Глава 14

Судя по всему, немцы сформировали этот гаубичный полк из наших гаубиц и просто отправили его на передовую, а чего, негоже добру пропадать. Это я к чему веду, мы с немцами столкнулись совершенно случайно, зато чуть позже повстречали спешивший на помощь штабу батальон пехоты при поддержке танковой роты и артиллерийского дивизиона. Мы противника засекли первыми, разведка двигалась впереди нас на расстоянии в несколько километров от бригады, вот и углядели немцев первыми. Рудаков тупым или дураком не был, учился быстро и теперь на марше послать вперёд разведку, для него было тоже самое, что для попа прочитать отче наш. Нам кстати это еще и лучше, получается бить противника по частям, пять минут ураганного артиллерийско-миномётного огня и остаётся только проутюжить немногих выживших бронетехникой, а уцелевших счастливчиков добить пехоте. Правда после этого всё равно пришлось уходить с дороги в лес. Причин две, авиация и возможность засады. Хоть мы и проредили неплохо ряды птенцов Геринга, но всё равно в небе господствует немецкая авиация, тем более в собственном тылу. Налёт двух штафелей обошёлся нам в полтора десятка уничтоженной и повреждённой бронетехники, правда и немцам досталось на орехи, четыре самолёта мы тоже смогли приземлить и еще семь полетели на свои аэродромы сильно дымя. А вторая причина проста, зная, где мы и куда движемся, организовать нам торжественный комитет по встрече с выдачей люлей на полную катушку самое ожидаемое действие. Именно по этим причинам Рудаков покинул дорогу и снова углубился в лес, но двинулся не прямо к линии фронта, до которой было уже около трёх десятков километров, а повернул в сторону Белоруссии. Вот рубль за сто, что сейчас немцы лихорадочно готовят нам даже не тёплый, а горячий приём. Судя по направлению нашего движения, да и просто по желанию скорей пробиться к своим, мы должны двигаться по кратчайшему пути, вот исходя из этого они готовятся принять нас именно тут. Почти до самого начала сумерек, мы двигались по лесам, лишь изредка пересекая открытые пространства, при этом следя, что бы в небе не было немецких самолётов. Сделали за это время только один короткий привал на обед, зато ушли в сторону почти на 60 километров, так что вероятность того, что немцы и тут приготовились нас встретить, была очень мала. В принципе у нас было достаточно сил, что бы проломится сквозь немецкую оборону, но потери… Терять попусту бойцов и технику Рудаков не хотел, а потому и в сторону ушёл и прорываться будет ночью, когда и авиацию не подключить и стрелять прицельно будет очень затруднительно из-за темноты. В качестве бонуса, по дороге решили разгромить штаб пехотной дивизии, который очень удачно находился у нас на пути, правда сразу его уничтожать не стали. Для уничтожения штаба пехотной дивизии выделили один батальон, причём начать операцию он должен был по приказу. Если уничтожить его по пути к передовой, то немцы там успеют приготовится к нашему появлению, а это наши лишние потери. Основные силы бригады выдвигались почти к самой передовой, и только когда они завяжут с немцами бой, только тогда по рации передадут приказ на уничтожение штаба. Батальону дали 10 минут форы, это что бы они успели снять часовых и окружить казармы с солдатами, потому что как только бригада начнёт, и в штабе дивизии поднимут тревогу, а тут можно будет уничтожить немцев прямо в казарме. Получилось, как и задумывали, в штабе дивизии, который расположился в небольшом селе, разведчики тихо сняли часовых, после чего бойцы тихо вошли в село, окружив правление, где собственно и был размещён штаб дивизии, и здание склада, в котором немцы сделали казарму для своих солдат. Построенный из брёвен, склад был капитальным, с окнами, вот немцам он и понравился. Когда всё началось, то подперев основательно ворота и дверь, в окна полетели гранаты и бутылки с зажигательной смесью, а затем бойцы не давали уцелевшим немцам выскочить в окна. Хотя на окнах и были решётки, но высадить их изнутри было можно, вот бойцы и не давали немцам это сделать. Вот что бы найти генерала, командира дивизии пришлось попотеть, где он ночевал, мы не знали, так что пришлось перешерстить всё село, но генерала нашли. Лишний генерал в карме бригады не повредит, не всё немцам наших генералов в плен брать, так что захватив генерала, батальон рванул к своим. А Бригада тоже не била баклуши, перерезать всех спящих немцев было нереально, так что даже и пробовать не стали, но вот часовых сняли, а затем вывели из строя тяжёлое вооружение и только после этого бригада пошла на прорыв. Тревога поднялась, когда мы были уже на подходе, но тут удивляться нечему, танки и бронетранспортёры шумели хорошо, а ночью любые звуки слышно лучше, так что прокрасться тихо не получится. Сначала в небо стали взлетать осветительные ракеты, а затем завязался и бой. Танки и бронетранспортёры не торопясь двигались на немецкие позиции, а за ними густыми цепями шла наша пехота. Как только немцы открывали по ним пулемётный огонь, так сразу им в ответ прилетали снаряды с танков и ответные пулемётные очереди с бронетранспортёров, так что пулемётный огонь сразу гасился. Без потерь у нас конечно не обошлось, но были они совсем небольшими, зато коридор к своим пробили, после чего послали на ту сторону разведку. Ни кто не хотел потерь от дружеского огня, а что могли подумать наши бойцы, если на них со стороны противника из темноты двинется в основном вражеская техника. Разумеется сразу разведчикам не поверили, даже после того, как они сказали, что это прорывается бригада подполковника Рудакова. Командир батальона, где вышли наши разведчики, сначала связался с штабом полка, доложив туда о нас, а затем отправил к нам своих представителей, что бы те убедились, что это действительно свои пробиваются к ним из немецкого тыла. Пока шли все эти согласования, прибыл и батальон, который захватывал штаб пехотной дивизии. Наконец и командир батальона убедился, что это действительно свои, и ответ из штаба дивизии пришёл, так что бригада начала выход из окружения. Сначала на всякий случай двинулся механизированный батальон, а за ним уже наш обоз и артиллерия, и только после них двинулись остальные. Наши бойцы испытали настоящий шок, когда мимо них из немецкого тыла двинулась казалось нескончаемая колонна техники и артиллерии. Далеко уходить мы не стали, нам приказали разместиться в десятке километров от места перехода в лесу. Разумеется обычного фильтра ни кто нам делать не собирался, из окружения выходила не сборная солянка, а уже сработавшееся подразделение. Кстати наш выход наделал шороху в штабах, уже через час известие об этом достигло командующего фронтом Кирпоноса, так что около полудня, к нам в бригаду прибыло большое начальство. Сам командующий фронтом решил лично увидеть бригаду Рудакова, так что под усиленной охраной он лично прибыл в наше расположение, кстати для этого даже задействовали две тройки наших истребителей для воздушного прикрытия, а на земле командующего прикрывали два грузовика с установленными в их кузовах зенитными ДШК.

О прибытии большого начальства нас известили заранее, это что бы мы успели построиться до его прибытия, а то у начальства времени ждать нашего построения нет совсем, оно и так нам исключение сделало, само к нам приехало. Идею построить бригаду со всей техникой и вооружением во чистом поле, хоть и на окраине леса, Рудаков категорически отмёл. Если немцы налетят, то потерь будет много, а они налетят, регулярно в небе их самолёты пролетают, так что ждать долго не придётся. Строить бригаду в лесу тоже не дело, командующему её не видно будет, так что пришлось натягивать на поле перед лесом маскировочные сети и уже под ними строить бойцов и технику. Вот у немцев дефицита в маскировочных сетях не наблюдалось, особенно на аэродромах, вот и забирали их везде, где находили, так что хоть и в притык, но их хватило, а на краю леса они хорошо вписывались в пейзаж. Растянутые на жердях, они достаточно надёжно скрывали всё. что находилось под ними, так что, когда прибыл кортеж Кирпоноса, вся бригада, включая технику и тяжёлое вооружение выстроилась под маскировочными сетями на краю поля. Когда из подъехавшего автомобиля выбралась небольшая группа командиров, подполковник Рудаков строевым шагом подошёл к командующему и доложил ему.