— Прости меня, господин! — вскричал он. — Я сомневался, но теперь верю, что ты воистину Мессия и что есть Бог! Прости мне грехи мои, ибо их много, и позволь коснуться твоей святости!

— Ты прощен, — ответил ему Иисус, — и ты будешь теперь на моей стороне вовеки. Хоть ты не семени Авраамова, ты из тех, с кем заключил завет Создатель во времена Ноевы. Встань и отныне преклоняй колени свои лишь для молитвы Вездесущему.

Орм был потрясен вместе с остальными, хотя и не в такой степени, поскольку не мог себе представить, какой эффект вызовет это обращение за «железным занавесом». Или на самом деле по обе его стороны. Это видел весь мир, и что за сенсацию должно было вызвать это событие!

Конечно, посол, марксист и атеист в третьем поколении, должен был испытывать сомнения. Он мог не осознавать их, как святой Павел, когда преследовал христиан. Но, как и Павел, он был ошеломлен без предупреждения. У Павла был путь в Дамаск, у посла — в Иерусалим.

Или — и тут Орм обругал себя за свою всегдашнюю подозрительность — посол получил от своего правительства инструкции симулировать обращение? И потом шпионить за Иисусом. Нет, Советы должны были представлять себе, какое действие это произведет на весь мир. Идти на такой риск ради внедрения агента? Маловероятно.

Орма снова одолели сомнения и слабость, физическая и эмоциональная. Этот человек, или это создание, говорил и действовал как уполномоченный самого Бога. Да, но Антихрист тоже будет казаться силой добра, казаться самим Иисусом Христом. Лишь по плодам их узнаете их. Судить об Антихристе можно по отдаленным результатам его действий. Но пока что этот марсианский Иисус не сделал ничего, что не сделал бы настоящий Иисус.

В свое время плод созреет для жатвы. И тогда все, в чьем сердце живет добро, увидят, кто был кем и что было чем.

Орм подумал, не следует ли ему подождать, отложить то, что задумал он сделать в этот день. Он ведь не дал так называемому Мессии время открыть зло, лежащее под кажущимся добром. Следует дать зерну взрасти — и увидеть, как вместо злаков вырастет бурьян?

«О Господи, — думал Орм, — не дай мне уклониться с пути ни вправо, ни влево. Дай мне идти путем прямым в город Твой возлюбленный».

Он оглянулся и обрадовался, увидев знакомое лицо. Этот человек здесь — знак от Господа? Это был Джек Тарлатти, известный продюсер телевизионных новостей.

Орм направился к нему, видя, как за ним наблюдают два марсианских солдата. Но они лишь следили за его безопасностью. Схватив Тарлатти за руку, Орм крикнул:

— Джек, старый пьяница, мое благословение и мой крест! Было время, я уж не думал тебя увидеть! Как живешь?

Ощутив у себя в руке сложенное письмо, Тарлатти перестал улыбаться.

— Просто возьми его, — тихо сказал Орм. — И положи в карман, когда никто не будет видеть. Прочтешь у себя в отеле. Там все ясно. И сделай, Джек, как я говорю. Такой сенсации у тебя еще не было.

Тарлатти, стараясь улыбнуться шире прежнего, ответил:

— Все, что скажешь, Дик. А как насчет интервью на месте?

Орм огляделся. Секретарь Иисуса Аззур жестом подзывал его. Он был нужен при церемонии приема приветствий от сановников.

Орм потрепал Тарлатти по плечу:

— Извини, сейчас я слишком занят. Был рад тебя видеть, Джек. Ну, ни пуха, я должен бежать.

Идя прочь, он надеялся, что любопытство не заставит Тарлатти нарушить обещание. Это письмо не должно быть прочитано, пока не будет сделано то, что нужно сделать.

Время тянулось бесконечно, но дипломатические приветствия наконец закончились. Из «Маранаты» выплыли тридцать лодок, похожих на каноэ, и в них расселись марсиане и почетные гости с Земли. В передней лодке сидел пилот, Иисус, русский посол, премьер-министр Израиля, адмирал флота, секретарь Иисуса и президенты КСА, Уганды и Западной Германии.

Орма несколько удивил выбор последних трех, но он был уверен: Иисус знает, что делает.

Процессия тронулась, возглавленная полицейскими мотоциклами и бронированным автомобилем. За ними пристроились телевизионщики и три машины израильской секретной службы. Дальше летела лодка с Иисусом, еще две машины секретной службы, лодки марсиан, автомобили с израильскими и приезжими сановниками и еще люди в штатском, полисмены в форме и солдаты. По обеим сторонам дороги солдаты не давали толпе надавить или даже попытаться. Жара и крик оглушали. Шум был такой, что Орм не слышал слов, которые Бронски кричал ему в ухо.

По плану процессия должна была сначала направиться к Стене Плача. Там Иисус должен был несколько минут молиться. Оттуда он направлялся в кнессет, где должен был произнести короткую речь с трансляцией по телевизору, а оттуда — в новый отель «Царь Давид», отведенный исключительно для марсиан и нескольких сот человек охраны.

Орм пощупал рукоять лазера под просторным мундиром. Когда доедут до Стены Плача и Иисус выйдет, он пустит оружие в ход. Весь мир увидит, как Ричард Орм, капитан марсианской экспедиции, недавно уверовавший в Иисуса с Марса, вытащит лазер и выстрелит в него. Орм не рассчитывал после этого прожить долго.

Равным образом не был уверен, что Иисус будет хотя бы ранен. Если он и в самом деле энергетическое существо, он поглотит луч лазера. Если он не это существо, а Антихрист — если это не одно и то же — он все равно неуязвим. Человек, который может войти в атомный реактор, как Седрах, Месах и Абденаго в печь огненную, не убоится пламени лазера. С другой стороны, если он всего лишь человек, он, быть может, и не входил в реактор, а лишь делал вид, что входил.

Но как бы ни обернулось дело, весь мир, Земля и Марс, увидят, как Ричард Орм пытался убить Мессию. И даже, быть может, услышит слова его отречения, хотя на это мало шансов. Но Джек Тарлатти представит его письмо, и тогда каждый узнает правду, а решатся ли люди ей поверить — то в руках Господа.

Но он, Ричард Орм, сделает то, что хочет от него Бог. И умрет мучеником за истинную веру. Мир увидит — хотя поймет, наверное, не сразу, — как человек, стоявший рядом с Иисусом и говоривший с ним, не поверил, что это истинный Иисус. И этот не поверивший — землянин. И тогда люди Земли могут решить, что один из них знал правду и, зная ее, поступил так, как подсказала ему совесть.

Или его не поймут? И назовут Иудой Искариотом?

Неважно. Должно поступить так, как должно.

Гультхило будет очень больно и очень стыдно, когда она это увидит. Может быть, и она, и ее ребенок подвергнутся позору, хотя они и невиновны. Но все равно он должен это сделать.

Орм все еще думал об этом, когда лодка подплыла по воздуху к вершине холма, где открывался вид на раскинувшийся внизу Иерусалим. Вот он, подумал Орм. Как же изменились мои чувства! На Марсе я предвосхищал восторг, видя мысленно возвращение Иисуса в город, распявший его. Тогда я не знал, что пригвожденный к кресту Иисус — это не тот, который через две тысячи лет вернется триумфатором.

Тут справа от него началось движение, людей захватывал водоворот толпы. Солдаты остановились, и с ними вся процессия.

— Что случилось? — крикнул Орм неизвестно кому.

Вдруг загремели пистолетные выстрелы. Пошатнулся и упал солдат, и из толпы вырвался высокий и тощий бородатый человек с бешеными глазами. Подняв пистолет, он наставил его на Иисуса. В него ударили пули не меньше десятка солдат — остальные, видимо, промахнулись, поскольку четверо зрителей упали на землю.

Но этот человек лишь отвлекал внимание. С другого конца улицы шагнула женщина и бросила что-то круглое. Граната!

Она взлетела по дуге и упала у ног Иисуса, стоявшего возле машины в своем алом хитоне и явно не подозревавшего об этой атаке с тыла.

Орм закричал.

Не было времени понять иронию момента: предупреждать человека, которого собираешься убить. Подумать о том, что взрывом бомбы убьет и его самого, он тоже не успел.

Вскочив с сиденья, Орм выпрыгнул наружу, вылетев из островка марсианской гравитации в земную. Он прыгал, рассчитывая пролететь двадцать футов, но из-за разницы гравитации резко свалился под прямым углом. Но левая рука его, вытянутая вперед, схватилась за небольшой металлический шарик. Орм свалился на землю, прижимая обеими руками гранату к животу, лицо и колени скользнули по мостовой.