– Ну, что нашли что-нибудь?

– Ювелирку! Много. На миллион точно потянет, – улыбнулся Дрон, – И золотом ровно сорок три монеты.

Я присвистнул удивлённо, и шагать сразу стало веселее. На ходу перезарядил свой дробовик. Быстренько набил патронами два разряженных магазина, револьвер сунул в кобуру и внимательно посматривал по сторонам. Мир незнакомый, мало ли что может произойти и случиться…

Костя удивлённо взирал на троих зеленокожих и уродливых человекоподобных существ, стоявших перед нами. Были они по колено взрослому человеку, мелкие, но достаточно крепенькие. В ручках своих держали небольшие луки со стрелами, размером с авторучку. Все трое зеленокожих целились в нас и молчали. Дрон откашлялся, отчего незнакомцы направили свои луки на него, и напарник мой поднял шутливо руки и заговорил:

– Оу, оу! Граждане, давайте не будем горячиться! Вряд ли ваши стрелы смогут нам навредить, а вот тот большой дядя – Дрон указал на Медведя: – Легко сможет вас затоптать! У него сорок восьмой размер обуви, вообще-то!

– Наши стрелы отравлены! – пискнул один из зеленокожих.

– Это хорошо, – вступил в разговор я, опасаясь, что Дрон своими тупыми шутками спровоцирует местных лесных жителей на необдуманный поступок: – Но кто вы вообще такие?

– Мы огры! – пискнул второй.

Мы внимательно посмотрели на коротышек и… расхохотались.

– Огры? – вытирая слёзы спросил Дрон, – А что с вами случилось? Мы слышали – огры – это великаны! Ростом по пяти метров, могучие и с дубинами в руках!

– Потому и боятся сюда соваться, – пропищал первый, – Что все это слышали! А то бы давно превратили наши леса в мёртвую пустыню!

Я отсмеялся и спросил:

– То есть, огры на самом деле… вы? – я постеснялся сказать слово «коротышки». Вдруг стрелы правда отравленные. А мелкие всегда очень обидчивые. Пальнут, а у нас противоядия нету.

– Да, – пискнул первый, – Мы великое и могучее племя огров, от которого трепещут все вокруг и содрогаются горы!

– От смеха если только, – Дрон вытер слёзы и сказал: – Луки опустите, великие и могучие! Мы – охотники за головами!

– Бляху покажи! – тут же пискнул второй, – Мы знаем, какие бляхи у охотников!

Дрон вытащил бляху и показал ограм. Первый пискун подошёл, внимательно осмотрел серебряное изделие и важно кивнул головой остальным:

– Охотники!

Двое его спутников опустили луки, а из леса вокруг нас… вышли ещё три десятка карликов. Я удивлённо глянул на Медведя, но то лишь руками развёл, показывая, что остальных не видел и не слышал. Я даже поёжился, представив, как нас нашпиговали бы мелкими стрелами до состояния дикобразов. Впрочем, быстро отогнал грустные фантазии и сказал:

– Мы гонимся за опасным преступником и просим разрешение у великих и могучих огров, – на этих словах Дрон вдруг натужно закашлял, но я не обратил на это внимания и продолжил говорить: – Пропустить нас через ваши владения!

– Разрешаем, – вновь пискнул первый. Судя по всему, именно он был у них за старшего. Что и подтвердил, махнув рукой остальным. И те так же беззвучно, как появились, исчезли в лесу. Я удивлённо присвистнул, но развивать мысль не стал. Лишь скомандовал клубку:

– Вперёд!

И мы вновь двинулись по следам сбежавшего оборотня. Кордила Залесского мы преследовали уже часа три. Даже ударенный кастетом урод оказался шустрым. Судя по всему, совсем скоро должно было стемнеть и нам предстояло оказаться в ночном лесу, флору и фауну которого мы совершенно не знали. Но не это казалось самым страшным. Видимо, Медведь не слишком сильно приложил нечисть, и сил у того осталось достаточно, потому как выдержать три часа в том темпе, что мы преследовали – не каждый здоровый сможет. Оттого вывод напрашивался неутешительный: в конце нас ожидала схватка с довольно свежим оборотнем-чернокнижником, приобщившимся к какому-то таинству.

Когда стемнело уже достаточно сильно, и мы стали спотыкаться о ветви и корни, я скомандовал привал. Костёр разводить мы не стали. Подогрели консервы на сухом горючем, быстро поели, и Дрон расставил колышки и натянул на них леску с колокольчиками. В случае опасности колокольчики бы предупредили о приближающемся враге. Впрочем, ночь прошла спокойно. А рано утром мы быстро позавтракали и продолжили погоню.

Кордила мы догнали уже ближе к обеду возле какого-то водопада. Лес резко обрывался в полукилометре от горной речки, а в речку эту с огромной скалы низвергалась вода. Только мы вышли из-за деревьев, как увидели оборотня, чуть прихрамывающего на левую ногу. Оборотень тоже увидел нас и спрятался за скалу. Мы переглянулись, взяли наизготовку ружья и разошлись цепью.

– Кость, а Кость, – заговорил Дрон, перекрикивая шум воды, – А как так получилось, что бил ты оборотня по голове, а захромал он на левую ногу?

– Не знаю, – Медведь внимательно смотрел поверх ствола в направлении скалы, – Но, если хочешь – можем потом поэкспериментировать. Кастет у меня с собой. Как только оборотня завалим, шарахну тебя разок по голове кастетом и посмотрим, на какую ногу захромаешь!

– Себя шарахни, – пробурчал Дрон, и проговорил: – Вы оборотня не зевните!

Дрон схватил клубок и засунул за пазуху. А мы с Медведем расходились в две стороны от скалы, готовясь встретить Кордила.

– Эй, охотники, – раздался голос из-за скалы, – Поговорим?

Я, продолжая приближаться к укрытию и махнул Дрону, чтобы тот включился в разговор, и мы могли слышать нечисть.

– Поговорим, конечно, – заорал напарник, – Мы вообще словоохотливые!

– Денег хотите, охотники? – прозвучало с той стороны скалы, – Сколько там за меня дают?

– Сто золотых дают, Кордил, – заорал Дрон, – Ты можешь больше предложить?

Мы с Медведем почти обошли скалу, подойдя к ней с двух сторон. Я кивнул Косте, и мы осторожно двинулись в обход.

– Могу, – заорал Залесский, – У меня богатства много! В десять раз больше дам.

– Это серьёзный разговор, – по голосу Дрона даже не понять было, что разговор он ведёт для отвлечения внимания, – Как деньги отдавать будешь? Нам они прямо сейчас нужны!

Кордил не ответил, и я понял, что оборотень что-то заподозрил. Я затаил дыхание, сделал пару шагов вперёд и вдруг каким-то десятым чувством почуял движение сверху. Привыкнув полагаться на инстинкты, резко прыгнул в сторону, а на то место, где я стоял, рухнул булыжник размером с конскую голову. Не отпрыгни я, был бы лепёшкой во всех смыслах этого слова. Я поднял голову наверх и увидел, как оборотень поднимает ещё один камень, явно затевая что-то недоброе. Я вскинул карабин и быстро выстрелил. Но Кордил отпрыгнул, и картечь улетела в пустоту.

– Он наверху! – крикнул я, предупреждая Медведя и Дрона. А сам стал пятиться, глядя на скалу. Решил отойти подальше, чтобы и камни не долетали, и чтобы обзор улучшить.

– Тут вам меня не достать, охотники! – вновь заорал Залесский, – Предлагаю продолжить торг!

– Обязательно продолжим, дядя, – Дрон внимательно сматривал скалу, высотой в двухэтажный дом и подавал какие-то знаки Медведю. Я Костю не видел, но, полагал, что он сейчас заходит с той стороны скалы, чтобы понять, как туда поднялся оборотень. Потому, чтобы отвлечь внимание Кордила, заорал:

– У тебя деньги точно есть?

– Мамой клянусь! – заверещал оборотень, – Возле таверны закопаны! Если скажу вам где – вы просто уйдёте! А я уже найду способ, как спрятаться!

– Рассказывай! – крикнул я, внимательно оглядывая верх скалы.

– Ну, уж нет! Вы вначале слово дайте!

И тут послышались выстрелы, рёв, и крик Медведя. Я резко бросила к скале. Обежал её и увидел тропку, идущую наверх. Бросился по ней, задыхаясь, выскочил наверх и увидел, что Кордил лежит, раскинув руки, на спине, и половины черепа у него нет. А Костя… сидит, прислонившись к валуну, смотрит виновато и зажимает огромную рану на груди. Я тут же кинулся к напарнику, доставая аптечку, а тот махнул вяло рукой и произнёс безжизненно: