За все это время мы вряд ли сказали друг другу больше десяти слов. И в этом, казалось, был особый смысл. Я не могла понять, какой. Но была уверена — он точно был.

Зак скинул покрывало и уложил меня в постель, а сам расположился рядом.

— Ты очень устала, Кэти, и должна отдохнуть.

— Но, Зак! Нет! Я хочу…

— Я знаю, милая, но не сегодня, — мягко возразил он и накрыл меня одеялом.

— Почему мне кажется, что ты что-то задумал? — проворчала я и услышала его тихий смех.

— Я тебе обязательно все расскажу, но не сейчас, — прошептал он мне в ухо, прижал еще крепче и через минуту уже крепко спал.

Наши вещи так и стояли у входа в дом. Джинни спала в доме бабушки и дедушки. А я погружалось в сон вслед за Заком, буквально кожей ощущая, что впереди нас ждет что-то грандиозное!

Следующее утро мы встретили в дороге. Целые сутки ночи, которые подарили нам чудеса полета за солнцем, стали хорошим временем восстановить силы. И уже на рассвете мы выехали на машине по направлению к родному городу Зака. Было, наверное, часов шесть утра, когда наша машина мчалась по побережью. К счастью, машин практически не было, и мы на пару наслаждались скоростью.

Совсем скоро мы въезжали в Сан-Луис Обиспо. Уютный родительский дом Зака встретил нас тишиной. Но мы знали, что она обманчива. Судя по времени, в доме уже никто не спал. Вполне возможно, что наша малышка успела организовать бабулю и дедулю на какую-нибудь игру… Этого от нее вполне можно было ожидать.

В полнейшем нетерпении мы вышли из машины и открыли входную дверь. И тут же нас накрыли звуки счастливого детского смеха. Судя по всему, внутри играли в жмурки. Джинни и Старла прятались за вещами в гостиной, а Дэвид с завязанными глазами пытался их найти. Хотя, скорее всего, он пытался найти Джинни.

— Без нас играете? — громко произнес Зак, и картина резко изменилась. Джинни мгновенно выпрямилась, как суслик и обернулась на звук родного голоса. А спустя секунду уже висела на шее у Зака.

— Папа! Папочка! И мама! Мамочка! — верещала она без конца, обнимая то Зака, то меня. Заливисто и счастливо хохоча. — Мамочка, если бы ты только знала, как я по тебе скучала, — с предельно серьезным видом заявила она мне, взяла за руку и повела к дивану. Там взгромоздилась на мои колени и уткнулась в волосы, накручивая их локоны на свою руку. Она тяжело дышала и, казалось, еле сдерживалась, чтобы не расплакаться.

Лаская дочку, я и не заметила, как Зак, сделав хитрое лицо, кивнул маме и указал взглядом на кабинет, куда они немедленно и удалились. Это я поняла только гораздо позднее, когда, наконец, смогла оторваться от Джинни.

В это время в кабинете.

— Зак, я так рад, что вы вернулись вдвоем, — радостно воскликнула Старла, изящно опускаясь на диван и приглашая Зака к себе. — Ну, скажи, как все прошло? Вы помирились?

— Я не вполне в этом уверен, мам, — задумчиво произнес сын, опускаясь рядом и кладя руку на ее кисть. — В первый наш вечер вместе она не подпустила меня к себе. Я бы даже сказал, что она в панике меня оттолкнула.

Глаза Зака стали выражать растерянность. И Старле это не понравилось. Она уже не помнила, когда в последний раз видела это выражение на лице сына.

— Но почему? Мне трудно в это поверить…

— Я сам не понимаю, мама… Мне кажется, она мне перестала доверять… или еще хуже того — она стала меня бояться, — его глаза потемнели от напряжения и тоски.

— И что ты собираешься делать?

— У меня есть план, — ответил Зак. — Я не вполне уверен, что выбрал правильную тактику, но вариантов у меня не так много. Мне жизненно необходимо, чтобы… Чтобы ты мне помогла, — продолжил он после заминки.

— Конечно, сын, — с готовностью откликнулась женщина. — Ты только скажи! Я сделаю все, чтобы помочь тебе и Кэти снова обрести гармонию в семье. Что мне нужно делать?

Зак вдруг слегка покраснел, потом на его лице появилась коварная улыбка.

— Не пускай папу сегодня ночью на кухню, хорошо?

— Сын, что ты задумал? — голос Старлы стал строже. Уж что-что, а кухней она дорожила чуть ли не сильнее, чем собственным мужем.

— Мам, я не могу тебе рассказать, — против воли Зак стал еще более красным, а улыбка стала еще коварнее. — Но ты можешь быть уверена, что кухня останется в первозданном виде. Ну, так что, договорились?

— Как будто я могу тебе отказать, — обреченно вздохнула Старла. — Но если с кухней что-то случится, купишь мне новую!

— Клянусь! — торжественно пообещал Зак, приложил руку к сердцу.

— Ну ладно, давай вернемся в гостиную, иначе Кэти, да и Дэвид тоже начнут нас подозревать в сговоре, — Старла хитро подмигнула Заку и, чмокнув его в щеку, потащила на выход.

День прошел замечательно. Мы устроили барбекю на заднем дворе дома. Джинни от души веселилась, ведь вся семья была в сборе, а мы с радостью и нежностью наблюдали за ней. Зак успел окатить всех нас из садового шланга, а потом Дэвид стал гоняться за сыном и, в конце концов, загнал в угол, где поливал из того же шланга, пока Зак не вымок до нитки.

Вечер мы проводили в гостиной перед камином. Я рассказывала, как ездила к родителям, как Джинни знакомилась с Россией. Джинни учила бабушку и дедушку русским словам. И Старла попросила у меня несколько рецептов русской кухни. Однако время шло, и пора было разбредаться по комнатам.

Глазки Джинни уже давно слипались. И Заку пришлось нести ее до кровати на руках. Бабушка и дедушка разместили ее в комнате Дилана. Мы же с Заком заняли его бывшую спальню. Удивительно, но она все еще хранила дух его детства и юности. Правда, кровать была заменена на более широкую. Мы периодически тут ночевали, приезжая в гости. Однако никогда ничего не меняли. В комнате Зака-подростка было что-то сверх-очаровательное…

Приняв душ, я сменила длинное хлопковое платье на легкую белую грацию и вошла в комнату. Зак лежал на кровати. Его волосы еще блестели от недавно принятого душа. На нем были легкие повседневные брюки и рубашка-поло

— Так и будешь спать? — удивилась я.

— Ммм… — пробормотал что-то неопределенное Зак.

— Зак?

— Я проголодался, — наконец сформулировал свои мысли Зак. — Составишь мне кампанию на кухне?

— На ночь есть вредно, — заметила я, не слыша странных ноток в голосе Зака

— Если не поем, не смогу уснуть, — в его голосе послышалось упрямство. — Ты можешь не есть. Просто побудь со мной? — и он вскинул брови в умоляющем жесте. Против этого я не смогла устоять. В конце-концов… все уже спят. Меня никто не увидит в этой грации, которая предназначается только для глаз Зака…

— Хорошо, убедил, — вздохнула я, — но знай, что ты поступаешь дурно по отношению к своему телу.

— Я это как-нибудь переживу, — хмыкнул он и, взяв меня за руку, неслышно открыл дверь.

Для того чтобы попасть на кухню, нам необходимо было преодолеть довольно больше пространство — спуститься по лестнице на первый этаж, пройти через гостиную и столовую. И только тогда мы бы добрались до цели.

Крадясь очень тихо, мы успешно спустились по лестнице, а в голове появилась картинка из детства. Мы с группой девочек в детском лагере крадемся через холл в комнату парней, чтобы измазать их пастой. Крадемся мы, значит по холлу, а доски старые и скрипят. Открывается дверь вожатской, мы слышим шаги, и грозный голос произносит

— Кого я сейчас застану в холле, останутся тут спать без кроватей!

С криком и писком несемся по палатам, и прямо в одежде скрываемся под одеялами…

Вот сейчас было также. От этой неожиданной ассоциации адреналин зашкаливал, а когда в холле скрипнула одна из досок, я чуть не разразилась диким смехом. Зак, видимо, понял, в каком предистерическом состоянии я сейчас нахожусь, потому что внезапно горячо меня поцеловал, и смех тут же сменился возбуждением.

Но Зак только приложил палец к губам и повел меня дальше. Видимо, он такими вещами в детстве не занимался… Хотя, кто знает? Нужно будет его об этом спросить, — решила я.