Криво усмехнувшись, я двинулась в сторону маленького домика.

Старуха поплелась следом, постукивая своей клюкой по сырой земле:

– Я не сказала, что угроза нависла над тобой, курица недорезанная. – проворчала она. – Тучи сгущаются над всем Файнарсом.

От неожиданности я даже споткнулась, расплескав воду из вёдер.

Ни одно государство, ни одно королевство и ни одна империя не признавало Отречение и людей, живущих на этой земле. Мне отчего-то казалось, что местные будут только рады, если драконье королевство, или любое другое, падёт.

– Баб Яр, ты чего это?

Опустив ведра на землю, я так и не перенесла их через порог. Остановилась, обернувшись к старухе и вопросительно приподняла брови.

– А ничего. Да пусть хоть весь Файнарс сгорит, Вета. Ты меня в сострадании и милосердии не обвиняй тут. – фыркнула старая ведьма. – Не остановится ведь, окаянная. Дальше пойдёт. Разум уже власть и вседозволенность помутили.

– Ты никак уже с утра пораньше своей настоечки хряпнула? – скрывая за напускным весельем обеспокоенность, я язвительно усмехнулась. – Какая ещё окаянная, баб Яр?

– Да та, с которой ты чрево матери не делила, а лицо её носишь. Помяни моё слово, Вета, она и Отречение, бывшее ей домом, не пожалеет.

Доконало меня это тесто.

– Баб Яр, – возмущённо засопела я, – Да куда столько?

– Пирогов напеку. Меси давай.

– На чью свадьбу, я стесняюсь спросить? – фыркнув, я очистила пальчики от липкого теста и подняла руки вверх. – Я сдаюсь. Всё. С меня хватит.

В домишке нечем было дышать. Растопленная печь и возня с тестом делали своё гаденькое дело – превращали меня в краснолицую зверюгу.

– Вот молодняк пошёл, ни с чем справиться не может. – прикрикнула старая карга, убрав сковороду с мясом и овощами в сторону. – Иди уже. Ополоснись хоть, стоишь тут с красной харей…

Умыться, мне действительно не помешает. Там в корыте у дома уже, наверное, и водичка на солнышке нагрелась.

Не ставя под сомнение редкий проблеск ведьминского благоразумия, я послушно выпорхнула из хаты.

День выдался ясным и солнечным. Не могу сказать, что это редкость для проклятых земель. Нормальный здесь климат. Не бывает душно и не бывает холодно. Эдакая постоянная погода по типу осенне-весенняя.

Жадно хватая ртом воздух и подставляя лицо под дуновение ветерка, я замерла посередине тропинки, ведущей к колодцу.

Остывала.

В доме не вдохнуть. Те две форточки, что мы открыли, никак не справлялись с обеспечением кислородом домишки при топящейся печи.

Как бабка там находится и на кухне управляется, я только диву каждый раз давалась.

Может, у неё иммунитет какой уже выработался?

Внезапно на горизонте мелькнула какая-то тень.

Я напряглась. Всмотрелась в ленты полей и лесов, простирающихся на огромное расстояние, и шумно сглотнула.

Вроде бы метнулось что-то большое и тёмное от зелёной части леса к жёлтым полям. Или нет? Вполне вероятно, что я попросту перегрелась и мне просто показалось.

– М-да, зря к корыту не пошла. Медленно что-то остывается. – опасливо косясь по сторонам, я развернулась и зашагала обратно к дому.

Неподалёку входа, у стены стояло местами заржавевшее корыто с водой. Течь не давало, а для таких нужд вполне годилось.

Опустив руки в тёплую воду, я наклонилась и принялась тщательно оттирать пальцы от остатков особенно приставучего теста.

– Дались ей те пироги? – глубокомысленно протянула я, закончив своё занятие и принявшись умываться.

Щедро зачерпнув в ладони воду, я выплеснула её в своё лицо, позволяя каплям и струям течь в угодном им направлении. Выпрямилась, подставив лицо солнцу, и на мгновение зажмурилась, чувствуя, как мелкие капельки испаряются с моей кожи. Стало даже немного щекотно.

– Ррррр. – прогремело позади меня.

Сердце упало в тапки. Забилось там, тревожное, отстукивая сигнал бедствия из дырявой пятки.

– Рррррр. – рык повторился.

На этот раз мне показалось, что он стал ближе и мощнее.

Эх, не зря баба Яра постоянно орёт «волки тебя дери». Ну точно, волки! Пришли. Сейчас жрать меня будут.

…только непонятно, чего же это они целых полгода мною брезговали?

Стоп! А ведь и правда? Я за полгода, что живу с бабой Ярой, никаких здесь волков не видела.

Медведя видела! Пожрал всю малину с другой стороны хаты. Но он, наверное, тоже не считается… Он из бродячего цирка сбежал, точнее, отбился, пока двуногий состав шапито, опробовав настоечку баб Яры, веселился за хлебными полями.

Так откуда здесь волки?

Осмелев, я скосила взгляд в сторону бабкиной тяпки, что стояла немногим дальше корыта, и грозно поинтересовалась:

– Это кто тут на меня рычит, а?! Это кто тут ходит… – резко смолкнув, я пыталась объяснить себе игру теней, что могла бы отбрасывать такой ужас, который я увидела на нашем огороде и на нашей хате. – Д-да к-к-как-к-кого… – заикаясь, я медленно обернулась, понимая, что в борьбе с таким огромным созданием, уже как-то не имеет значения, ни эффект неожиданности, ни моё положение тела, ни уж тем более бабкина тяпка.

– Ррррр… бррр. – внесло толику разнообразия в своё рычание чудище.

Огромный волк стоял за моей спиной, сверля меня серыми глазищами. Клыки, каждый размером с мою голову, обнажились. Зверюга втянул ноздрями воздух, фыркнув так, что я попятилась. Мне показалось… Нет, не показалось, черношёрстный волчара был размерами с наш дом! И это по холке!

Упаси боже, если оно умеет ходить на задних лапах!

– Что горло не дерёшь? – хохотнула сбоку от меня старая ведьма.

Волосы на моей голове пришли в движение.

Я, конечно, подозревала, что бабка особых нежных чувств ко мне не питает, но чтоб настолько всё запущено было…

– А говорила, приличная девка. – вовсю хохотала старуха. – Приличная девка бы уже не то что Отречение, она бы уже все королевства на уши подняла своим визгом. Да глазищи бы на меня не пучила, а лежала бы, как подобает приличной девке… – осмотревшись, бабка указала своей клюкой на корыто и довольно усмехнулась: – В корыте. Без чувств.

– Ты… – сказать, что я была ошарашена, ничего не сказать, – Что происходит? – прошептала я, блуждая безумным взглядом по ведьминому лицу. – Вы знакомы, что ли? – хрипло поинтересовалась я, упёршись спиной в стену.

Дальше отступать было некуда. Да и вообще уже непонятно, а надо ли.

– Гляди какая притрушенная, – причмокнула сухими губами баба Яра. – Оборотня никогда не видела, или что?

– Оборотня? – приподняв правую бровь, я повела плечом. – Видела. И не одного. Но не… не так. Не в таком виде.

– По частям, что ли? – разочарованно фыркнула старуха. – Тоже мне невидаль. У нас этого добра навалом. Чего мы, спрашивается, в ваших королевствах не видели?

«Водопровода не видели!» – моя внутренняя язвочка соображала быстрее меня и тут же ввернула любезность старой ведьме.

– Устал?

Очевидно, утратив интерес к моей изрядно подтормаживающей персоне, бабка пошла на волчару, недовольно морщась.

– Ты с грядок-то моих уйди, а то не посмотрю, какой путь ты проделал!

Моя челюсть натурально отвисла, – не до земли, конечно, но груди коснуться умудрилась.

Волк попятился. Даже хвостом замахал, отчего меня враз и остудило, и подморозило.

– Вот и славно. Вот и молодец. – запричитала бабка, замерев у мощных лап зверя. – Не пойму только, чего один явился. Али потерял в дороге кого?

Я уже вообще ничего не понимала. Волк этот. Бабка… Нет, бабка и до этого была не от мира сего, но, опять же, не в таких масштабах. Речи её эти, странные.

Пойти куда, что ли? Старуха, вон, утром говорила, что мне уходить пора. Так чем сейчас плохое время? Мне даже, наоборот, кажется, сейчас самое что ни на есть подходящее.

Зверюга мотнул мордой, заведя чёрный нос практически за спину, и переступил с лапы на лапу. Что-то ещё раз рыкнул и… убежал. В поля, а затем в лес.