– Роуз, мне пора, – прервала я ее разглагольствования и завершила звонок.

Сделав глубокий вдох, я заставила тело расслабиться и поспешила ко входу в переулок. Оказавшись там, я спросила:

– Помощь требуется?

Парень, стоявший на коленях, быстро поднял на меня глаза:

– Вы доктор?

Времени рассказывать о моем опыте работы не было. Вместо этого я опустилась на корточки, чтобы быть с ними на одном уровне.

– Я могу помочь. Как его зовут?

– Джо Марино.

Я прижала пальцы к запястью Джо и позвала резким, строгим голосом:

– Джо? Джо, вы можете открыть глаза и посмотреть на меня? – Его пульс был крайне редким. – Что он принял?

– Изрядно набрался, вот и все.

Я надавила Джо на грудь, добившись, чтобы он перестал крениться вперед и уперся спиной в стену. Теперь, когда голова парня была приподнята, я оценила его состояние. Губы начали синеть, на щеках появился румянец, что свидетельствовало о повышении температуры. Я оттянула ему веки, чтобы посмотреть, как зрачки отреагируют на свет фонарика на моем телефоне. Они были расширены.

– Вы уверены, что дело только в алкоголе? – спросила я.

У Джо отвисла челюсть, он гортанно захрипел.

– Сегодня утром женушка подсунула ему документы на развод, так что, возможно, он принял что-то до нашей встречи в баре. Но, черт подери, я не в курсе, что именно.

Выключив фонарик, я набрала номер.

– А вы кто?

– Смит Рид, его лучший друг.

– Когда вы в последний раз видели его в сознании?

Слушая ответ Смита, я не сводила глаз с Джо.

– Всего минуту назад. Мы сидели в баре, и я увидел, что ему пора домой. Едва мы вышли на улицу, как он завалился на меня. Я оттащил его сюда, чтобы осмотреть и понять, что, черт возьми, происходит. А несколько секунд спустя появились вы.

Не отвечая Смиту, я набрала девять-один-один, а когда на звонок ответили, объяснила:

– Я диспетчер восемь-четыре-девять-девять-три-семь по Бостону. Нахожусь в переулке между Бикон- и Фэрфилд-стрит. Здесь мужчина без сознания, примерно тридцати лет, пульс замедлен, зрачки расширены, дыхание затруднено, цианоз[2]. Налицо явные признаки передозировки. Прошу прислать скорую помощь.

– Скорая выезжает, – ответила диспетчер. – Время прибытия – три минуты. Как зовут мужчину?

– Джо Марино, – сказала я в трубку. – С ним его лучший друг Смит Рид. Доступ в переулок свободен, вход не перегорожен. Для транспортировки потребуются носилки.

– Сейчас же сообщу парамедикам, – подтвердила она. – Вы останетесь со Смитом и Джо до их приезда?

– Да.

– Тогда можете завершить вызов.

Убрав телефон в сумку, я встретилась глазами со Смитом:

– Поде́ржите его за подбородок? Нужно проследить, чтобы он не захлебнулся, если в дыхательные пути попала жидкость.

Смит придвинулся ближе к Джо и, обхватив его одной рукой у основания шеи, другой зафиксировал затылок.

– Как долго ждать помощь?

– Примерно две минуты.

– С ним все будет в порядке?

На тренировках меня учили никогда не отвечать на подобные вопросы, поэтому я сказала, не отрывая глаз от Джо:

– Я не знаю.

Пощупав лоб Джо, отметила, что кожа стала еще более теплой и липкой. Помочь ему мне нечем. У меня в сумочке нет ни медицинского оборудования, ни «Наркана»[3], ни растворов.

– Вы правда считаете, что у него передозировка?

Голос Смита дрожал от беспокойства, которое, как я убедилась, бросив на него быстрый взгляд, исказило и черты лица.

– Я не могу проверить, что происходит внутри его тела, так что ничего утверждать не буду. Могу только констатировать симптомы.

– И они говорят вам, что он… – Запнувшись, Смит убрал руку с шеи Джо и провел ею по его волосам. – Господи, мать твою, Джо! Открой глаза и посмотри на меня, приятель. – Джо не ответил, и тогда Смит приложил ладонь к груди друга и потряс. – Открой свои гребаные глаза. Я же знаю, что ты меня слышишь.

Я не стала его останавливать – вряд ли такая встряска могла повредить Джо в его нынешнем состоянии.

– Какого дьявола ты принял? – Смит склонился к лицу друга. – Зря ты так! Мы бы со всем разобрались. Я бы тебе помог, ты же знаешь.

Пульс Джо замедлился еще больше, и тут раздалось завывание сирены. Судя по громкости, машина находилась всего в нескольких кварталах отсюда.

– Помощь почти на месте, – обратилась я к Смиту.

Я продолжала прижимать пальцы к запястью Джо, неустанно считая пульс на случай, если он снизится настолько, что придется делать искусственное дыхание. При этом я не сводила с него глаз, следя за цветом кожи, подергиванием век, за каждым движением грудной клетки, которая то поднималась, то опускалась. А еще я сосредоточенно вслушивалась в вырывающиеся из горла хрипы.

Когда парамедики вышли из кареты скорой помощи и поспешили к нам, я сообщила, какой у Джо пульс, а Смита отозвала в сторонку.

– По-вашему, я могу его бросить? – возмутился он.

Я оглянулась через плечо:

– Я лишь прошу посторониться, чтобы не мешать медикам работать. Когда его поместят в машину, вас тоже пригласят, и вы поедете в больницу.

Без дальнейших возражений Смит встал и отошел на тротуар в нескольких шагах от здания. Парамедики вынесли в переулок носилки и приступили к делу. Я повернулась к Смиту:

– Вы в порядке?

Он не сводил глаз с Джо, но с того места, где мы стояли, мало что можно было разглядеть.

– Там лежит мой лучший друг, а я не знаю, выживет ли он. Нет, черт подери, я совсем не в порядке.

Я не стала заверять парня в том, что Джо выкарабкается. Все зависело от состояния внутренних органов, реакции организма и качества медицинской помощи по дороге в больницу. Я понимала, что каждая секунда, проведенная без лечения, уменьшает его шансы на выживание.

Работавшие с ним парамедики тоже это понимали.

– Давайте подождем здесь, – обратилась я к Смиту и завела его за машину скорой помощи.

У переулка начала собираться толпа, и я не хотела, чтобы о Смите забыли, как только Джо окажется на носилках.

– Хоть бы поторопились, мать их! – выругался Смит. Он стоял со скрещенными на груди руками и дышал чаще, чем его лучший друг.

– Они знатоки своего дела, – заверила я.

В Бостоне работают самые лучшие медики, так что беспокоиться не о чем. Смит сделал несколько шагов вперед и столько же назад. Его рука переместилась с бицепса на волосы, потом легла на ручку открытой дверцы скорой. Лишенная возможности внимательно рассмотреть Джо, я воспользовалась шансом оценить Смита, чего до сих пор не делала. Его челюсть напряглась, он нервно сжимал и покусывал губы. Кадык дергался всякий раз, как он сглатывал. Но больше всего меня тронуло выражение его лица, плещущиеся в глазах боль и беспомощность.

– Могу ли я вам чем-нибудь помочь?

Смит перестал вышагивать и посмотрел на меня, но наши взгляды встретились лишь на секунду, потому что все вдруг пришло в движение. Парамедики уложили Джо на носилки-каталку, пристегнули и покатили к нам.

– Это Смит Рид, – объяснила я. – Он лучший друг Джо и поедет с вами в больницу.

– Без проблем, – отозвался один из парамедиков, готовясь поднимать носилки внутрь.

– Удачи, – сказала я, посмотрев Смиту в глаза.

Не дожидаясь ответа, я зашагала прочь и не останавливалась до тех пор, пока не увидела знакомый фасад из темно-красного кирпича и ведущие к моей двери пять ступенек крыльца. Я отперла замок. Положив ключи в миску на столике в прихожей, а сумочку на барный стул на кухне, я схватила бутылку красного и отнесла ее вместе с телефоном в спальню. Ссыпая украшения в ящик с правой стороны гардеробной, я обнаружила нацарапанную Диланом записку на нижней полке рядом с парой туфель на каблуках (он всегда оставлял свои послания в самых странных местах) и прочитала.

«Я тоже тебя люблю», – подумала я, снимая с себя одежду и бросая ее в корзину для белья, а сапоги и вовсе оставив валяться как попало. Не смыв макияж и не почистив зубы, я отнесла вино и мобильник на кровать и забралась под одеяло. Устроившись поудобнее, сделала несколько глотков красного и стала просматривать заполнившие экран сообщения.