– Это случается крайне редко, Нил, – он даже не представляет, как давно я вот так непринужденно общалась с мужчиной.

– Какое ужасное упущение.

Еще примерно полчаса проходит за милой беседой, пока музыканта не сменяет какая-то местная группа с саксофонистом и молодой девушкой солисткой. Музыка сменяется на более насыщенную и глубокую с приятными слуху звуками саксофона и мелодичного голоса певицы.

Послушав несколько песен из репертуара группы и извинившись перед мужчинами, идем с Беатрис в уборную.

– Ну как тебе Нил? – интересуется подруга, стоя перед зеркалом в туалете.

– Очень даже интересный мужчина. Он британец и вышел из семьи аристократов.

– Я сразу поняла по его необычным манерам. Эта его прямая осанка и взгляд слишком серьезный.

– А акцент ты заметила?

– Ну я обратила внимание на то, как он произносил некоторые слова, но не придала значения. Это ты у нас полиглот.

– Знаешь, в нем что-то есть. Но мне лучше будет уже поехать домой или я не смогу подняться утром.

– Ты не против, если я дам тебе деньги на такси и задержусь еще? Друг твоего британца оказался тоже неплох, и я бы продолжила с ним общение, – подмигивает, намекая на степень продолжения.

– Я сама заплачу. У меня есть немного денег с собой. Ты и так уже достаточно угощала меня сегодня.

– Уверена?

– Да.

– Уже пойдешь или попрощаешься с британцем?

– Будет невежливо с моей стороны просто уйти.

– Согласна.

Вернувшись за столик, прощаюсь с Нилом, поблагодарив за приятный вечер, но мужчина сообщает, что тоже уже собирался домой, поскольку утром у него ранний вылет в Лос-Анджелес.

– В каком районе ты живешь? – интересуется британец, когда мы выходим на улицу.

– Лейквью.

– Значит, нам в одну сторону. Ты не против поехать на одном такси?

– Конечно, нет.

Нил ловит такси и галантно открывает мне дверь, помогая сесть на заднее сиденье. Устроившись рядом, он предлагает сначала завести меня, и я называю водителю свой адрес.

– Я могу надеяться на встречу с тобой, Наоми? – серо-голубые глаза смотрят с надеждой.

За время нашего короткого общения Нил вел себя не как мужчина, заинтересованный в простом ночном приключении. По крайней мере, он не показался мне ветреным.

– Нил, у меня есть трехлетняя дочь, – выпаливаю, чтобы сразу отмести все недомолвки.

– Считаешь, меня может напугать ребенок?

– Я не знаю тебя.

– Справедливое замечание, но могу тебя заверить, это никак не повлияло на мое желание пригласить тебя на свидание.

– Честно говоря, у меня совсем нет свободного времени для свиданий.

– Даже в выходные дни?

– В выходные дни тем более.

– Ну может, мы смогли бы что-нибудь придумать? Если ты оставишь мне свой номер?

– Ты ведь не отступишь?

– Перед тобой упертый британец, милая, – улыбается уголками губ.

– Хорошо, Нил, – диктую номер, и он записывает его в свой телефон, прозвонив мне, чтобы я сохранила его номер себе.

– Я очень рад, что сегодня в последний момент согласился составить компанию Стиву, – серо-голубые глаза блуждают по моему лицу и опускаются к губам, отчего я инстинктивно облизываю их.

Замечаю, как взгляд Нила темнеет и воздух в салоне резко меняется. Он подносит руку и нежно касается моей нижней губы большим пальцем.

– Нил… – шепчу, поняв что хочу, чтобы он поцеловал меня.

В следующий момент он подается вперед и накрывает мои губы своими. Сразу отвечаю на поцелуй, зарываясь в мягкие волосы на затылке. Чувствую на его губах вкус мяты со смесью виски и жду какой-то вспышки. Чего-то похожего, что я почувствовала в сегодняшнем сне, но ничего не происходит. Его поцелуй просто приятный, но не вызывающий внутри меня огненный жар.

К счастью, Нил не позволяет себе ничего лишнего, кроме нежных касаний моей щеки. Но я чувствую, что постепенно поцелуй все больше углубляется.

На ближайшем светофоре разрываю поцелуй и кладу указательный палец на губы Нила. Ничего не говоря качаю головой, давая понять, что нам лучше остановиться. Мужчина едва заметно кивает и больше не пытается меня поцеловать. Всю дорогу до моего дома он держит мою руку, медленно поглаживая пальцем тыльную сторону ладони. А когда машина останавливается по моему адресу, он сообщает, что сам заплатит за такси и помогает мне выйти, открыв дверь.

– Спасибо за сегодняшний вечер, Наоми. Надеюсь на скорую встречу. Спокойной ночи, – целует мою руку и скрывается в салоне такси.

В понедельник после обеда приходит сообщение от Беатрис с датой собеседования и анкетой кандидата, которую нужно заполнить и выслать на указанный адрес электронной почты.

Собеседование назначено на среду в десять утра, а значит, мне нужно отпрашиваться у судьи Ричардсона. Остается надеяться, что сегодня он в хорошем расположении духа. Вот только причиной придется назвать посещение врача с дочкой.

Не упускаю возможности спросить у Беатрис как прошла ее ночь, на что та отвечает, что было неплохо, но не более. Утром она просто ушла от мужчины, даже не оставив своего номера телефона. В этом вся моя подруга. Но что-то мне подсказывает, что все не так просто, и причина ее поведения очень глубока.

Закрыв сообщение от подруги, натыкаюсь взглядом на переписку с Нилом. Сегодня с самого утра он пожелал мне доброго утра и замечательного дня, а я, в свою очередь, ему мягкого приземления. Еще он спросил, как я спала этой ночью, и я соврала, что хорошо, но на самом деле сегодня мне снова приснился тот мужчина. Его жадные поцелуи и настойчивые прикосновения сводили с ума. Проснувшись вся в поту и в ужасно возбужденном, состоянии я быстро отправилась в душ. Став под холодные струи, я не сразу смогла отойти от странного наваждения. Хочется надеяться, что это когда-нибудь закончится.

Отложив телефон, снова приступаю к документу, который делала для судьи. Внимательно проверив по несколько раз, несу документ, чтобы не заставлять руководителя долго ждать. Стучусь в дверь кабинета с коричневой табличкой, на которой золотыми буквами написано «Окружной судья Джозеф Ричардсон». Услышав одобрение на той стороне, вхожу в помещение. Кабинет судьи просторный, но ничем не отличающийся от других кабинетов в этом здании. У стены напротив расположен массивный стол из красного дерева, покрытый лаком. Позади висит портрет текущего президента и несколько дипломов в рамках. Справа у другой стены – высокий стеллаж, заставленный всевозможными книгами по юриспруденции и научными изданиями.

Судья, сидящий за высоким кожаным черным креслом, отрывает взгляд от экрана ноутбука, переведя его на меня. На лице мужчины что-то мелькает, и он откидывается на спинку кресла.

– Судья Ричардсон, я подготовила приказ, который вы просили, – подхожу к его столу и протягиваю документ.

Он берет его из моих рук и тщательно изучает несколько минут. Мнусь на месте, начиная переживать, что могла что-то упустить.

– Хорошо, – наконец-то заключает и поднимает взгляд на меня. – И еще, мисс Блэквуд. Мой секретарь заболела, и я хотел бы попросить вас сварить мне кофе. Если вам нетрудно, конечно, – вдруг выпаливает, окинув меня взглядом темно-карих глаз.

– Да, конечно, судья Ричардсон. Мне совсем нетрудно.

– Отлично, – уголок тонких губ приподнимается в довольной ухмылке.

Выхожу из кабинета, решая сначала приготовить кофе, а потом и отпроситься на среду. Вожусь с незнакомой кофемашиной, чувствуя нарастающее волнение. Руки начинают трястись от нервного напряжения.

Наконец, закончив с горячим напитком, несу его на подносе вместе с салфетками, сахарницей и маленькой ложкой. Боясь разлить, медленно вхожу в кабинет и подношу поднос к столу под внимательным взглядом мужчины.

– Надеюсь, без сахара? – задает вопрос, когда я ставлю чашку с блюдцем перед ним, оказавшись сбоку от него.

– Я не стала бросать.

– Хорошо, – скользит взглядом по моей фигуре.