Когда мы приблизились, воины с копьями даже не пошевелились. Трое продолжали сидеть возле стены, привалившись к ней спинами. Четвёртый стоял, уперевшись копьём в землю. Он и заговорил с нами первым:

– Передайте Гахыду, что мы всё сказали предыдущим посланникам!

Я прищурился, вновь услышав знакомое уже имя, но проговорил спокойно и нарочито весело:

– Мы бы передали, друг, да знать не знаем, кто такой этот Гахыд и где его искать.

– А чего тогда припёрлись? – выставил вперёд курчавую бороду охранник.

Дрон открыл было рот, да глянул на меня и промолчал. А я улыбнулся и ответил:

– Разговор к старейшине есть. И к магам вашим. За советом пришли.

– За советом? – подобрел бородатый, и повёл плечом: – Грын, проводи охотников к старейшине!

Один из сидевших легко вскочил на ноги, взял тяжеленное копьё, будто пушинку, закинул на плечо и молча потопал в селение. А когда мы уже проходили мимо встретившего нас охранника в ворота, тот сказал нам в спину:

– Мы с законом всегда в ладах, хоть и говорят про нас разное!

Я кивнул, не оборачиваясь, и продолжил идти за Грыном.

Селение оборотней было странным. Дома из могучих брёвен, но невысокие, максимум по макушку, теснились друг к другу, переплетаясь между собой крепкими дощатыми заборами.

– Как вы живёте в таких невысоких строениях? – спросил, не выдержав, Дрон.

Грын обернулся на него, пожал плечами и прохрипел басом:

– Вниз дома ещё уходят. Как землянки ваши.

Дрон сделал удивлённое лицо, но больше вопросов не задавал. Так и прошли мы молча в самый центр селения. Грын подвёл нас к единственному отличающемуся от всех зданию. Оно было повыше и попросторнее остальных, а над зданием вместо штандарта висел насаженный на шест череп какого-то животного с рогами. Увидев мой удивлённый взгляд, Грын пояснил:

– Найга! Исконный враг дервов.

Я кивнул, будто понял всё, и вошёл за оборотнем в здоровое здание. Невероятно красноречивый Грын и тут не стал многословным. Подошёл к седому, но крепкому ещё мужику, сидящему за столом, и сказал:

– Гости. К старейшине. За советом.

Развернулся и вышел, оставив нас наедине с седым. Я откашлялся и проговорил осторожно:

– Я Александр, охотник за головами…

– Вижу, отмахнулся рукой седой и спросил вдруг у Медведя:

– А ты как в охотники попал? Ни одного дерва не было в охотниках.

Медведь закашлялся натужно, а я проговорил:

– Мы, собственно, потому и пришли. Костя – он не дерв, как вы называете. Вернее, не был им ещё пару дней назад. Но, во время охоты… кхм… на некроманта, его укусил оборотень.

– Вы охотились на оборотня? – сузил глаза седой.

– Мы охотились на некроманта! – размеренно и чётко проговорил я, – На которого был выдан ордер судом. За злодеяния. Да, еще он был оборотнем. Но до этого охотились на чернокнижника, который был человеком. А неделей раньше мы охотились на колдуна-эльфа. Не важно, какой все они были расы. Главное, что они были злодеями.

Я замолчал и уставился на седого, который тоже неотрывно смотрел на меня. Немолодой оборотень первым отвёл взгляд и вздохнул:

– Согласен, не важно, какой расы злодей. И оборотень – это не дерв.

– Тем более! – встрял Дрон, – Некромант был не урождённым оборотнем…

– Это я тоже понял, – кивнул седой, – Иначе не обратил бы… вашего друга.

Седой помолчал и проговорил:

– Я Дас – шаман племени. Старейшина скоро придёт. Его зовут Рыр.

– Это Костя, – я кивнул на Медведя, потому ткнул в Дрона: – Это Андрей.

– Садитесь, охотники! – шаман кивнул головой на скамью перед столом. А сам встал и достал глиняные чашки и кувшин: – Будем пить квас и говорить, пока не придёт старейшина.

Мы сели напротив шамана, и за час я узнал об оборотнях больше, чем за всю предыдущую жизнь. Оказывается, урождённые оборотни практически ничего общего с оборотнями обращёнными не имели. Обращённые, принимая звериную суть, и сами становились зверями. А вот урождённые, принимая «тотемную» – так называл шаман – суть, оставались с разумом человека, вернее, разумного из расы оборотней, вернее, дервов. Обращённые реагировали на полнолуние, на ход планет и многое другое. Урождённые принимали нужную форму, когда им вздумается. Но часто делать это не могли, так как энергии на это уходило очень много. Обращённые боялись серебра, а урождённые серебро хоть глотать могли. И многое другое. Нам, как охотникам, эта информация была безумно полезна, и я внимательно слушал и запоминал. А Дрон так вообще включил на смартфоне диктофон и бессовестно записывал откровения шамана.

А через час явился старейшина, и я открыл от удивления рот. Старейшиной оказался тот самый охранник, который первым заговорил с нами. Когда он зашёл в дом, шаман тут же встал и тожественно произнёс:

– Старейшина нашего рода Рыр!

Дрон икнул, а я изумлённо посмотрел на бородатого охранника и спросил подозрительно:

– А почему сразу не сказали?

– Когда я на воротах, – старейшина замолчал, сгрёб чашку и жадно выпил квас: – То я просто охранник! А когда сменяюсь – старейшина! Что хотели, охотники?

Я решил не разбираться в родовой иерархии и прочих половых трудностях рода оборотней, потому сразу приступил к делу:

– Нашего друга Константина укусил обращённый оборотень. Инквизитор сказал, что у нас мало времени. И посоветовал обратиться к вам.

Рыр сел за стол, внимательно посмотрел на Медведя и спросил:

– Когда укусил?

– Два дня назад, – ответил Костя и густо покраснел.

Старейшина повернулся к шаману и спросил:

– И что они хотят?

– Хотят, чтобы мы помогли не стать оборотнем, – пожал плечами Дас.

– Ты уже сказал, что это мы сделать не можем? – спросил старейшина, будто нас тут и не было. И после последней фразы у меня защемило что-то в районе солнечного сплетения.

– Они не спрашивали, – ответил шаман.

– Погодите, – сказал я, – Неужели ничего нельзя сделать?

– Почему нельзя? – ответил мне шаман: – Мы можем провести обряд, и ваш друг будет обращаться когда захочет, при этом не будет терять разума. И будет он не оборотнем, а дервом…

Костя посмотрел на меня, на Дрона и спросил:

– А можно мне другого доктора?

Сколь ни жуткой была ситуация, я не выдержал и расхохотался. Впрочем, смеялся я один. Не то что старейшина и шаман – даже Дрон смотрел на меня неодобрительно. А я хохотал, не в силах слова вымолвить. Но справился кое-как со смехом и махнул рукой дервам:

– Анекдот такой есть, я вам потом расскажу, не обращайте внимание!

– Да уж просим сейчас рассказать, – насупился старейшина, – А то как-то не очень приятно выходит. Мы и сами пошутить любим. Можем так завернуть, и не посмотрим, что охотники.

– Ну, как хотите! – я вытер слёзы, – Приходит мужик в больницу, врач осмотрел его и говорит: ну, готовься к смерти, ублюдок! А мужик и спрашивает робко: а можно мне другого доктора?

– Смешно, – криво ухмыльнулся Рыр. А вот шаман даже хихикнул. Подумал и сказал:

– Ситуация, конечно, забавная. Только вот Косте вашему смерть не грозит. Наоборот – будет жить долго и счастливо.

– Оборотнем? – Костя насупился. Посмотрел исподлобья: – А что за жизнь-то такая?

– Жизнь? – вскинулся Рыр. И проговорил: – Оборотни урождённые, они же дервы, честь свою никогда не роняли. И славятся во всём мире как самые бесстрашные воины. Князи и маги счастьем считают, если дерв к ним попадает в дружину. Если всё получится и дервом станешь – перед законом чист будешь. Только силы прибавишь, ловкости. И много чего ещё, что ни людям, ни эльфам не доступно.

– Ночное зрение, как у кобольдов, – проговорил шаман, – Сила, как у кабандхов. А здоровье, как у эльфов, которые даже соромными болезнями не болеют! Вот и думай, что за жизнь.

Дрон посопел немного, почесал репу и спросил:

– Медведь, ты, может, и меня укусишь?

Костя глянул на друга диковато и показал ему кукиш. Шаман, воспринявший шутку Дрона серьёзно, степенно ответил: