Самое сложное в битве с вием — это то, что на него даже смотреть нельзя. Смотреть приходилось в щит. Но я быстро сориентировался и обнаружил в ситуации плюшки.

Во-первых, бойцом вий был — таким себе. Грузный, малоподвижный, до такой степени тяжёлый, что даже для подъёма век требовалась сторонняя помощь. Во-вторых, мне, в отличие от простых людей, он просто так взглядом навредить не мог, мне нужно было для начала поймать этот взгляд. Чего я, разумеется, делать не собирался.

Иными словами, я мысленно пометил для себя один сектор церкви, как особо опасный, и старался туда не смотреть вообще. Занялся истреблением всей остальной мразоты, которой, благо, было навалом и россыпью, убивай — не хочу. Меч ни секунды не задерживался в одном месте, Знаки летели, один за другим, тело то и дело сотрясали разряды молний, наполняя его благословенными родиями. Часть ощутимо утекала к остальным участникам сотни. Которые, за исключением Неофита, пока ничего особо полезного не сделали.

Ребята ломали двери церкви. Это им почему-то не очень давалось — видимо, колдовство вия всё же распространялось немного за пределы убивающего взгляда. Двери трещали, но не держались. Охотники честно продолжали ломиться, но мне от этого было не сильно легче. По факту против толпы тварей я стоял один. Нет, конечно, в меня вливались силы, тут никаких претензий. Но каким бы ты ни был сильным, когда ты один, и тебя атакуют со всех сторон, это чисто психологически тяжкое испытание. Да и физически, чего греха таить.

Я кастанул Защитный Круг, едва улучив такую возможность, и немного выдохнул. Так, ну, погнали. В очередь, сукины дети! Меч, Меч, Костомолка, Удар. Красного петуха вам в ленту, выродки страхолюдные! Молнию предлагать не буду, всё понимаю. Нечего зря тратить силы, на заложных покойников ликтричество не работает. На вия — хэ его зэ, тут сперва с кордебалетом бы разобраться.

Благо хоть в силах у меня недостатка не было. Сотня, как мощный пауэрбанк, питала меня энергией в бесперебойном режиме. Даже Неофит, у которого силёнок было — кот наплакал. Но он, кстати, получил за сегодняшнюю битву аж семь родий на халяву. Система посчитала его достойным за то, что выследил и обезвредил Мефодия. Ну, не Система, а что-то типа охотничьего коллективного разума.

К вию я вообще повернулся спиной. Однако этому ублюдку, чтобы напакостить, не обязательно было видеть мои глаза. Второй раз за этот вечер я почувствовал, как невероятная сила давит на Круг. Стиснув зубы, направил энергию на сопротивление. Погоди ты, блин, мне ещё несколько секунд покоя нужно на рекогносцировку!

Терминатора я не видел, что с ним сталось, не понимал. Зато Ударами сумел проложить дорожку к двери, которая тряслась под натиском охотников. Какого ж хрена? А ну, дайте, я!

Охотники отпрянули, и все силы направили ко мне. Я саданул самым мощным Ударом за всю свою недолгую охотничью жизнь. Дверь с хрустом выдавилась наружу. Этаким деревянным пузырём. Но дерево — такой себе материал для надувания пузырей, поэтому образовались бреши. Которые тут же с увлечением принялись доламывать мои братья и сёстры.

Тем временем пал мой Защитный Круг. Предчувствуя неладное, я перекатом ушёл в сторону, в самую гущу визжащих от ярости или восторга (не поймёшь по ним) упырей. Под прикрытием Доспехов начал нарезать их тонкой соломкой.

Упыри, не будь дебилы, кинулись от меня врассыпную. Вряд ли от страха. Скорее уж пытались слинять с траектории виевского взгляда. Им уже сделалось ясно, что просто так запинать меня толпой — дело трудное и не факт, что вообще когда-то увенчается успехом. Поэтому лучше всего отдать на растерзание биг-боссу.

В ответ на эту санкцию я повесил щит за спину и демонстративно повернулся к вию задницей. Продолжая, разумеется, крошить упырей перед собой всеми доступными способами.

Взгляд вия буравил мне спину. Вернее, щит. Щит рассеивал процентов девяносто вредоносного магического излучения, но всё равно было крайне неприятно. Как будто у тебя на затылке красная точка от лазерного прицела. Которая, вдобавок ко всему, ещё и жжётся.

Наконец-то пробил час, и охотники ввалились в храм. Долго думать они не стали, взялись за привычное дело: истребление нечисти. Взвыли вурдалаки. Сотня охотников — это вам не один маленький скромный Владимир. Вот, например, Аврос, который хоть и с одной ногой, но вы посмотрите на огонь в его глазах. По этим глазам прямо видно, как ему хочется костей и родий. Этот взгляд, может, даже самого вия бы убил. Но проверять не будем, всё ж трезвые.

А вот полоцкий Глеб. Этот вовсе чувствует себя, как рыба в воде. Они такие толпы на завтрак отражают. Единственное — вий. Вий в диковинку для всех, никто на него не смотрит. И молодцы.

Упыри и вурдалаки вынужденно перегруппировались, и я увидел терминатора. Он лежал на полу мордой вниз, а из спины у него торчал металлический штырь. Что это был за штырь, откуда твари его взяли — я не понял. Во всяком случае, терминатор был полностью нейтрализован. Он уныло вошкался, пригвождённый к полу, и пытался добраться до своего ружья. Которое лежало от него метрах в пяти.

Пока охотники рассредотачивались по залу, я тоже на месте не стоял. Дело в том, что у меня сложилось такое нехорошее впечатление, будто вий имеет что-то против меня лично. Во всяком случае, больше он ни на кого не смотрел, упрямо вертел башкой вслед за мной. В целом, это было ожидаемо. Ещё в той, первой уничтоженной деревне старушка предупреждала, что вий хочет именно меня. Как там он сказал? Что я напрасно выжил? Ну, кому напрасно, а кому и очень даже в тему. Эх, поболтать бы с этой страхожопиной! Да, боюсь, не того пошиба тварь, чтобы с ней болтать.

Салочки мне быстро надоели. Я решил попробовать другой подход.

Полёт!

Потолок у храма был высоченным, и взмыл в воздух я безо всяких проблем. Находясь в подвешенном состоянии, быстро скинул со спины щит и повернул его так, чтобы видеть отражение соперника. Ожидаемо, быстро задрать башку у вия не вышло. Четверо упырей с вилами, которые держали веки, что-то заверещали, видимо, рожая новый смертоубийственный план.

Ага, щас. Нет уж, настал мой черёд веселиться.

Удар! Удар!

Вместо того, чтобы бить по вию или хотя бы по упырям, я врезал по вилам, и те переломились. Сперва одни, потом другие. С грохотом виевы веки рухнули на деревянный пол, и чудовище взревело негодующим рёвом. Упыри засуетились, подбирая обломки вил. Видимо, трогать веки руками было неприятно или зашкварно.

Вот теперь — Костомолка! И ещё, и ещё. И — Меч. Четверых упырей раскатало, как коровьи лепёшки асфальтоукладывающим катком. А потом я — ну, чем чёрт не шутит, — кастанул Костомолку на вия.

У-у-у-ух ты, блин… Вот это скала. Вообще никакой реакции, как будто действительно скалу пытаюсь сломать. Это вам не леший, тут всё серьёзно.

— Веки! — загрохотал вий. — Поднимите мне веки!

Кто-то немедленно кинулся поднимать веки. Я же вынужден был опуститься на пол. Полёт — штука нестабильная. Ещё только грохнуться и ноги переломать не хватало, то-то все обрадуются.

Опустившись на пол, я, не глядя, махнул мечом и снёс башку оголтело кинувшемуся на меня вурдалаку, получил порцию родий и посмотрел на вия. Без щита.

Меня тряхнуло. Волосы поднялись дыбом. Не то, чтобы эта тварь выглядела так уж запредельно страшно, хотя, конечно, приятного мало. Но даже с закрытыми веками вий излучал некие подавляющие волны.

И всё же я мог на него смотреть. На него и на двух суетящихся возле вурдалаков, пытающихся что-то исполнить с веками при помощи обломков вил.

Бегло просканировав сознания охотников, я понял, что битва, как таковая, закончилась. Сотня охотников прошлась по упырям, как газонокосилка. Оставался вий и двое ассистентов. Но смотреть на них мог только я, остальным запретил строго-настрого.

— Владимир! — грянул голос вия. — Ты умрёшь!