В какой-то момент Хизер хотела вновь загнать его на место, и уже отвела ногу, чтобы совершенно невоспитанным ударом вновь отправить артефакт во тьму, но остановилась. Она же была связанна с ним. Что будет, если удалиться слишком далеко? Мисс Хукридж точно знала, что чем дальше любой артефакт, тем сильнее идет отдача потока. Если она уедет из Скримвотер, то саквояж вполне возможно иссушит ее до смерти.

— Проклятая вещица, — тихонько проговорила мисс Хукридж. Решительно схватив саквояж, девушка подошла к окну. Распахнув его, она, ничуть не побоявшись, легко выкинула саквояж на улицу, с расчетом, что незаметно подберет его, когда будет уходить.

Артефакт мягко приземлился в куст гортензии. Хизер не удержалась и хихикнула. Она никогда не совершала столь хулиганских поступков. Мало того, что она бросила на землю из окна древний и бесценный, магический механизм, но еще и собиралась его украсть.

— Не украсть, — тут же исправилась она. — Сохранить свою жизнь!

Но сколько бы она не повторяла ободряющих фраз и не настраивалась, все равно Хизер чувствовала неправильность своего поступка. Ее всю жизнь воспитывали, как образованную и культурную мисс, соблюдающую законы, этикет и моральные нормы в обществе. Теперь же ей приходилось ломать внутри себя запреты, что вызывало немалый дискомфорт.

— Виспер, жди меня на ограде! — распорядилась мисс Хукридж. Птица легко вылетела в окно, которое девушка тут же закрыла. Ей оставалось захватить с собой ридикюль, в котором были необходимые женские мелочи и часть денег. Остальные она разложила по карманам, помня наставления миссис Коллинз, которая всегда опасалась рыночных воришек. «Хизер, никогда не храни все сбережении в одном месте! Один карман обчистят, зато второй останется цел. Мне еще ни разу не встречался такой карманник, который виртуозно залезет в оба, на такой трюк способен только супружник!»

Время приближалось к десяти часам утра, и мисс Хукридж здраво рассудила, что ее поход на улицу не вызовет вопросов. Рейнард уже успел пообщаться с ней за завтраком, а его тетушка еще спала, поэтому Хизер надеялась, что покинет дом без скандала. Но мечтам не суждено было сбыться.

Уже в холле на лестнице ее остановила Друзилла, которая обеспокоенно произнесла:

— Хизер, в городе не спокойно, а я сегодня чувствуя себя старой развалиной и не смогу тебя сопровождать, поэтому может тебе остаться дома. Модистки Скримвотер сами с удовольствием явятся сюда, — заносчиво проговорила она. Вчерашнее происшествие плохо отразилось на миссис Бейли. Черты лица сильно заострились, а кожа на нем напоминала мятую, тонкую пергаментную бумагу: сухая, морщинистая и желтоватая. Сегодня миссис Бейли выглядела ужасно, от Хизер не ускользнуло и то, что женщина слегка покачивалась. Ее внешний вид полностью отражал ее внутреннюю суть уже давно немолодой сварливой вдовы.

— Со мной будет тетушка Джесс, — как можно уверенней произнесла Хизер. Девушка удивилась тому, с какой легкостью с ее губ сорвались эти слова. Мисс Хукридж никогда прежде не увлекалась ложью, считая, что она нарушает Равновесие, как в мире, так и в душе. Но сегодня ей пришлось переступить через свои принципы, она находилась в смертельной опасности.

— Передай ей от меня слова искренней признательности за заботу о тебе, — мисс Хукридж с трудом удержалась от восклицания. Не только она увлекалась ложью, от миссис Бейли шла волна неприязни, которая воспринималась как нечто липкое и гнилое. Невольно хотелось шагнуть в сторону, и стряхнуть с одежды всю эту грязь. Но больше всего мисс Хукридж удивилась перемене, которая произошла с женщиной всего за ночь. От гостеприимной и благодушной тетушки не осталось и следа.

— Зачем вы лжете? — неожиданно проговорила Хизер, которая не понимала всех этих игр.

— Чувствующие… — глухо проговорила миссис Бейли. — Если бы не моя усталость, ты бы никогда ничего не узнала. Но может это и к лучшему! Знаешь, как тяжело носить маску не только на лице, но и в душе. Верить в те чувства, которые желаешь, чтобы увидели?

— Не знаю, — искренне призналась Хизер. Она никогда ничего не прятала, не считая нужным лицемерить. Уж лучше промолчать, чем раздавать всем фальшивые улыбки!

— Чистая и непорочная, — саркастично произнесла женщина. — Когда-то и я была такой! Не веришь? — усмехнулась она и шагнула в сторону Хизер, забыв, что под ногами ступеньки. Чудом удержавшись, миссис Бейли выпрямилась держась за перила. Сухая, тонкая кисть напоминала лапу хищной птицы.

— Вам плохо? — участливо спросила Хизер, но тут же мысленно отругала себя. Почему она никак не уйдет из этого дома?

— Мне? — удивилась Друзилла, медленно спускаясь вниз. Когда до конца лестницы оставалось всего две ступеньки, миссис Бейли остановилась и слегка покачнулась.

— Вы выпили? — настала очередь Хизер удивляться. Запах спиртного не хуже дорогого парфюма окутал Друзиллу. Только сейчас мисс Хукридж заметила, что под глазами собеседницы появились темные круги, да одежда была не первой свежести. Похоже миссис Бейли всю ночь пыталась справиться со своими внутренними демонами. Неудивительно, что Хизер завтракала только в обществе Рейнарда, которой был холоден и молчалив.

— Да! — единственное слово, но оно было брошено, как перчатка, приглашение на словесную дуэль. Но, мисс Хукридж не собиралась бороться, у нее своих терзаний и сомнений хватило бы на много лет вперед, поэтому она промолчала.

Но казалось, что отсутствие ответа только сильнее раззадорило миссис Бейли, потому что она зло произнесла:

— Осуждаешь? Что ты знаешь о жизни, девочка, чтобы смотреть на меня таким укоризненным взглядом? Когда Чарльз и Эдвард учились управлять финансами, я вышивала. Когда они посещали лекции в академии, я танцевала, улыбалась и очаровывала. Они жили для того, чтобы продолжить семейное дело, я жила, чтобы стать разменной монетой в очередной сделке отца. — Хизер ничуть не удивила эта история. Каждая женщина на Северном архипелаге, так или иначе пребывала в статусе живого товара. Конечно, находились семьи построенные на любви и уважение, но их было очень мало.

Мисс Хукридж с нетерпением оглянулась на входную дверь, всем видом показывая, как она торопится.

— Хочешь сбежать? — даже под действием алкоголя миссис Бейли прекрасно видела намеки. — Поверь, девочка, бежать некуда. Мы все находимся в порочном круге мужских законов бытия. Нам не встать вровень с ними. Ведь я тоже могла бы быть хранительницей саквояжа, имея столь сильный дар, но отец решил иначе.

— Вы проводник? — ошарашено спросила мисс Хукридж, которая не чувствовала колебания энергии рядом с Друзиллой.

— Была когда-то. Меня запечатали еще в молодости, — поделилась с ней миссис Бейли. — А ведь у меня могла быть другая судьба.

— Я вам очень сочувствую, — эти слова шли от самого сердца. Хизер знала, что многие родители экономили на воспитании дочерей проводников потока, в раннем детстве блокируя дар, от чего он затухал. Проще заплатить за закрытие источника, чем тратиться на обучение мага. Проводник превращался в пустышку с хорошей родословной, которого можно было выгодно отдать в чью-то семью.

— Представляешь, серые крысы решили, что у меня был мотив! Вспомнили, что я прошла блокировку дара! Решили, что я убила Чарльза! — возмущенно кричала Друзилла. — Не знаю, как, но они открыли дверцы нашего семейного шкафа и вытащили все грязное белье. Вспомнили даже смерть Бартоломью! Младший сын Эдварда погиб от рук Кристофера, не я его убила! Да, и Эдвард, разве я его заставляла отправляться на Северный материк! Он погиб на проклятом ледяном континенте.

— Зачем вы все мне это рассказываете? — Хизер не хотела знать секреты семьи Гардианов.

— А затем, девочка, чтобы ты поняла, что жизнь в нашей семье — это тяжелый неблагодарный труд на ее благо, который никто не оценит. Думаешь, Рейнард рад оказаться главой семьи? Ничего подобного! Для него — это груз, который он бы с радостью скинул на другого. Мой сын Александр с удовольствием взял бы эту ношу, но Чарльза не захотел принять его в семью, сказал, что фанатикам в ней не место. Глупец! Нам не отмыться от той грязи, что мы веками собирали!