Зачем он это сделал? Ради этих пятнадцати пацанов что ли? Ну, таки, да, ради них.

Вертолёт облил нас водой, обсыпал песком, вывалил из своего чрева на взлётку всякую всячину, после чего улетел. Как говорилось в старинной бандитской песне: – «И Сеня с чувством долга удалился». В силу своих физических свойств вода испарилась с наших тел незамедлительно, всё остальное мы обтряхнули ладонями, и пошли таскать на территорию поста: кривые дубины, изображающие из себя брёвнышки, рулоны маскировочной сетки, лом, лопаты, кирку, ящик гвоздей, моток колючей проволоки и мешки для песка. Всё это добро нам доставили для того, чтобы мы на Зубе Дракона настроили бастионов, обтянули их колючей проволокой и загородили сигнальными минами.

Построить бастионы – это была удачная мысль. Потому что, если придут душманы, то, как сказал Хайретдинов, запасных органов ни у кого из нас не было, а душманы на территории Пакистана – были. Значит они обязательно должны были прийти в Афганистан и заглянуть к нам в гости.

Пока это огорчение не настало, мы взялись за лопаты. Решили откопать траншею на позиции Бендера, потому что сектор обзора «оттедова» был обращён к Хисараку, а в Хисараке, там не Институт Благородных девиц, а место сборища бородатых, агрессивно настроенных мужиков.

Мы решили хоть чем-то оградить себя от этой неприятности. Ломом прочертили линию между скал, где Олегу будет удобно маневрировать во время приёма гостей. Присмотрели огневую позицию основную, запасную, путь отхода к СПСу отдыхающей смены. Олег окинул взором объём предполагаемых работ по грунту и выдал своё экспертное заключение:

– Блин, большие трудно-затраты.

После этого мы взяли в руки шанцевый инструмент и принялись методично лупить им в гору. Где можно было копать лопатой, там мы с Бендером напряглись изо всех сил, но я вас уверяю – горы не были бы горами, если бы этот грунт можно было вот так запросто взять и покопать. Он неспроста там лежал, в горах на высоте, неспроста не падал вниз. Его частички крепко-прикрепко держались друг за друга и за окружающие скалы. Поэтому я отложил лопату и взялся за кирку. После нескольких взмахов этим инструментом вспомнил тематический эпизод из своего босоногого юношества.

Перед призывом в армию мне довелось провести лето на родительской даче. Батя тогда ещё посещал работу, соответственно в один прекрасный понедельник уехал и сказал, что на ней и заночует. У меня же были летние каникулы, ехать никуда мне не требовалось, я отоспался-отожрался, после чего удаль молодецкая попёрла из меня в самые неожиданные стороны. В одной неожиданной стороне, в районе старого сарая, я наткнулся на кувалду, закинул её в тачку и пошёл по окрестностям собирать булыжники. Их в то время по территории Белоруссии валялось великое множество, да и деревья ещё росли корнями вниз. Поэтому я вооружился тачкой, кувалдой и пошагал за бесплатным, так сказать, халявным строительным материалом. Те камни, которые я мог поднять и загрузить в тачку, я поднимал и грузил. Если же камень был мне не по силам, то я лупил по нему кувалдой, пока он не разваливался на несколько кусков. После чего задача сводилась к предыдущей – поднять и загрузить.

Так я развлекался в течение недели. Навозил на участок некоторое количество камней и немного угробил кувалду. В выходные вернулся мой батя и обнаружил во своих владениях пирамиду из колотых валунов и кувалду с двумя металлическими лепёшками вместо бойков. Батя покряхтел от увиденного, почесал репу, затем решил выяснить причинно-следственные связи между этими двумя натюрмортами, и организовал разговор следующего характера:

– Димулей, ты чего кувалдой делал?

– Камни колол.

– Вообще-то, это не моя кувалда, а соседа, Константина Григорьевича. Но

это ладно, она копейки стоит. Куплю новую и отдам ему вместо этой, убитой.

– Ну, я ж не знал, что не твоя. Лежала, я взял.

– Не в том дело, что не моя. Говорю же – копейки стоит. Просто любую работу надо делать с применением мозгов.

– Это как? С короткого замаха мозгами об камень? Или с длинного?

– У нас в ракетном полку служил солдатик из Армении. Ему поставили задачу наколоть булыжников для строительства каптёрки. Пользовался он небольшим полуторакилограммовым молотком. Поворачивал булыжник и постукивал по нему. Находил на слух нужную точку по линии разлома между слоями, затем наносил один удар и раскалывал камень, как орех. А ты, небось, из-за уха куда попало метелил?

– Ну да. Физуху развивал.

– Оно и видно – сила есть, ума не надо.

Закончилась эпопея с булыжниками тем, что расплющенную кувалду Константин Григорьевич не пожелал менять на новую. Он долго ржал, а потом сказал, что оставит её себе в качестве сувенира, чтобы иллюстрировать человеческую дурость. А я подумал, что силу, ловкость и боковое зрение.

На Зубе Дракона я вспомнил эту историю, отложил лопату за бесполезностью, взялся за кирку. Вдарил десяток раз из-за уха, выдохся, плюхнулся тощим задом на горячий булыжник, выпустил из рук инструмент. После несчастных десяти ударов я, атлет-кувалдометрист, сидел с открытым ртом, задыхался и никак не мог понять, что со мной произошло. Пульс у меня зашкаливал, дыхалка свистела, а видимых результатов моего труда не было и в помине. Даже пол лопаты грунта я не набил, не говоря о том, что кирку не расплющил.

В тот день я воочию убедился, что высота 2921 метр над уровнем моря, это не два пальца об асфальт. Это совсем другая разница, по сравнению с плотным воздухом внизу. А рядом со мной на таком же горячем камне сидел Бендер таким же тощим задом, с таким же вывалившимся на бороду языком. Видимо, эта закономерность действовала по всей стране.

По прошествии десятка минут мы немного отдышались разреженным воздухом, языки у нас втянулись обратно в черепно-мозговую ёмкость, и мы принялись изобретать, как можно решить поставленную задачу при помощи мозгов. Не зря же мне батя читал лекцию про солдата из Армении.

После обмена мнениями я единогласно решил, что можно взять бумажные мешки, насыпать в них песок, а потом выложить из мешков всё, что захочется. Хоть бруствер вдоль траншеи, хоть стенку СПСа. Мы подскочили, радостные, побежали, принесли мешок, схватили лопату. Один чудик держал мешок, второй замахнулся лопатой. И, надо же! До нас дошло, что на горе Зуб Дракона в большом количестве песка взять негде. Если бы он там был, то его давно сдуло бы ветром вниз. Ну, собственно, оно так и происходило последние сколько-то миллионов лет, поэтому песка на нашу долю было не достаточно. И что нам оставалось делать? Думали мы, думали, наконец придумали. Киркой добывали из горы пару лопат песка, затем усердно дышали до состояния, когда язык втянется обратно в голову. Потом, со втянутым языком, засыпали песок в мешок, иначе пыль от песка липла на язык.

Так мы провозились весь световой день: то киркой махали, то лопатой манипулировали, то сидели, тяжело вздыхали семьсот раз подряд. В перерывах между этими тремя действиями осматривали в бинокль окрестности на предмет наличия нехороших душманов противника.

Во время осмотра окрестностей неожиданно для себя я разглядел лопнувшую от природных явлений скалу. Так-сяк соотнёс с ней несколько упаковок аммонала, который нам скинули с вертолёта, и принял нестандартное решение. В перерывах между дыхательными упражнениями метнулся на вертолётку, набрал аммонала, принёс и запихал его в трещину. Затем начал обдумывать, чем аммонал подорвать. Достаточно быстро в поле моего зрения попалась миномётная мина. Чего она делала на нашей горе, я не понял, ибо миномёта мы с собой не брали. Наверное, просто погулять пришла, подумал я и выдернул у неё из хвостовика вышибной патрон.

Решил, что пристрою патрон в аммонал, выстрелю в капсюль и подорву таким образом скалу, с целью добыть из неё пару центнеров строительных материалов. Ибо такать камни снизу-вверх по крутому склону на хребет было занятием чрезвычайно утомительным и неблагодарным.