— Аааа. — Болезненное жжение от его проникновения сменяется удовольствием, и когда он выходит и снова входит в меня, мои ноги крепче сжимаются вокруг его талии.

— Знаешь, я думал, что именно я убью тебя, но, возможно, Пчелка, ты убьешь меня первой, — говорит он, слегка отстраняясь, чтобы снова войти в меня.

— Меня совершенно не интересует некрофилия, да и пока ты хорош в этом, я бы хотела, чтобы ты продолжал дышать, — говорю я ему.

Он не отвечает. Вместо этого он увеличивает темп. Все еще прижимая мое тело к столбу, он входит и выходит из меня.

— Кончай для меня. Блять, кончай для меня, Пчелка, — шипит он между резкими, неестественными толчками.

— Черт! Дом… — Кричу я, когда очередной оргазм пронзает меня.

— Гребаное. Идеальное. Создание, — выдавливает он слова, кончая еще три раза. У меня возникает внезапное желание почувствовать, как его семя согревает мою киску. Я хочу, чтобы оно стекало по моим ногам.

Я, конечно, не говорю об этом. Я же не полная сумасшедшая.

Наше дыхание, наконец, выравнивается, и Доминик начинает развязывать меня. Он снимает свою футболку и надевает ее мне через голову, затем наклоняется, подняв мои трусики и шорты. Первые он засовывает себе в карман, а вторые отряхивает от грязи. Удовлетворившись этим, он возвращает мне шорты.

Я вздергиваю бровь, глядя на него. Такими темпами у меня не останется нижнего белья, которое он мог бы забрать.

— Пойдем, я еще не устроил тебе экскурсию, — ворчит он.

— Потому что у тебя была истерика, — напоминаю я ему.

— Я сдерживал себя, чтобы не свернуть тебе шею, а не устраивал истерику. — Его рука нежно обхватывает мой подбородок, и он поворачивает мое лицо из стороны в сторону, исследуя мое горло. Каждое его движение полно заботы и ласки. — Черт, тебе придется чем-то прикрыть его.

— Я в порядке. — Я вырываюсь из его хватки. — А теперь покажи мне этот фермерский дом и расскажи все о своих дизайнерских планах.

После прогулки по дому Доминик усадил меня на пассажирское сиденье своего Бентли, а затем отвез обратно в спортзал, где я оставила свою машину этим утром. Я была в восторге от его планов относительно дома. Я никому не говорила, но у меня страсть к дизайну интерьеров. Если бы я не была Люси Кристиансон, если бы я могла быть кем-то другим, я бы стала дизайнером.

— Я уволю своего дизайнера. Я хочу, чтобы этим занялась ты, — говорит Дом, словно читая мои мысли.

— А, что?

— Я хочу, чтобы ты возглавила работу над проектом и дизайном фермерского дома.

— Почему? Я ничего не смылю в ремонте, Доминик.

— Мне все равно, если ты все испортишь, и нам придется сжечь его дотла и начать с нуля. Я хочу, чтобы этим занялась ты, — говорит он мне.

— Я подумаю об этом.

— Подумаешь.

Он заезжает на свободное место рядом с моей машиной, затем поворачивается на своем сиденье лицом ко мне.

— Что ты делаешь сегодня вечером?

— Почему ты спрашиваешь меня? Разве ты не должен уже знать обо всех моих планах? — Я вздергиваю бровь, глядя на него.

— Я спрашиваю, потому что это кажется правильным.

— Я тебе не скажу. Если твои навыки сталкера так хороши, как ты утверждаешь, ты найдешь меня. Если нет, что ж, твоя потеря. — Я подмигиваю и выпрыгиваю из его машины, садясь в свою.

Заведя мотор, я звоню Шэр. Она отвечает почти сразу.

— Лулу, где ты была? Я уже собиралась отправить поисковую группу.

— Прости, что случилось?

— Мне нужно, чтобы ты пришла сегодня вечером. Встретимся в Unhinged в девять, — говорит она через Bluetooth в машине.

— Обязательно встречаться в Unhinged? — Спрашиваю я ее.

— Да. Встретимся там. — Вешает она трубку.

Что ж, похоже, сегодня вечером я отправлюсь в Unhinged. Это один из новейших ночных клубов Мельбурна, принадлежащий одному из кузенов Доминика. Признаться, я знаю, что постоянно говорю, что это он сумасшедший. Но на данный момент мое собственное здравомыслие находится под вопросом. Особенно когда меня охватывает легкое волнение от осознания того, какой наряд я надену сегодня вечером и как на него отреагирует мой сталкер.

Глава 25

Я расхаживаю по комнате. Все мониторы показывают квартиру Люси. Она готовилась последние два часа. Я видел, как она принимала душ, мыла и сушила волосы, а потом она целый час наносила на лицо дерьмо, которое ей на хрен не нужно.

Она только что вышла из своей гардеробной в черной кожаной юбке-карандаше и таком же черном куске ткани, замаскированном под рубашку; ее сиськи практически вываливаются наружу. Она держит в руке пару черных туфель-лодочек от Louboutin и кружится по кругу с чертовой улыбкой на лице. Она знает, что я наблюдаю.

Я беру телефон, лежащий на моем столе, и отправляю ей сообщение.

Я:

НЕ выходи из дома в этом гребаном наряде, Пчелка.

Я смотрю, как она тянется через кровать, хватает свой телефон и читает мое сообщение. Ее пальцы яростно стучат по экрану прямо перед тем, как мой собственный телефон пикает от входящего сообщения.

ПЧЕЛКА:

Размечтался, придурок. Я буду носить все, что захочу.

Она выходит из комнаты, подняв вверх средний палец.

Блять! Я ударяю кулаком по столу. Мониторы компьютеров дрожат от силы удара. Затем я хватаю ключи с приставного столика, выхожу и направляюсь в гараж. Я больше не запираю дверь в эту комнату. Мои родители вернулись в Сидней, и сюда больше никто не заходит.

Я подключаюсь к трекеру на ее телефоне и смотрю, как она перемещается по улицам Мельбурна. Проходит совсем немного времени, и она останавливается, а я замечаю, что она находится рядом с гребаным клубом моего кузена. Мне бы не хотелось, чтобы она приходила в таком наряде в Unhinged. Когда я приеду, на нее набросятся голодные стервятники.

Кажется, я нарушаю все скоростные ограничения, подъезжая на своей машине прямо ко входу в клуб. Я бросаю ключи одному из парковщиков и продолжаю идти. Мне даже плевать, если машину сейчас угонят. У меня на уме только одно, единственное, что, кажется, занимает мои мысли в эти дни.

Люси, мать ее, Кристиансон.

Мне не требуется много времени, чтобы найти ее. Она выделяется в любой гребаной толпе. Она на танцполе со своей подругой Шэр и еще одной женщиной. Я становлюсь в сторонке и свирепо смотрю на каждого ублюдка, который осмеливается хотя бы взглянуть в ее сторону. Проходит совсем немного времени, прежде чем какой-то хуесос игнорирует мою не слишком явную угрозу и подкрадывается к Шэр. Затем он обнимает Люси за талию, пытаясь втиснуться между ними.

Выйдя из тени, я оттаскиваю засранца назад за рубашку, а затем бью его по лицу. Он падает, как мешок с дерьмом, а я наклоняюсь, роюсь у него в кармане и вытаскиваю удостоверение личности. Я делаю снимок и убираю телефон в карман.

— Я знаю, где ты живешь, и приду забрать долг, который ты теперь мне должен, — говорю я ему.

— Какого хрена? Какой долбаный долг? — Выплевывает он.

— Те пальцы, которыми ты только что трогал мою девочку. Они теперь принадлежат мне. И если я говорю, что что-то принадлежит мне, то можешь быть уверен: я никому не позволю это отнять. — Я отталкиваю его в сторону и смотрю, как он, спотыкаясь, поднимается на ноги и практически убегает.

— Что ты ему сказал? — Спрашивает меня брат Люси.

— Я сказал ему, что она — принцесса мафии, и если он еще раз к ней прикоснется, я отрежу ему руки на хрен. По кусочку. Заставлю его смотреть, как я скармливаю их свиньям моего дяди, — вру я, потому что вряд ли скажу ему правду.

— А, спасибо. — Он качает головой и поворачивается к Шэр. — Мы можем уже уйти? — Спрашивает он ее. Очевидно, они теперь встречаются. Ксавьер и Шэр. Я узнал об этих отношениях, читая сообщения Люси.