Но не всегда будет мрак там, где теперь он огустел.

Исаия 8:22

В самый неожиданный момент у меня замигал медальон, висящий на стене. Надо же было такому случиться, что как раз в этот момент я рассказывал одной невероятно глупой, но очень симпатичной и доверчивой блондиночке о бесконечной возможности временных континуумов. Впрочем, ей было всё равно, что я рассказываю, потому как, пока моя рука осторожно трогала её левую грудь третьего размера, дама потягивала жутко дорогой апероль, давно пылившийся у меня в шкафу. Кстати, невероятно, но на этот апероль я её и заманил в свою холостяцкую квартиру. Познакомился в кафе, пытался начать разговор, но быстро сдался, поняв, что у дамочки интеллект чуть выше, чем у табуретки. Правда, знатно отдохнув на мозгах, природа щедро оделила блондинку другими достоинствами: огромные глазищи, торчащая из-под лёгкого сарафана грудь, тоненькая талия… в общем, девушка была выдающейся во всём, кроме ума. Впрочем, я и не считал никогда, что ум – главное достоинство женского пола.

В общем, когда наш диалог в кафе уже практически закончился, официант вдруг предложил апероль. Тут я и ляпнул, что у меня дома коллекционная бутылка стоит. За двести тысяч рублей. Примерно. И тут девушка сунула мне ладошку лодочкой и пропищала:

– Лилия!

– Александр! – представился и я, нежно пожав белую ладошку.

– А можно… – девушка хлопнула длинными, как парус барка ресницами: – Посмотреть эту вашу коллекционную бутылку?

– Ну, конечно! – я аж икнул, и постарался ковать железо, не выходя из кафе: – Можем прямо сейчас! Я тут совсем недалеко живу!

К моему огромному удивлению, Лилия согласилась. И когда мы пришли в мою квартиру, аккуратно разулась и спросила:

– И где бутылочка?

Я тут же провёл девушку в зал и достал из шкафа тот самый апероль, подаренный мне несколько лет назад. Лилия аккуратно тронула указательным пальчиком розовое стекло бутылки и произнесла мечтательно:

– Вкусный, наверное?

– А вот мы сейчас и попробуем! – решительно произнёс я, поставил бутылку на столик и принёс с кухни два бокала. Они, вроде, были коньячными, да у нас в России какая к чёрту разница? Мы вино с водкой из поворотников пили. А уж если кто разбирается в бокалах – так это либо шпион, либо одно из двух! Апероль, вроде, тоже не пьют в чистом виде, но мы не буржуины какие-то, чтобы извращаться.

Лилия пыталась вначале отказаться, но я изогнул бровь и спросил:

– Вы часто пили алкоголь по двести тысяч за бутылку?

– Ни разу, – хлопнула ресницами Лилия, и я, под её испуганное ойканье, откупорил бутылку и щедро налил в стаканы. Подумал и принёс из кухни фрукты. Чтоб не развезло красавицу раньше времени. Лилия взяла бокал, отхлебнула и зажмурилась блаженно. Тут я понял, что мадмуазель и сама толком не знает, как эти самые апероли пить. Я придвинул к ней тарелку с виноградом, а сам подсел, приобнял, ну и стал щупать грудь девушки. Тем более, она отнеслась к этому совершенно спокойно. Лишь спросила, чем я занимаюсь. Ну, тут я и выдал, что якобы аспирант, научный сотрудник. Занимаюсь исследованиями мифологии, и не соврал, в общем. Грудь у Лилии, кстати, была упругой и очень приятной на ощупь. А так как девушка, потягивая апероль и слушая мою болтовню, явно была не против поползновений, то упругой становилась не только грудь. И тут на стене замерцал чёртов медальон.

В первое мгновение я чуть не взвыл. И уже решил было послать к чертям вызов и продолжить приятное времяпрепровождение. Но вспомнил, что собирался поменять машину. Что счёт в банке давненько не пополнялся. Что Марке – соратнице и верному другу скоро платить за обучение в университете, уж не знаю, зачем ей это высшее образование. Третье, кстати, по счёту. Потому вздохнул, взял себя в руки и убрал руку с левой груди Лилии. Девушка удивлённо на меня посмотрела и даже чуть развернулась, чтобы мне удобнее доставать было, но я решительно встал, взял бутылку, воткнул в неё пробку и не менее решительно протянул напиток блондинке:

– Дорогая моя Лилия! Я очень-очень рад нашему знакомству! Но только что вспомнил, что необычайно срочные дела надо сделать, потому забирайте! Допьёте дома!

Лилия явно удивилась, и её и без того огромные глазищи стали ещё больше. Но встала беспрекословно. Я быстренько вывел девушку в коридор, присел, натянул на её ноги туфельки, удивившись, насколько совершенны ступни у этой глупой богини, и вывел Лилию в подъезд. Когда я закрывал дверь, то девушка так и стояла, хлопая глазами и держа в одной руке бокал, а второй прижимая к своей груди третьего размера коллекционную бутылку…

Я же быстро вернулся в комнату, взял в руки медальон и активировал его нажатием на центр солнышка. Воздух замерцал и появилось лицо в красной маске инквизитора.

– Приветствую вас, охотник, – сухо проговорил гражданин в маске, – Есть заказ…

Несмотря на маску, я узнал Людвига, с которым мы работаем уже пару лет точно. По мерцающему изображению головы в красном балахоне внешность не опишешь, но нам довелось встречаться с Людвигом вживую. Это был невысокий худощавый дядечка лет пятидесяти. Я не знаю, в каком из миров он обитал, но встретились мы с ним в мире Эя. На эту пасторальную планету, населённую всякими эльфами и прочими сказочными няшками, каким-то образом пробрался некромант. Пытался скрыться, выдавая себя за лесного сатира. Даже при наличии отличной наводки мы еле-еле сумели разыскать негодяя, но в итоге недооценили колдуна, и он нас чуть не ухлопал, потому как умудрился на болотах создать целый взвод нежити. Тогда Медведю какая-то костистая тварь напрочь оторвала руку и нам пришлось целый месяц сидеть на Эе, чтобы отрастить Косте оторванную конечность. Никакая магия жителей нашего мира не брала, но вот целебные и регенерационные амулеты, слава Богу, срабатывали на ура. Почему так происходило – непонятно. Но нам это очень упрощало жизнь и делало работу более безопасной.

Но я отклонился от темы. Как раз в то время, когда мы прохлаждались на Эе, устроив себе маленький отпуск, то встретились с инквизитором Людвигом вживую, так сказать. До этого только по медальону. Но так как вознаграждение выплатить нам было нужно в течение недели (такие вот строгие правила у инквизиции), а в нашем мире нас не было, инквизитор самолично явился в мир сказочных эльфов и принёс плату за сделанную работу. Там мы с ним даже посидели и попили какого-то местного сидра – довольно приятного на вкус. Я пытался хоть как-то разговорить представителя инквизиции, чтобы узнать максимально больше об их работе, но даже пьяненький церковник лишь сильнее натягивал свой алый балахон на глаза и всё говорил то о погоде, то о Божьей милости. В общем, махнул я рукой на все свои попытки разговорить хитреца. Зато теперь пользовался всякой возможностью, чтобы показать, что узнаю знакомого. И сейчас максимально дружелюбно заулыбался, и проговорил:

– Доброго дня, уважаемый Людвиг! Эх, знали бы вы, какую вы мне сейчас операцию сорвали!

– Зная вас, – ещё суше ответил инквизитор, – Я уверен, что вы опять занимались грехопадением.

– А вы не завидуйте, – я плюхнулся на диван, ещё хранящий тепло Лилиной попы, и сгрёб единственный оставшийся бокал с аперолем. Лениво отхлебнул терпкий напиток, сморщился, отставил бокал и достал сигарету: – Ну, Людвиг, не тяните уже. Что за заказ и какая цена?

– Аэгумский суд выписал ордер на некоего Кордила Залесского, оборотня. У инквизиции есть сведения, что Залесский может скрываться в мире Монс. Если ваша команда готова взяться за дело, то сейчас же пришлю розыскной лист. А переход организуете послезавтра.

– Я так и не услышал про оплату, – я подкурил и внимательно уставился на изображение.

– Какой же вы меркантильный, Александр! – поморщился инквизитор, но тут же озвучил: – Сто золотых! Это очень хорошая цена за одного-единственного оборотня.