— До встречи, любовь моя, — ответил Орм и пошел прочь. Но в нем не было ее уверенности. Лишь Единый мог знать, как примут Сынов Света Сыны Тьмы.

Среди многого другого Орм не мог понять, как можно организовать космофлот без долгого обучения личного состава. Ему ответили, что последние пятьдесят лет в предвидении этого дня шло обучение на тренажерах. И когда построили корабли, экипажи их уже обладали необходимой квалификацией.

Личный состав постился и молился. Те, кто по той или иной причине осквернились, прошли ритуальное очищение. Все были готовы.

Верхний куб очистили от людей, и входы закрыли массивные металлические двери. В конце пещеры стала опускаться великанская пробка — гранитный монолит. Пробка была высотой в четверть мили и диаметром в полмили и ничто ее не поддерживало, но опустилась она легко, как детский воздушный шарик, из которого выпустили воздух. Пробка точно легла в подготовленную для нее полость.

Первым поднялся в проем флагман «Мараната» (по-арамейски это значило «Приди, Господи наш!»). За ним пошли остальные, и последним взлетел полусферический гигантский корабль «Зара», или по-арамейски «Посев». Поднявшись на четверть мили над поверхностью, он остановился. Через десять минут показалась вершина гигантской пробки, вставшей на место. Один из цилиндров с шаром, торчащих из поверхности «Зары», выстрелил оранжевым лучом, и пробка сплавилась с окружающей скалой.

Земные наблюдательные спутники этого события не видели. Два работающих были заглушены марсианами. А так как все это происходило на ночной стороне Марса, то, когда пятно войдет в поле зрения точных земных приборов, оно уже остынет. Когда «Зара» вернется, она разобьет тонкую корку лавы, и пробка снова сможет сдвинуться вниз.

Флагман с ускорением в три пятых g поднялся в атмосферу красной планеты. Остальные выстроились за ним, «Зара» замыкала колонну.

Хфатон заговорил, обращаясь к тем троим, кто были уже не землянами, а натурализованными марсианами:

— «Зару» ребята прозвали «Погодница». Она может черпать энергию прямо с поверхности Солнца и в модулированной форме передавать на Землю. Может создавать засуху или потоп. Может растопить вечные льды или заморозить тропики. На огромной площади может за пять месяцев надолго повысить или понизить температуру на пять-шесть градусов. А если сосредоточить ее энергию на меньшей площади, эффект виден сразу. Есть у нее и другие возможности. Да сохранит нас Царь Небесный от необходимости их применять!

— Да сохранит, — отозвался Орм. Представляя себе, что может случиться на Земле, он стал печален. Но ведь говорил же Мессия, что не мир пришел принести, но меч? А еще он говорил, что пришел спасти людские жизни, а не разрушить их.

Что ж, что будет — будет, и не важно, что будет в процессе, если намерения добры и все кончится хорошо. Да, но эту теорию использовали — выворачивали — злоупотребляли ею столько раз и при таких страшных средствах, что она полностью дискредитирована. Но эта война — священная, по повелению Господа начатая Его приемным сыном. И победа в этой войне значит великое добро, величайшее, для всего человечества и во веки веков.

Отчего же так тяжело На сердце и наворачиваются слезы?

Вот Бронски и Ширази с виду счастливы. Сомнений у них нет. Они, как и весь экипаж «Маранаты», улыбаются, поют по-крешийски и на иврите — кто веселые народные песни, кто набожные молитвы.

У Орма, если не считать двух часов после ужина, было мало времени думать о чем-нибудь, кроме своих обязанностей. Он все время был занят совещаниями с лидерами государства и высшим командованием флота. Иногда Иисус сообщал какие-то детали обширных планов, составленных для Земли. Орм предназначался на должность главного администратора региона Северной Америки. Ширази должен был стать главным консультантом по работе с мусульманскими странами. Бронски возглавит департамент по связи с Западной Европой и Израилем. Он также будет курировать работу с немусульманскими коммунистическими странами.

Кроме того, Орм брал краткие уроки иврита, чтобы хорошо понимать слова богослужения. И в постель он ложился усталым донельзя. Но заснув, видел яркие и реальные сны. Более того, кошмары, от которых просыпался в холодном поту. Обычно на него направляла грозный палец сгорбленная фигура, и она плыла к нему, не двигая ногами, и вот-вот должен был он увидеть ее лицо. Тут он вскакивал с криком, и Надир или Аврам спрашивали, в чем дело.

Однажды на дневной вахте он им рассказал. Бронски заключил:

— Я думаю, Ричард, что ты обратился не полностью. Ты все еще не принял сердцем то, что признал твой язык.

— Не говори так! — вскрикнул Орм. — Ведь я верю, что он — Мессия, Иисус Христос воистину. Да кто бы мог, увидев то, что видел я, верить в иное?

— Позволь мне напомнить тебе притчу, сказанную когда-то Иисусом о богаче и Лазаре, — сказал Бронски. — Помнишь? Богач пировал, а Лазарь, нищий, лежал у его порога, покрытый язвами, и псы лизали их. Богач же не омыл нищего и не накормил его, просто не хотел видеть. Оба они умерли, и нищий был взят на небо, а богач ввержен в геенну огненную. Богач взмолился Аврааму о помощи, но получил ответ, что ни взять его из пламени нельзя, ни даже воды ему дать утишить огонь языка его. И просил тогда богач, чтобы послали Лазаря к пяти его братьям предупредить их, что если не оставят пути свои, то будут гореть в пламени ада. И ответил Авраам: «Если не слушают они Моисея и пророков, то не убедит их и тот, кто восстал из мертвых». К тебе это тоже относится. Ты видел куда больше, чем восставшего из мертвых человека, но все же ты сомневаешься.

— А ты?

— А я нет. Может быть тебе следует пойти к Иисусу и рассказать, что тебя мучает. Я уверен, что он успокоит твои сомнения.

Орм обдумал это. Затем, собравшись с духом, попросил аудиенцию через Аззура бен-Асу, главного секретаря Мессии. Аззур ответил, что сейчас Мессия никого принять не может.

— Он три дня проведет в чертогах отца своего.

Минуту Орм не понимал. Потом спросил:

— А, в ядерном реакторе корабля?

— Можно и так это назвать, — ответил бен-Аса.

Орм поблагодарил и отключил интерком. Вот оно, то, что лежало в основе его сомнений. Как может человек, даже сам Иисус Христос, войти в атомную печь и выйти невредимым? И главное, зачем?

Ох, если бы Иисус хотя бы не рассказал ему эту басню про энергетическое существо! Эта гипотеза, как и другие, должны были быть просто игрой воображения, сочиненной тут же на месте — показать Орму, к какому абсурду приводят попытки рационалистических объяснений неверующих. Кажется, Иисус сам веселился, когда это рассказывал. Он не был той неулыбающейся личностью, какую мог представить себе читатель Евангелий. Но что, если он под видом фантазий рассказывал правду? Или, наоборот, проверял крепость веры своего ученика?

Орм вернулся мыслями к реактору. Иисус ушел туда, как уходил в смертоносное нутро шара, служившего солнцем пещеры на Марсе. Если он воистину человек, как мог он выжить там больше микросекунды? Немыслимо! А марсиане считали его человеком, подобным себе, и более чем человеком. Перед его способностью жить в реакторе они благоговели, но считали ее естественной. Да и что могло быть не естественным для Сына Человеческого, ставшего приемным Сыном Божиим? И что более естественным, чем уход Иисуса для разговора с Богом туда, куда не мог проникнуть никто другой?

Видел ли Иисус Бога? Нет, если верить марсианам, ссылавшимся на Ветхий Завет. «Никто и никогда не видел Бога». Это значит, никто из живущих.

Но опять — если бы не эта сказка про энергетическое создание! Был ли Иисус в этой атомной Святая Святых с Господом? Или он просто восстанавливал силы, питаясь, в буквальном смысле, этой бушующей радиацией?

В этот день Орм трижды молился вместе с остальными. Но вечером в своей койке, убедившись по дыханию соседей, что они спят, он встал. Упав на колени, он почти неслышно молился о даровании ему прозрения.