— Беги!

Женщина подпрыгнула на стуле. Невидимость Земляна не отменила, и голос раздался из ниоткуда. Вместо того, чтобы бежать, Дарья Родионовна истошно завизжала.

Я бросился к ней. Схватил за руку, сдернул со стула и отшвырнул в сторону двери. Рявкнул:

— Беги!

Вот теперь дошло. Дарья Родионовна пулей вылетела из столовой.

Н-да. Тяжело, всё-таки, жить с таким набором предубеждений. Казалось бы, пришли тебе на помощь в смертельной опасности. Кричат: «Беги!» — ну так и беги! Какая разница, кто кричит и каким местом. Главное, что путь свободен. Так ведь нет же! Разбираются ещё…

Я подскочил к Земляне. Она пыталась срубить змею голову, но получилось так себе, силы были не равны. Мощностей мечу Земляны не хватило, он увяз в теле змея, разрубив шею едва ли до середины. Пока Дарья Родионовна безбожно тупила, змей сорвался с клинка и бросился к печке. Дверца была открыта.

Вопрос: «Какого хрена её открыли, мы же перед тем, как уйти, все печи в доме специально проверили⁈» задавать было некому. Змей скользнул в печь.

Мы с Земляной, не сговариваясь, рванули к окнам. Одновременно выпрыгнули на улицу и Полёт скастовали одновременно. На крышу приземлились в момент, когда полыхающий огнём змей вылетел из печной трубы.

Удар!

Удар!

Мы атаковали вместе. Сила двух объединённых Ударов змея опрокинула, он, разбрасывая искры, покатился по крыше. Прямо под ноги Земляне. Ну не мой сегодня день, блин!

Земляна взлетела. С высоты полёта, опустив меч вертикально, рухнула вниз и навалилась всем телом на рукоять. Умница! Меч пригвоздил змея к крыше.

Земляна кастанула свой любимый Мороз. Пламя погасло, змей застыл. Как мне показалось, больше от изумления, чем под воздействием Знака, до сих пор атаковать его таким странным образом, видимо, никто не пытался. Действия Мороза хватило едва ли на секунду, но я успел. Подскочил к Земляне, рубанул змея по шее — так, чтобы снести башку.

Меч в моей руке аж загудел. Мощная тварь попалась, ничего не скажешь. Но прокачка дала свои плоды: отрубленная башка, подпрыгивая на железном скате, покатилась вниз. Рухнула на задний двор. Коснувшись земли, вспыхнула с новой силой и подпалила развешенное для просушки белье.

Я, матерясь, спрыгнул с крыши на пристройку, оттуда на землю. Пронзил черепушку мечом. Уф-ф, ну наконец-то! Долбануло родиями. Пятнадцать. Норм, жить можно. За прошлого змея столько же получил.

В метре от меня плюхнулось на землю пылающее тело змея. И тут же зашипело, от него повалил дым. Это подскочившая Земляна кастанула Мороз. Заодно потушила и начинающийся пожар — бельё на верёвках. Но бдительные граждане Поречья уже забили тревогу.

— Пожар! — донеслось до нас.

— У градоправителя дом горит! Что ж творится-то, люди добрые⁈

Из двери чёрного хода выскочила Дарья Родионовна. Завопила:

— Пожар!

Я вздохнул. Всё-таки удивительно бестолковая женщина. Не знаю уж, передалось это половым путём от змея, или всегда такая была.

— Да нет никакого пожара, потушили уже. Сейчас дохляк палить будем, но это уже вообще с соблюдением всех правил техники безопасности, не беспокойтесь.

Дарья Родионовна, подумав, замолчала. Но ворота особняка, судя по лязгу, уже распахнули, и на заднем дворе образовались бдительные граждане Поречья с баграми и вёдрами.

— Что такое⁈ Где горит⁈

— Уже нигде. Потушили, — буркнула Земляна.

Она закидывала тушу змея недогоревшим бельём — чтобы не распознали. Вот уж кому сообразительности не занимать. В отличие от Дарьи Родионовны, репутация которой сейчас буквально на волоске висит. Ублажать в постели вместо законного мужа огненного змея — дело такое. И хрен кому докажешь, что не в себе была. Народ в Поречье в большинстве своём тёмный и малограмотный, вдовушке потом проходу не дадут.

— Владимир Всеволодович! — это толпа увидела меня. — И вы здесь?

Всё-таки иногда удобно быть знаменитостью. Внимание толпы мгновенно переключилось на мою нескромную персону.

— А где ж мне быть? Прибежал сразу, как только позвали. Но, к сожалению, позвали слишком поздно. Господин Абрамов трагически погиб при тушении пожара.

В толпе заохали. Я посмотрел на Дарью Родионовну. Та в ответ недоуменно захлопала глазами. Земляна толкнула её в бок и что-то прошипела. Вот теперь дошло. Дарья Родионовна простерла руки к небу и разрыдалась.

— Что случилось? — послышалось из задних рядов. Сквозь толпу протиснулся Дубовицкий. — О, Владимир Всеволодович! Хоть вы объясните, что происходит? То пожар, то не пожар, я ничего понять не могу. Меня разбудили, сказали, что горит дом Абрамова.

— Ну, не совсем дом. Слухи, как всегда, преувеличены. Мусор на заднем дворе загорелся, уже потушили.

— Мусор? — удивился Дубовицкий. — А мне сказали, что горит крыша дома…

— Да мало ли, что вам сказали. Будто вы не знаете, с каким искажением в этом городе передаются сплетни. Идёмте, — я ухватил Дубовицкого за рукав, потащил прочь.

Разочарованная несостоявшимся шоу толпа последовала за нами.

— Так, говорите, Абрамов погиб? — дождавшись, пока люди разойдутся, спросил Дубовицкий.

Сочувственно посмотрел на рыдающую Дарью Родионовну.

— Увы.

— Вы уверены в этом?

— Абсолютно. Своими глазами его видел, мертвее мёртвого.

— Хм-м. Но ведь это означает, что Поречью нужен новый градоначальник?

— Блин. Точно… Знаете, вот об этом я вообще не думал.

— А зря, Владимир Всеволодович! Вопрос наисерьёзнейший.

Мы с Дубовицким отвели безутешную вдову в дом. Земляна не появлялась. Видимо, осталась на заднем дворе — дожидаться, пока вокруг всё угомонится, чтобы без палева спалить тушу.

— Идёмте, — сказал Дубовицкому я.

— Куда?

— Обсудим наисерьёзнейший вопрос. Кого вы видите новым градоначальником?

Я уволок Дубовицкого со двора, мы пошли по улице. По едва заметному отсвету за домом я понял, что Земляна взялась за дело. Дубовицкий, увлечённый беседой, ничего не заметил.

— Право, не берусь и предполагать. Разумеется, все мы, жители Поречья, были бы счастливы, если бы эту роль взяли на себя вы. В городе вас буквально боготворят. Но что-то мне подсказывает…

— Правильно подсказывает. В градоначальники — ни за какие коврижки.

— Именно так я и думал. Кабинетная работа вам не по душе, понимаю. И, откровенно говоря, ума не приложу, кому можно предложить эту должность.

— Да ну. По-моему, всё элементарно. Предложите Салтыкову.

— Салтыкову? Я не ослышался? — Дубовицкий захлопал глазами. — Ростовщика — в градоправители?

— А чему вы так удивляетесь? Салтыков — человек умный, порядочный, обладающий исключительной деловой хваткой. Мне казалось, он не раз демонстрировал эти свои качества.

— Несомненно, но… Салтыков — человек не нашего круга. В обществе могут не понять…

— Ничего, зато в народе быстро поймут. Простым людям на титулы плевать, им важно, чтобы дело делалось. А Абрамов центральную площадь десять лет, как камнем замостить не мог — не говоря уж об улицах. Доски на тротуарах прогнили, сплошные щели кругом. А где-то тротуаров вовсе нет. Вот, ей-богу — если бы Абрамов со своей должности сам не сковырнулся, в скором времени у меня и до него бы руки дошли. Абрамова пора было менять, согласитесь.

— Совершенно согласен. Но всё же…

— Так-то, конечно, можно было бы и Фёдора градоначальником назначить, — продолжил я. — Тоже человек исключительно деловой.

— Простите? Какого Фёдора?

— Ну, трактирщика, у него ещё постоялый двор. «Маша и Медведь», знаете? Фёдор недавно новый корпус построил.

Дубовицкий обалдело хлопал глазами.

— Но Фёдор вряд ли согласится, — продолжил я. — Ему мороки и так хватает. А вот Салтыков — почему бы и не да? Уверен, что город при нём начнёт процветать. А относительно всяких там сословных предрассудков вы не парьтесь. Какая разница, есть у человека дворянское звание или нет, если он своё дело хорошо делает? От того, что у Абрамова титул был, площадь почему-то быстрее не замостилась… Короче. — Я остановился. — Вы сейчас идите домой, всё-таки ночь на дворе. Переспите с этой мыслью, попривыкните к ней. А утром, если хотите, можем вместе Салтыкова навестить. Думаю, что мне он не откажет. И у меня к нему, как к будущему градоправителю, тоже вопросик имеется. Мне здание под Оплот нужно. Пора среди охотничьего братства порядок наводить.