Размешиваю немного сахара на дне стаканчика и поворачиваю в сторону отделения скорой помощи. Надеюсь, Гаррет, наш водитель, сегодня будет в настроении, иначе я опять всю ночь буду слушать, как он ворчит от недовольства ко всему, что существует в мире. Мне даже не нужно поддерживать диалог, он говорит сам с собой, ругаясь на весь свет.

– Джен, – догоняет меня Стэн, – Я хочу забрать у тебя Бекку Адамс, случай интересный. У нее обширная история медицинских проблем, легочный фиброз. В моей практике такого еще не было.

– А у меня было. Именно поэтому это моя пациентка. Разговор окончен, Стэн.

Я выхожу сквозь главные двери и поворачиваю в сторону соседнего корпуса на парковку служебных машин. Вдыхаю прохладный вечерний воздух. Интересно, когда я последний раз просто так прогуливалась домой пешком или гуляла по Центральному парку? Лет десять назад или около того. Сейчас же у меня в голове одна работа и безымянная морская свинка. Психотерапевт настояла, чтобы меня дома кто-то ждал, чтобы мне было о ком заботиться. Можно подумать, на работе я мало забочусь. Но я не стала спорить. И иногда мне правда нравится, что мы с моей морской свинкой смотрим ситкомы, я комментирую диалоги так, будто она действительно меня понимает.

Прохожу по парковке и замечаю Гаррета, который как раз докуривает сигарету и показывает мне свое запястье. К слову, на нем нет часов, но он так стучит по сгибу руки, будто там сейчас появятся стрелки. Сверяюсь с телефоном, нет, я не опоздала.

– У меня есть еще две минуты, Гаррет, – я складываю чемоданчик в кабину и допиваю этот мерзкий двухдолларовый напиток.

– Чувствую, будет неспокойно.

– Ты всегда так говоришь, но у нас бывают и тихие смены.

– Софи смотрела сегодня в шар!

Да он издевается надо мной! Его племянница ударилась в ясновидение, и теперь каждый день составляет прогноз своему дядюшке, который лопает эту лапшу с большим удовольствием.

– И что там? – Мне абсолютно неинтересно. Но если я сейчас промолчу или посмеюсь, все двенадцать часов я проведу с недовольным стариком.

А мне уже хватило общения с парой родственников моих пациентов. Каждый раз я говорю о том, что им важно доверять мне и моим решениям. Из нас только у меня есть диплом врача и миллион часов практики. Но, как правило, когда нужно принять четкое решение, семья пациента забывает о наличии рациональности и своих мозгов. Сегодня я дважды разбиралась с одной и той же матерью, которая решила, что она лучше разбирается в расстройстве пищевого поведения своей дочери. Если бы она понимала суть, я бы не везла сегодня Никки на операционный стол подшивать брюшную стенку. Именно это я и сказала ее матери, на что в ответ меня вызвал заведующий отделением хирургии и показал письменную жалобу от нее. Да и плевать. Пусть сложит к остальным. Или уволит меня.

– Говорит, неблагоприятный день сегодня.

– А в нашей работе бывают благоприятные?

– Попомни мои слова, мы с тобой еще поработаем сегодня.

– Садись уже, Гаррет. И загружай давай диспетчерскую волну. Ровно восемь, – я пристегиваюсь, нажимаю на кнопку включения, объявляю Элли, нашему вечернему диспетчеру, что мы готовы выезжать.

Минут пять ничего не происходит, Гаррет стучит пальцами по рулю и пытается свистеть в такт какой-то очередной попсовой песне, играющей по радио. Я же просто смотрю в даль, а потом прикрываю глаза, чтобы хоть немного отдохнуть.

– Два-Семь-Дельта запрашивает скорую помощь и желательно хирурга, Джен, это направляю вам, – это кодовое название, если в в вызове замешана полиция города.

– Что там?

– Огнестрел, три выстрела. Угол Восьмой и Пятнадцатой, рядом с выходом метро. Ранен полицейский, – небольшая пауза, а я сижу затаив дыхание, – Повторяю, ранен один полицейский.

– А я говорил, Софи смотрела в шар, – напоминает Гаррет.

– Ой, заткнись уже, поехали.

Гаррет включает сирену, и мы выезжаем с парковки, направляясь в пятничный шумный город. Если этот коп не выживет, то у нас будут большие проблемы. Черт, а я всего-то хотела побыстрее закончить эту смену.

Крис

– Брайан, держись левой стороны здания, Сойер – ты со своими встречай гостей с черного входа. Эдди? Где этот пацан? Эдди, твою мать! – Шиплю я в рацию.

Нам до начала операции осталась минута. Где его носит вообще? Капитан Дрейк мне как отец, мы с ним многое прошли вместе, закрыли разных уродов, накрыли кучу банд. Я научился у него всему, что знаю. Готов пулю за него словить. Но за каким-то чертом он решил, что я тоже хочу быть наставником, и с утра меня вызвал к себе в кабинет, чтобы обрадовать, что его племянник закончил Полицейскую Академию. А значит теперь он будет работать в его участке. Потому что Марселла, сестра Капитана, настояла на этом. И именно мне придется за ним приглядывать. Только я совсем не понял, почему я должен был брать его сегодня вечером на операцию по захвату членов мафии. Мы с моей командой этот план продумывали больше трех месяцев, все искали подходящего момента, выжидали, следили. Была у нас уже одна попытка год назад накрыть главаря с его подручными. Потеряли трех детективов. В этот раз такого не должно повториться. Эдди этот же даже документы оформлять правильно не умеет, пистолет не держит, как надо. Чем он мне тут пригодится?

Я и так был на взводе с утра, когда наш агент под прикрытием наконец подтвердил, что тут состоится передача денег, которые члены мафии успели отмыть в прямом смысле этого слова. А тут еще этот племянничек, который шарится теперь у черта на рогах. Если он сейчас же не явится, я поступлюсь нашей дружбой с Капитаном, просто вышвырну мальца за дверь участка.

Спустя секунд пятнадцать прибегает запыхавшийся Эдди.

– Где. Ты. Был? – Мне кажется, от моего разъяренного вида шарахаются даже мои детективы из команды, с которыми мы вместе служим вот уже семь лет каждый день.

– Я просто забыл надеть бронежилет, – виноватый тон заставляет меня лишь на секунду задуматься, что может я перегибаю. Быть может надо было чуть мягче с ним обходиться. Но мы ведь не просто практику в архиве проходим, так? Мы, мать его, на задании. И если сейчас хоть что-то пойдет не так, вся операция просто рухнет. Это не просто какая-то шайка хулиганов, которые покупают оружие по дешевке. Это целая мафия с Харрисом Уайаттом во главе. Он промышляет не только финансовыми махинациями, а еще подпольным игорным бизнесом и торговлей информацией и защитой, включающей самые жестокие методы. И Уайатт точно не успокоится, пока не узнает, кто его сдал. Потому что еще он обвиняется в самых безжалостных убийствах, но, к сожалению, пока недоказанных. И тогда нашему Лоусону, агенту под прикрытием, не жить. Он и так уже пару раз за два года работы сильно подставлялся из-за того, что сливал нам информацию, за ним теперь шестерки присматривают усерднее. Он утром сменил три такси и два кафе, чтобы передать записку одной из официанток, которая у меня в долгу.

– Ты идешь со мной. Не лезешь вперед. Четко выполняешь все, что я скажу. И если я тебе скажу, чтобы ты прятался, ты сделаешь это. Если я скажу тебе стрелять, ты будешь стрелять. Если я тебе скажу бежать, ты побежишь так быстро, как никогда раньше. Понял меня?

В ответ получаю утвердительный кивок. А через секунду он все же задает вопрос:

– В Академии нас инструктировали, как себя вести на подобных заданиях. И все же говорили, что иногда можно не следовать инструкции. Что мне делать, если они меня схватят? – Именно сейчас он начинает меня раздражать.

– Предотвратить это. Все, пошли, пошли!

Здесь не только моя команда из отдела убийств. Еще парни из Агентства по борьбе с финансовыми преступлениями. И по-хорошему они здесь главные, но члены мафии не только поправляют свое финансовое положение, но еще и занимаются производством и сбытом контрафактной продукции по районам города. А еще заметают следы. Очень хорошо заметают следы. Восемнадцать трупов за два года только работы Лоусона. Стольких мы нашли и связали с Уайаттом. А сколько еще пострадало людей – неизвестно.