– В таком возрасте? Атон и Риса сказали, что я неудачник, когда у меня не получалось.

– Ой, не слушай их. Они просто завидуют. Сами недавно овладели фиброй. А теперь давай-ка ты у меня нормально поешь, – услышав звук двери, мать застыла, а после встала и поклонилась. Энди повторил за ней.

Вошёл Кайтмир. Верховный Барон. Это был здоровенный мужчина с загорелой сероватой кожей. Его волосы были густые и абсолютно чёрные, но немного плешивые спереди. Для сплендида у него была очень развитая и мощная челюсть. Глаза были лазурными, но со зрачками. Когда Энди на него смотрел, он видел в нём постаревшего Эша. Разве что глаза у брата тоже пошли в мать.

– Алия, о Хонсу, перестань! Сколько раз говорить, что дома так не надо делать, – рычащим басом проворчал он.

– Я подаю сыну пример. Ты садись. Ужин как раз готов. Как прошло собрание?

– Ай, как всегда. Эта Аранея – новая матка арахнид – уже юлит с данью. Но ничего удивительного. Арахниды все такие. Суркулус не хочет никуда отправлять своих "добровольцев" на границу. Тонитрум уже предлагает начать войну. Раз в десятый, наверное. А все остальные молчали. А, ну и Игнавус припёрся в какой-то огромной механической жести. Мне тяжело было сдерживать смех. Как примусы его терпят?

– То есть, пока войны с Вратами не предвидеться?

– Я всеми силами стараюсь этого избежать. Не хочу снова отлавливать этих больных Иррой после войны. Хотя, Уильям Суприм, видимо, наоборот хочет с ними повозиться. Так ему, видимо, нужен контроль над Олимпом.

– Ну, ведь там же терраформационный комплекс. Им же необходимо менять среду для жизни.

– Вот именно поэтому он его не получит. Нечего кланы свои расставлять у моих границ. Если Амазония станет слишком приятной, то бестианиды уже нас не защитят.

– Хватит о политике пока. У нас событие! Энди овладел Ош'эм ветра!

– Уже? Это правда? – не поверил ушам Кайтмир. Энди стеснительно кивнул, – Горжусь тобой, сын. Ты действительно одарён. Однажды вы с братом поведёте сплендидов вперёд к светлому будущему. К нашей Совершенной Форме.

– Спасибо, отец...

– Не то, что эти два разочарования...

– Кайтмир! Они же наши дети! Пусть и неодарённые, пусть и неспособные, но...

– Алия, я говорю, как есть. Мои слова правдивы и не несут в себе злобы. Атон и Риса имели множество возможностей доказать нам с тобой обратное. И каждый раз эти возможности упускали. Я не соби...

– Верховный Барон! – ворвался вдруг сплендид в маске. Он задыхался и боялся.

– Редгер! – Кайтмир, Алия и Энди тут же надели маски, – Как ты смеешь врываться....

– Прошу простить, Верховный Барон! Но новость не терпит отлагательств! На Эша напали!

– Что?!

Вся семья вместе с Сукуинуши собралась в больнице вокруг обгорелого и еле живого куска мяса, что ещё продолжал дышать сквозь трубки. Кожи практически не было. Повсюду были разрывы фибры, что распространялись и разрушали его тело. Волосы сгорели. Глаза ослепли. От гордости Верховного Барона осталось лишь жалкое и умирающее подобие. Мать не могла на это смотреть и вышла со слезами на глазах. Атон и Риса тоже вышли, но скорее из-за отвращения. Сукуинуши чуть ли не хотел плюнуть им под ноги от искривления их лиц, но сдержался.

– Эш, сын мой...

– Отец...? – хрипом ответил сын.

– Кто сделал это с тобой? – Кайтмир сумел сдержать слёзы, и они превратились в гнев на его лице.

– Рейдеры...

– Рейдеры? РЕЙДЕРЫ? В Амазонии? Я их всех перебью! Все они заплатят! Редгер! Найди мне этого Турбиса! Пусть ответит мне за всё! – не сдержав эмоции, отец вышел, продолжая изливать свой гнев.

Энди было страшно и горестно одновременно. Он не знал, как себя вести, сидя возле умиравшего куска мяса, что когда-то был его братом. Что теперь лишь еле-еле с хрипом и болью мог дышать и есть только через специальные трубки. Энди смотрел в его слепые глаза, что не видели больше света, и не видел там более ничего. От этого ему стало мерзко. Словно он смотрел на органическое нечто, нежели на своего брата. Это чувство он запомнил навсегда. Чувство, когда смерть касается человека. Сукуинуши вопреки своей примусовской чёрствости приобнял маленького сплендида.

Кайтмир нашёл Турбиса – лидера кочевников-рейдеров. Тот сдал ему всех губителей Эша. Кайтмир потребовал сына Турбиса. Тот посчитал это справедливым и отдал его. Верховный Барон пытал и издевался над всеми ими в поисках ответов: кто, зачем, почему? Но всё, что ему удалось узнать, что оружие рейдеров было сделано высшими. Сами бы высшие не стали марать свои руки, продавая такие технологии варварам из пустынь. Поэтому его подозрения пали на Северные Врата. Амазония – это их территория. Их владения. Не было варианта, чтобы рейдеры сами забрались так далеко. Даже по указке барона. Но доказательств не было. А рейдеры и сын Турбиса были публично казнены.

Между тем, Кайтмир не оставил сына умирать на койке. Он был готов сделать что угодно для своего любимого сына. Даже пойти на сделку с дьяволом. Но никто не мог помочь. Тело было доведено до бреса неизвестным орудием. Оно медленно пожирало и уничтожало само себя. Поэтому Кайтмир отдал Эша высшим. Как сейчас Энди помнил тот день, когда ониксовая "призма" оказалась над их домом. И как существа, что были ни роботами смотрели будто на него без всяких эмоций, без чувств. Просто как на объект. Они забрали Эша, но предупредили, что цена за спасение может быть слишком велика. И не только в материальном эквиваленте. Кайтмир их не послушал. Никто не слушал. Все хотели спасти Эша. Но слова киборгов врезались в память Энди. И по сей день он не перестаёт думать о них.

Через месяц высшие привезли Эша обратно. Та же "призма" приземлилась у двора Верховного Барона. Охранники переполошились, но жестом барон их разогнал. Вся семья ждала с трепетом, как открывалась дверь. И как оттуда выйдет их сын. Но вышел механический эндоскелет, одетый в чёрные одежды сплендидов. На его лице была пластмассовая матовая маска, из-под которой светились голубоватым свечением два окуляра. Позади эндоскелета было двое высших посла.

– Коллективный совет анотеров приветствует Верховного Барона. Его запрос выполнен. Наследник спасён, – синхронно говорили послы.

– Так... и где же он?

– Стоит перед вами.

– Здравствуй, отец, – синтезированным голосом, приближённым к настоящему, ответил Эш.

– Что...что вы сделали с моим сыном?!

– Процент повреждённых участков тела оказался слишком велик, хоть и мозг был почти не затронут. Наши биоинженеры приняли решение, что куда более эффективным методом будет отстройка нового тела.

– Поэтому... поэтому вы решили превратить его в ЭТО?! В ГОВОРЯЩУЮ ЖЕЛЕЗКУ?!

– Во время бреса дезоксирибонуклеиновая кислота мелианор разрушается. Восстановить её и вырастить новое тело для мозга заняло бы слишком много времени. Мозг бы погиб. Мы бы могли клонировать вашего сына, но вы бы отказались от такого метода. Понимая ваши культурные особенности, мы использовали нашу новейшую разработку в его эндоскелете – полиморфибриновый искусственный интеллект, что связан с сознанием вашего сына. Благодаря нему Эш Сплендид сможет взаимодействовать с фиброй и принимать более подобающий для вашего общества вид. Эш, продемонстрируйте.

Эндоскелет Эша наполнился жидким материалом, который переливался чёрной и бирюзовой фиброй. Он начал вылепливать из себя формы, которые принимали разные цвета. И за место робота стоял уже тот самый настоящий Эш. Живой. Будто и не было у него никогда никаких травм. Но в его глазах Энди уже не видел своего брата. Они были холодные. Пустые. Ненастоящие. Маленькому сплендиду никогда ещё не было так страшно.