Тем не менее девушка взяла меня под руку, и мы присоединились к компании Волконских.
— Нам надо будет с вами поговорить, князь, — тихо произнес судья практически мне на ухо, так что слышал его слова только я один, когда мы миновали двери и оказались в людном фойе. — У нас седьмого января будет званый ужин. Приходите на него. Я приглашаю! Ну все, — уже громко произнес он, обращаясь ко всем, — мы с Еленой оставим вас. Что вам с нами, стариками, делать…
Слово «старики» звучало в его устах настолько двусмысленно, что я еле сдержал ехидный смешок.
С этими словами они удалились. Сестра Варвары с женихом тоже нас покинули, увидев какую-то небольшую компашку, махавшую им руками. Так что, слава богам, мы остались одни. И двинулись через фойе.
Варвара с кем-то раскланивалась. Представляла меня. Я галантно кивал. Но как обычно не запоминал все эти бесчисленные фамилии, которые она постоянно называла. В отличие от прошлого раза, теперь во взглядах было не презрение, а… все что угодно. Зависть, злоба, восхищение — последнее по большей части у женского пола. В общем, обращенное к моей персоне внимание было заметно невооруженным глазом.
Что ж, слава бежала впереди меня. Но как мне еще в самом начале нашего полета шепнул Игорь, его сестра провела определенную подготовительную работу по просвещению здешнего истеблишмента о моей персоне. Вот кто, блин, ее просил!
В середине нашего вояжа по фойе мы встретили подруг Варвары, Елену и Марию. Мне сразу вспомнилась наша «постельная битва» перед отбытием в академию. Судя по загадочным улыбкам, девушки это тоже помнили. Они присоединились к нам. Понятно… старшее поколение со старшим, молодежь с молодежью.
Задерживаться в фойе мы не стали. Девушки продолжили обмениваться любезностями со знакомыми личностями, но длинных разговоров не заводили. По широкому и длинному коридору мы наконец вошли в сам зал. Он впечатлял, все такой же огромный и величественный… но после Кремлевского казался не столь грандиозным. Но тот был просто, на мой взгляд, более пафосным и холодным, этот же — каким-то уютным и теплым.
Так что я в очередной раз полюбовался залом, стены которого были отделаны мрамором и украшены причудливыми фресками, изображающими батальные сцены. Каждые десять метров на них поблёскивали зеркала. Все светилось и мерцало золотым и белым, другие же оттенки, если и попадались, были приглушенными, только добавляя атмосфере изящества и роскоши. На сводчатом потолке тоже раскинулись масштабные картины. Правда, что там весьма пестро намалевали, я пока так и не разглядел. А уж эти массивные, наверное, хрустальные люстры…
В центре зала располагалась громадная танцевальная площадка. По всему периметру вдоль стен тянулись столы с закусками и напитками. Ах да, за танцполом я заметил небольшой подиум, на котором тоже выстроилось несколько столов с десятком стульев.
М-да… все традиционно и неизменно. Только публика более серьезная, что сразу чувствовалось. Присутствие родителей явно не позволяло детям расслабиться. И, по мне, это больше напоминало деловой банкет, чем веселый праздник, каким я всегда представлял встречу Нового года. На том же императорском балу было куда веселее.
Но Игорь, словно прочитав мои мысли или, может, разглядевший что-то на моем лице, рассмеялся и заговорщицким тоном сообщил, что после официальной части все изменится.
Мы заняли место около одного из столов. Сидячие места быстро заполнили отцы-аристократы, видимо, из элиты здешнего общества, а следом появился и наместник со своей свитой. Но я уже особо не обращал на него внимания, как и на последовавшую после его появления торжественную речь. Ничего в ней интересного не было, все тот же набор поздравлений, уже набивший всем оскомину, если учесть насколько «внимательно» присутствующие слушали эту речь.
Длилось все это занудство полчаса, и когда наместник наконец закончил, мне показалось, что облегченно вздохнули все. Но, честно говоря, мы за нашим столом особо и не скучали, благо он находился довольно далеко от того места, где расположился наместник. Так что выпили и пообщались, а вся речь уважаемого князя Савельева была фоном для нашего общения. И вновь… уже в третий раз мне пришлось рассказывать о своей бурной жизни в академии.
На этот раз у меня была просто суперблагодарная аудитория. Подруги Варвары, к которым присоединилось еще несколько отпрысков аристократических фамилий, слушали меня, открыв рот. Причем, судя по их робким уточняющим вопросам, у меня создалось впечатление, что они всю мою историю знали даже лучше меня. Может, лучше тогда было не рассказывать вообще?
Признаюсь, особо честолюбивым я не был. Но приятно, черт возьми! К тому же здесь же добавилось и мое сотрудничество со «Зловещими мутантами». Выяснилось, что весь Владимир (если верить горячо заверившим меня в этом подругам Варвары) гордился мной еще и за мой песенно-музыкальный талант.
Тем не менее для меня стал шоком, что когда я уже решил, что официальная часть закончилась, зычный голос все того же князя Савельева.
— Извините, господа! Совсем забыл, что сегодня на нашем празднике присутствует выдающийся человек! Гордость нашего города и Московской академии магии князь Черногряжский!
После этих слов он показал в мою сторону рукой. На короткое время наступила тишина, после чего народ как по команде повернулся ко мне. Честно признаюсь, от такого паблисити я слегка растерялся. В отличие от моих спутников, которые восприняли данное заявление, судя по всему, как повод для гордости.
Интересно…
Но Савельев на моём представлении не остановился, а пошел дальше.
— Давайте, господа, пригласим нашего героя!
— Иди, — восторженно шепнула мне на ухо Варвара, — там тебе что-то вручить должны.
— Чего? — уставился на нее.
Вот же твою дивизию! Только этого мне не хватало!
— Я же говорила, что будет сюрприз! — довольным тоном заявила она.
Мне хотелось сообщить, где я видел подобные сюрпризы, но сдержался. И, тяжело вздохнув, отправился по сразу образовавшемуся от расступившихся гостей коридору к улыбающемуся наместнику. Вслед мне грянул гром аплодисментов.
Да… какой серьезный контраст между первым моим выходом в свет полгода назад и сейчас. Наверное, родители Павла должны были быть счастливы. Кстати, я так и не узнал он них ничего. Ну исчезли… однако какое-то странное исчезновение, так как полиция Владимира ничего не смогла найти, и дело закрыли за истечением срока давности.
Что с ними могло случиться, не представляли ни Остерман, ни Ефграф. Или просто скрывали что-то от меня. Не то чтобы я переживал по этому поводу, все же родители реципиента моими не были, и первые чувства после попадания как-то быстро растворились, но тем не менее чужими я их не считал. К тому же здесь явно было дело нечисто. И сдается мне, вся эта хрень могла мне аукнуться.
Я вышел в центр зала и встал рядом с улыбающимся наместником и его свитой. Она тоже улыбалась, но мне почему-то эти улыбки показались холодными и какими-то натянутыми. Да и вообще чувствовал я себя не в своей тарелке. Тем не менее нашел в себе силы улыбнуться и махнуть всем рукой.
— Мы здесь посовещались, — одарил меня наместник отеческим взглядом, — и я решил вручить вам почетную грамоту от Управы города Владимира и от меня лично!
В его руках материализовалась бархатная папка, раскрыв которую он извлек на свет разноцветный лист бумаги, продемонстрировав его всем, вновь убрал в папку и вручил мне ее под вновь прозвучавшие аплодисменты.
— Но это еще не все, — громко объявил он, — мы также решили выделить для поощрения столь выдающегося мага, уроженца нашего города, пятьдесят тысяч рублей! Вексель на предъявителя находится в этой папке. Поздравляем уважаемого князя!
Вновь грохнули аплодисменты, но, на мой взгляд, уже пожиже.
Тем временем наместник пожал мне руку и одними губами прошептал: «Идите на свое место».
Однако… Ну да ладно. Грамота так грамота. На стену повешу. Приятно все же… Да и пятьдесят штук не валяются на дороге. А подойдя к столу, обнаружил там новых действующих лиц, которых точно не ожидал увидеть. По крайней мере, здесь!
