– КАК ТЫ МОГ?! РОДНОГО ОТЦА...

– Он проиграл в честной битве. Свидетелями были сами бароны...

– ДА КАКОЕ ЭТО ВООБЩЕ ИМЕЕТ ЗНАЧЕНИЕ? ТЫ...ТЫ УБИЛ СВОЕГО ОТЦА! МОЕГО МУЖА! КАК ТЫ... – мать упала от переполнявшего её горя. Эш хотел поддержать её, но отпрянул, когда увидел её глаза. Наполнявшиеся красной фиброй, – Я не могла воспитать такого сына... Я... я не воспитывала...чудовище... Разве я такая ужасная? Нет...н-е-е-ет... – уже с улыбкой проговаривала она.

– Мама... – хотел подойти Атон. Но Сукуинуши ему не дал. Ирра поселилась в душе Алии.

– Это же всё высшие? Да? Мой сын на такое не способен...Но он умер. Поэтому они мне дали нового...Но это не мой сын. Это бесчувственный кусок железа, что УБИЛ МОЕГО МУЖА, КОГДА ОН СТАЛ НЕУДОБЕН!

Одержимая фибра высвободилась из матери, поражая всё вокруг. Воткнувшись с треском в пол, стены, мебель, начав её разрывать. И тут же потухла. Как и свет в очах одержимой, когда тень Эша разрезала её шею. Шок одолел всех присутствующих. Атон кричал. Риса и Пураидо заревели. И только Энди застыл и смотрел в глаза своей матери, голова которой была повёрнута к нему. Затем Энди поднял взгляд на бесчувственный эндоскелет, который сливался с полиморфиброй воедино. И Эш смотрел на него своими настоящими глазами. Пустыми окулярами. В них Энди не видел больше доброты, мудрости, справедливости. Лишь пустота и холод там, где должна была быть душа.

– Я УБЬЮ ТЕБЯ! – вскрикнул Атон и накинулся на Эша с каменным кулаком. Но Эш просто поймал его за шею своей металлической конечностью.

– Хочешь убить? Попробуй. Но покуда в твоих глазах я не вижу одержимости, я предпочту этого не делать.

– Также как...с отцом? С матерью?

– Наш отец обезумел и хотел начать войну, что уничтожила бы Энненур. Из-за меня. А наша мать на ваших же глазах сошла с ума и стала одержимой!

– Из-за тебя!

– Не спорю. Но был ли у меня выбор? – в момент, когда Атона посеяли сомнения, Эш его отпустил, – Сукуинуши, Пураидо! Приберитесь. И отнесетесь к телу моей матери со всеми почестями. А вы, мои братья и сестра... – Эш оглянул их. Атон был зол и в смятении. Риса была в слезах. А Энди просто смотрел как живая статуя в глаза убийцы своей матери. Его кулаки сжимались. Эш это заметил, – ...идите спать.

На следующий день не было похорон, не было траура, не было ничего в связи с гибелью Верховного Барона и его жены. У каирхатсу не было традиции устраивать событие из-за смерти кого-либо. А от тел просто избавлялись доступными методами, не проводя никаких особых ритуалов. Только детям дали попрощаться со своими родителями перед тем, как они «сольются с землёй» недалеко за городом у ближайшего леса. Близнецы ревели навзрыд. Но маленький Энди скорее находился в недоумении. Он снял маску, чтобы слёзы свободно текли по его щекам, но его мысли крутились вокруг просьбы брата.

Ещё через день был начат ритуал, который был в почёте абсолютно у каждого рода каирхатсу. Вызов Барону. Новый барон, победивший в дуэли старого, должен был принять вызов любого достойного каирхатсу, что претендовал на его место или был не согласен. Поскольку Эш становился Верховным Бароном, на такое событие прибыли все рода каирхатсу и все остальные бароны. На огромной площади собрались тысячи каирхатсу, что стояли вокруг подиума, где Эш ждал боя. Бароны не осмеливались бросить вызов тому, кто одолел Кайтмира. Они уже видели, на что способен будущий Верховный Барон. А сомнений в стратегических способностях «гордости Кайтмира» тоже не возникало. Из-за этого и остальные каирхатсу не готовы были выйти с ним один на один.

– Что? – обращался громко к толпе Эш, – Не уж то никто не осмелиться сойтись со мной в схватке? Не уж то все согласны с тем, что Я буду Верховным Бароном?! – несмотря на многочисленность каирхатсу, на площади царила тишина.

Энди с братом и сестрой стояли подле подиума, как и бароны. Игнавус выделялся среди всех своими размерами. Он посмотрел на пацана, на котором лица не было. Хоть на огромном примусе был шлем, Энди всё равно казалось, что он злорадствовал.

– Я не согласен! – вдруг выкрикнул Энди своим детским голосом. Атон и Риса, стоявшие позади, изменили свои мрачные лики на скептичные улыбки. Но никто более его не услышал. Поэтому Энди вышел на подиум и прямо перед братом повторил, – Я НЕ СОГЛАСЕН! – после раздался хохот и перешёптывание, что волной начали распространяться по всей толпе. Не смеялись только бароны и близнецы. Но и в их глазах юный сплендид тоже видел насмешку. Сукуинуши и Пураидо, что стояли среди толпы, начали волноваться за своего господина, что было видно по их ликам. Всем своим видом они говорили ему: "Не надо. Ты просто умрёшь!". Но Энди вспомнил слова своего брата: именно он должен его остановить. Поэтому он был решителен. Увидев эту решительность, Эш поднял руку. Тишина воцарилась.

– Почему ты не согласен, брат?

– Ты убил нашего отца! Мать! Почему? Из-за власти? Тогда ты уже не Эш Сплендид!

– Наш отец хотел погубить Энненур, развязав войну с Вратами лишь из-за гнева, что разъедал его душу. Бароны Пустошь были тому свидетелями.

– Поэтому ты его убил? Ты мог с ним поговорить! Переубедить!

– Ты глуп, если думаешь, что я не пытался. Нашего отца никогда нельзя было ни в чём переубедить. Он был непоколебим как Свет Хонсу.

– Но потом ты убил маму! Свёл её с ума! И убил! Я никогда тебе этого не прощу! Ты монстр!

– Стало быть, ты бросаешь мне вызов?

– Да! – кто-то из каирхатсу снова хотел начать смеяться, но один жест Эша тут же заткнул его.

– Тогда нападай. Посмотрим, чему ты научился.

И Энди напал. Клинок, состоявший из разогнанного зацикленного ветра, направился в сторону брата. Но брат просто отбил атаку своей рукой. Кожа стёрлась, обнажив металл. Той же рукой Эш нанёс удар, откинув брата, а затем поднял руку. Полиморфибра стала слезать с его тела, и Эш промолвил громко:

– Посмотрите! Посмотрите те, кто сомневаются в праведности моего решения, ЧТО Кайтмир сделал со мной, – часть толпы, что составляли сплендиды, была ошарашена, – Сплендид, в чьём теле меньше органики, чем в инфините. Пороча наши заветы и идеи ради своих собственных эгоистичных желаний, Кайтмир показал, что не может быть Верховным Бароном!

Энди с гневным криком снова пошёл в атаку, бросая ветряные лезвия в эндоскелет. Старший с лёгкостью уклонялся, постепенно сближаясь. Затем он нанёс беззаботный удар, от которого младший присел и попытался сбить с ног брата. Но хром и сталь не поддались лёгкой ножке ребёнка. Эш пнул его ногой, что аж Энди подлетел.

– Отец заключил сделку с дьяволом. Пустил в дом хромовое чучело. Позволил ему называться сыном своим и решать внутренние и внешнеполитические вопросы. А потом решил сжечь весь Энненур из-за трагедии трехлетней давности. И его честь ты пытаешься защитить своим глупым самопожертвованием?

– Я… я… – Энди посмотрел на свои руки, не зная, что ответить, – я просто не могу позволить тебе уйти безнаказанным после того, что ты сделал…

– Я спас Энненур от войны. От наплыва одержимых. От судьбы Лиденасанса. Раз ты не можешь этого понять. Не можешь превозмочь эмоции от потери родителей…ты такой же, как и отец.

– НЕТ!

Мощный поток ветра выстрелил в Эша. Но будущий барон будто бы поймал его руками. Ветер пытался пробурить невидимую стену, что закрывала старшего брата. Гнев Энди рос, он начинал безумно кричать, и вихри начинали приобретать красноватый цвет. Фибра становилась одержимой. Эш это видел. Поэтому в момент, он рассеял ветер руками. Энди чуть не потерял равновесие от мощи брата. Эш же мгновенно оказался перед ним и начал его избивать. По лицу, по животу, по ногам. Энди пытался блокировать, контратаковать. Но брат был столь быстр, силён и прочен, что всё было бестолку. Уже даже не понимая, что происходит, Энди перестал сопротивляться, принимая удар за ударом. Последний удар ногой отправил Энди прямо в толпу. Все тут же разошлись, сформировав круг вокруг него. Эш спрыгнул с подиума, взял Энди за волосы и начал добивать его в лицо. Мальчик беспомощно пытался закрыться руками, но из-за крови, что затмила всё его лицо, он уже ничего не видел. Когда маска сползла с лица пацана, которого уже было не узнать, рука Эша остановилась, когда её схватил Пураидо.