а кто-то единственные латаные сапоги от грязи отчистил — и то хорошо.

В дальнем конце зала на возвышении стоял стол, покрытый тёмно-красной скатертью с золотыми кистями, перед ним — четыре золочёных кресла. Кресла пока пустовали. Это лишний раз убедило меня в том, что прибыл вовремя: пока ещё ничего не началось.

Теоретически, увидеть в этой толпе знакомое лицо я мог. Даже два. Первое — Аполлинарий, смоленский глава. Второе — Аврос, хотя в этом уже сильно сомневаюсь. Он, насколько я понял, и в мирное-то время по собраниям не больно разгуливал. А уж сейчас, когда есть такой охренительный повод забухать, как убийство вия, сомневаюсь, что про собрание вообще вспомнит. Уйдёт в запой недели на две, если не до самого Рождества.

Разыскивать Аполлинария у меня тоже желания не было. Расстались мы с ним не сказать, чтобы лучшими друзьями. Поброжу лучше по залу, послушаю, о чём болтают. Чем, так сказать, живёт охотничье братство.

Я ухватил с одного из подносов бокал с вином и двинулся вдоль периметра зала. Ни с кем конкретно не разговаривал, просто останавливался то здесь, то там, и прислушивался.

Быстро убедился, что тема, по сути, у всех одна — вий. Прошлой ночью завалили вия. Случилось это в Петербурге, из чего был сделан вывод, что завалил его Мефодий. Хотя некоторые придерживались версии, что-то был не он сам, а кто-то из охотников его ордена; молодой, но сильный. Прорезался, вроде, недавно. Благородного звания, то ли барон, то ли вообще князь. Откуда взялся, неизвестно. Самому-то Мефодию — от паршивой крысы бы отмахаться, куда там вия валить. Только и умеет, что бумажки писать да задницы лизать чиновникам.

Мефодия здесь, судя по тому, что я услышал, знали неплохо и не сказать, чтобы сильно уважали. Но, тем не менее, ждали все именно его, не начинали собрание. Хотя действующий глава охотничьих орденов, солидный дядька с окладистой бородой, в толпе уже присутствовал.

Я решил пока не вмешиваться. Рано или поздно собрание начнут, тогда и выберу момент для выступления. А пока поброжу в толпе, поприсматриваюсь. Потенциальные соратники, всё-таки. Продажные крысы вроде Мефодия наверняка тоже есть, но вряд много. В целом, толпа мне нравилась. Простые мужики с могучими руками и обветренными бородатыми лицами, явно чувствующие себя в шикарном зале не в своей тарелке. Мечтающие о том, чтобы эта бодяга побыстрее закончилась.

Я остановился чуть поодаль от основной толпы, попивая вино и прикидывая, как скоро станет известно, что Мефодия мы ждём напрасно. По всем расчётам выходило, что вот-вот.

— Прошу прощения, господин охотник.

Я обернулся. Рядом со мной стоял парень. Невысокого роста, с голубыми глазами и нежным румянцем. В охотничьей одежде, но при этом в парике, как у столичных щёголей. Голос у него был высокий, больше похожий на женский, чем на мужской.