Так мы обезопасили себя со стороны Хесуса. Кроме того, доктор не ездил на вызовы за пределы города и по некоторым вызовам внутри города тоже. Все-таки опыт — великое дело! Это я к тому, что доктор перестал принимать все вызозы в квартале Санта-Крус, а в квартале Макарена посещал только некоторые улицы. В бедняцком квартале на другом берегу он, разумеется, вообще не показывался, а вот в богатый квартал Ареналь, расположенный напротив бедняцкого, но по эту сторону Гвадалквивира, ездил безбоязненно. Я хочу сказать, что только опыт может подсказать, на каких улицах в одном и том же квартале безопасно, а на каких нет. Я бы, например, не сообразил, ходить мне в Санта-Крус или нет. А вот доктор безошибочно знал — куда можно, а куда нельзя.
Очень скоро и городской совет принял необходимые меры. Конечно, решение пришло не от него — если ждать, что совет примет срочные меры, то можно рассчитывать на них через пять лет после того, как болезнь отступит. Решение было принято королевским наместником в Севилье графом Вильяром. У него хватило благоразумия не обращаться к городскому совету, а созвать собрание городских врачей и обсудить с ними положение, чтобы выработать план действий. После этого граф Вильяр собирался передать план городскому совету, и тогда уже городской совет принял бы меры. Городской совет — как женщина. Если ей конкретно сказать, что делать, она, вероятнее всего, это сделает, но если ждать, чтобы сама приняла решение, то она начнет раздумывать, колебаться и все в таком духе. Граф, насколько мне известно, глубоко презирает городской совет, а тот ненавидит графа и постоянно заводит против него интриги — объявляет графа диктатором или кем-либо еще. Потому-то он и решил: если городской совет Севильи сразу не примет решение, то он внесет предложение врачей в совет Кастилии, и тогда приказ спустится сверху, и Севилья вынуждена будет подчиниться. Совет Кастилии состоит из таких же людей короля, как и сам граф Вильяр. Они даже не будут читать предложение, а сразу проголосуют. Как я понял, графу удалось договориться о заседании Совета о Кастилии на следующей неделе и в управе Севильи об этом знали, а потому торопились принять решение по собственной воле, так как в этом случае у нихоставалась возможность внести кое-какие поправки, а не ждать, пока приказ поступит к исполнению от А до Я.
Мне кажется, что городской совет Севильи уже давно нужно было распустить, ибо нет ничего более бесполезного, чем он. По крайней мере, в таком виде. Когда адъютант графа капитан Армандо сообщил доктору о назначенном заседании, доктор сразу развил бурную деятельность. Мало людей на земле способны энергично, как доктор Монардес, сделать столько дел за столь короткое время. По крайней мере, я такого человека не знаю. А секрет в том, что доктор Монардес в подобные моменты становится неутомимым и всегда знает, каким будет его следующий шаг. Заканчивает одно дело и тут же приступает к другому. Ни минуты промедления, ни секунды на раздумья. Он думает в движении. К тому же, нынешняя ситуация была ему знакома. У него, как я сказал, был определенный опыт. Прежний королевский наместник действовал так же во время предыдущей эпидемии 68-го года. Так что доктор обладал необходимой подготовкой.
Насколько я понял из его слов, в настоящий момент речь шла о большом залоге — типа «день год кормит», только в гораздо большем масштабе. Доктор Монардес и другие врачи решили представить положение как катастрофическое, словно над городом нависла смертельная опасность. Судя по себе, я бы мог сказать, что в Севилье все бы в это поверили, за исключением, быть может, самих врачей. Никто из них не выглядел встревоженным, хотя прогнозы, которые они делали, были самыми мрачными. Город должен был заплатить врачам за лечение, которое они собирались предоставить гражданам в специальных больницах. Было определено, что доктору Монардесу необходимо выделить пятьдесят тысяч мараведи. Доктор Бартолло хотел, чтобы больные находились в его больнице «Сан Хуан де Дьос», но доктор Монардес поддерживал докторов Гомеса и Леона и их больницу «Пять Христовых ран». Под конец был достигнут компромисс. Кроме того, было принято решение вычистить все улицы, закрыть город для людей и товаров из зараженных районов (потом, правда, городской совет принял решение сделать исключение для торговца сеньора Эспиносы, поскольку тот клятвенно заверил, что сам будет ограничивать торговлю с этими районами, и предоставил подробный план на 138-ми страницах, где перечислил, что именно намеревается сделать). Но самое важное, особенно для доктора Монардеса, он пообещал регулярно окуривать табаком разные части города, чтобы дезинфицировать воздух. При этом доктор Монардес убедил всех присутствующих, что благодаря своей совместной с Родриго де Бризелой деятельности он сможет доставить для этой цели необходимое количество табака. И уже в тот момент, когда он это говорил, в порту ждал разгрузки корабль с табаком. Некоторые, правда, пытались возразить: дескать, его компания — не такая уж большая, а для этой цели понадобится громадное количество табака, так не лучше ли обратиться к сеньору Эспиносе. Но доктора Гомес и Леон решительно поддержали доктора Монардеса и при этом подчеркнули, что дезинфицирующими свойствами обладает лишь один вид табака, а именно Nicotiana tabaccum, у других 59-ти видов эти свойства отсутствуют, и никто, кроме доктора Монардеса, не может отличить Nicotiana tabaccum от других видов этого растения. Надо сказать, что сеньор Эспиноса тоже торговал этим видом табака, потому что только его можно было курить, но от торговца не приходится ожидать знаний медика и существовала потенциальная опасность ошибки. «Мы не можем позволить себе даже минимального риска в нанесении ущерба здоровью и жизни наших граждан, по крайней мере, в столь ответственный момент», — сказал доктор Гомес под одобрительные аплодисменты большинства собравшихся врачей (неутомимый доктор Монардес постарался заранее встретиться и побеседовать почти с каждым из них). Таким образом собрание врачей решило поручить доктору Монардесу обеспечить необходимое количество табака. Позднее, правда, городской совет сделал исключение и для сеньора Эспиносы, но доктор Монардес все же сумел оставить под своим контролем и обеспечить табаком не менее половины города. Забегая вперед, скажу, что он и вправду, несмотря на все свои старания, не сумел бы обеспечить все количество табака и часть его пришлось бы обеспечивать Эспиносе. Городской совет взял на себя также издание трактатов о чуме, написанных общедоступным языком, при том что главный акцент в них делался бы на профилактике болезни. Ничего нового в этом не было. Когда случилась эпидемия 68-го года, доктора Андрес де Альфаро и Франсиско Франко написали такие трактаты. Они же предложили это сделать и теперь. Но доктора Гомес и Леон возразили, что эти работы уже известны публике. Тот, кто приобрел их тогда, наверняка еще их хранит, а теперь трактаты должны писать другие люди, чтобы представить новый взгляд на болезнь. Доктор Монардес решительно их поддержал. Он же предложил докторам Гомесу и Леону заняться их созданием. Вспыхнул яростный спор. В конце концов было принято решение, что новые трактаты напишут доктора Гомес и Леон, а старые будут переизданы на средства городского совета. Кроме того, были уточнены и некоторые рекомендации гражданам по части питания, а также ношения амулетов с ароматическими веществами, и прежде всего — с табаком, и чтобы граждане почаще окуривали себя его дымом. На этом собрание врачей закончилось. Меня удивило, что все были довольны — кто больше, кто меньше, но тем не менее — довольны. 120 человек — и все довольны! Такое не часто увидишь. Наверное, для этого нужно было, чтобы разразилось природное бедствие, чума или война. Чтобы увидеть довольными 120 человек в одном и том же месте, в одно и то же время! Все-таки гильдия — это здорово! Если у тебя есть хоть капля ума, ты непременно войдешь в какую-нибудь из них. Но не только врачи были довольны. По сути, удовлетворены были все. Граф Вильяр — потому что теперь у него был конкретный и подробный план о действий. Городской совет — потому что ему предлагалось ясное решение, принятое знающими людьми, которое можно было бы кое в чем подправить и выполнить, не особенно задумываясь. И, наконец, наиболее критически настроенное звено в этой цепи — сами севильские жители — тоже были довольны. Обычно скупые донельзя, сейчас они были напуганы и поэтому не держались за кошельки. Они были готовы ходить с пустыми карманами, но остаться живыми и здоровыми благодаря тем, кто заботился о них. Сейчас они видели, что принимаются самые действенные меры с целью защитить их от опасности. Это — так называемая публика, Пелетье. Именно она — золотоносная жила. Самая богатая из них. Даже в Америках нет столько золота.
