Про то, что молоко можно переработать в сыр, я прекрасно знал — когда я был в Монастыре, то видел огромные залежи сыра в подвалах. Его можно было хранить долго и потому процесс варки надо было налаживать как можно быстрее.

Для того, чтобы поставить еще одно селение, стоило разобраться с Латоном и деревней Южной. Но прежде всего — Арин.

На лошади я миновал форт капитана Анарея, который сейчас прикрывало лишь несколько десятков солдат. Я махнул рукой, не уверенный, что меня узнали со стен, а потом сразу же помчался в Нички.

Деревня изменилась, подумал я. Остатки лагеря беженцев будут видны до первого снега. Вытоптанная трава, остатки палаток, забытые кем-то вещи. Чуть в стороне — побоище, в котором переколотили несколько десятков наших хороших ребят. Скорее всего, их тела уже давно обобраны и закопаны в землю в общей могиле. Тоже след, который останется надолго.

Но зато, когда беженцы отбыли из деревни, пропал мерзкий запах случайно поставленного лагеря, когда отходы никто не выносил даже за его пределы. Вновь пахло чем-то съедобным.

Солдаты Миолина патрулировали деревню — их было не очень много, но при необходимости они могли бы сдержать небольшой вражеский отряд. К счастью, после вылазки Анарея и захваченных мординских деревень ситуация на фронте изменилась. И в лучшую сторону, а не так, как говорила Фелида.

Арина я нашел быстро — его пивоварня работала вовсю, так что он находился неподалеку. Краснолицый мужичок мне несказанно обрадовался:

— Бавлер! — вскричал он, бросившись мне навстречу. — С чем ты теперь ко мне пожаловал?

— Ты же слышал последние новости? — спросил я его, одновременно с этим несильно сжав руку. — Миолин умер.

— Да упокоят боги его душу, — вздохнул пивовар и воздел глаза к нему. — Это дурные вести. Совет никогда не любил окраины. Могут посчитать, что пиво им важнее, а стоит мне заартачиться и… все, слетит моя головушка с плеч.

— Думаешь, то у Пакшена достанет сил собирать разрозненные земли? — осторожно спросил я, пока не собираясь намекать ни какие особенные методы решения будущих конфликтов.

— У Пакшена, если потребуется, сил будет достаточно на что угодно. Пара новых договоров о ненападении, и вот уже тысяча солдат отправится только для того, чтобы раскатать в ноль эту деревню. Мне такой расклад вообще не по душе.

— То есть ты не знаешь, что случилось за последний день? — уточнил я у Арина.

— Нет, — теперь уже насторожился пивовар. — А что, дурные вести? Мордин наступает?

— Нет, Мордин не наступает. Может, отойдем туда, где не будет лишних ушей?

— Разумеется! — все так же осторожно-оптимистично проговорил Арин. И первым делом, как только мы оказались в доме, спросил: — Что происходит?

— К тебе не приходили никакие беженцы? Новые, кроме тех, что последними отбыли от Ничков и оставили тот разгром на окраине?

— Нет, новых не было, — ответил Арин. — Что и удивительно, неужто люди кончились! Вот сижу и думаю, вроде бы как Миолин и его лагерь рядом, а страшнее жить стало! Теперь ты пришел, сказал, что он умер. Никакого облегчения нет!

— У всего есть положительные стороны, Арин.

— И какие? У нас теперь жуткий расклад! Про Поляны я слышал — говорят, что они лихо взбунтовались, да настолько, что вербовщика из Пакшена просто на пику насадили. Сказали, что не будут больше за город воевать и теперь сами по себе.

— Едва ли небольшая деревушка выстоит против города, — сказал я, подразумевая, что вернуть под контроль Поляны будет несложно, но Арин перевернул мои слова совершенно иначе:

— Вот! Поляны! А у нас, в Ничках, народу куда меньше живет! Да и кто защищать нас будет? Защитников у нас предостаточно, как будто бы! — недовольно воскликнул он.

— А теперь ты готов послушать меня? — спросил я, поджидая нужного момента.

— Готов, — вздохнул он. — Еще после того, как обнаружилось, что Тоуда — та еще ведьма, я готов слушать даже самые странные твои просьбы. Только переселяться по ту сторону реки я не хочу. Гоблины и ящерицы для меня противны.

— А слухи доходят до тебя, — улыбнулся я.

— Еще бы! И это не слухи!

— Нет, не слухи, — подтвердил я, не без удовольствия отметив, что краснолицый пивовар немного побледнел. — Дело в том, что мои люди без особых затруднений положили и волков, и гоблинов.

— А ящериц? До того, как они кого-нибудь сожрали!

— Ящерицу уложил я.

— Боги! Пожалуй, мне теперь стоит бояться не только твоих новостей, но и тебя самого! — испуганно воскликнул Арин. — Да и чаю нам испить можно.

Он позвонил в колокольчик, дал указания немолодой женщине, которая больше была похожа на прислугу, чем на спутницу жизни, а потом попросил немного подождать. Чтобы вести беседу следовало смочить горло, а сейчас лучше всего для этого подходил чай.

— Ты не пьешь пива, которое варишь сам? — полюбопытствовал я. — Странно.

— Напился в свое время вот так, — он провел пальцем над макушкой. — Больше в рот ни капли не возьму.

Меня удовлетворил его ответ. Всякое в жизни бывает. Через пятнадцать минут прислуга принесла нам чаю, ароматного и, что самое главное — свежего. Удовольствия от напитка я получил едва ли не больше, чем от общения с Арином.

— Теперь готов слушать, — сказал тот, опустошив две чашки.

— А говорить? — вежливо улыбнулся я.

— Пока только слушать. Уверен, что ты пришел ко мне только с новостями и слухами, но и с каким-то предложением.

— Да, ты прав. Предложение будет. Но чуть позже. Сперва новости.

— Слушаю-слушаю, — Арин развалился у себя в кресле, как истинный правитель Ничков.

— Люди, которые пришли с Миолином, в большинстве своем перебрались ко мне.

— Ого-го! — последовал радостный возглас. — Звучит перспективно! А меньшинство этих людей?

— Пока не знаю, но собираюсь выяснить.

— Так, что еще? — с еще большей охотой спросил Арин.

— Еще… Бережок восстанавливает торговец Кирот, это по одну сторону от тебя. По другую стоит форт капитана Анарея.

— А он тоже перешел под твою власть?

— Да, — соврал я. Уверенности в том, что, оставшись без Миолина, Анарей сохранит свою лояльность, у меня не было в полной мере. — Поэтому к тебе, как к правителю Ничков, у меня есть предложение — переходи на мою сторону.

— На твою… переметнуться в Рассвет… — задумался Арин и ковырнул пальцем пухлую губу. — Звучит очень интересно. Но ты же понимаешь, что даже в наше сложное время я не могу просто так сделать это.

— У тебя будут условия, я знаю, — улыбнулся я.

— Главное, чтобы ты смог их выполнить, — в тон мне улыбнулся пивовар. — Не посчитай, что я пользуюсь своей властью, просто есть несколько желаний, которые мне хотелось бы удовлетворить, может, даже не сиюминутно, но до холодов.

— Попробую справиться, — ответил я, готовый к сложным переговорам.

На самом деле, можно было попробовать использовать самый простой рычаг, который есть практически у любого правителя. И этот рычаг именовался силой. Армия, стоящая на пороге Арина, могла привести его правильному решению.

Но сила всегда требует больше усилий — в моем видении. Договориться непосредственно с Арином, вероятно, дать ему то, чего он попросит — куда проще, чем заставить пятьдесят воинов направиться сюда.

Им нужен лояльный командир, четкие приказы, строгие ограничения. Деревня все равно будет частично разорена, Арина придется заменить, а его пивоварня придет в упадок. Кроме того, лояльность даже тех солдат, которые на это согласятся, явно снизится. А это значит, что впоследствии я их тоже не смогу использовать для аналогичных мероприятий.

Подумав про себя, что захват деревни это «мероприятие», решил, что на самом-то деле это — отличный шифр. Куда идете? На мероприятие!

Но уж точно не в случае с Арином. Добродушный пивовар уж никак не мог бы стать жертвой этого самого мероприятия.

— Готов тебя выслушать, — сообщил я пивовару, который нервозно заламывал пальцы, точно придумывал, как бы подороже себя продать. — Только очень долго не думай. Вдруг я сменю мнение.