В этот раз мой психотерапевт женщина. Может с этого племени будет больше толку.
Ставит передо мной бокал с водой и таблетку на блюдце.
- Что это?
- Магний и триптофан.
- Нет, спасибо, - не притрагиваюсь я. - Выпишите рецепт, мой врач с ним ознакомится.
- Почему Вы отказываетесь? Это всего лишь магний.
- Потому что мой врач отвечает головой за то, что прописывает мне, а Вы - нет. И я не советовал бы Вам вписываться в такую ответственность.
- Хм...
- Мне - кофе.
Садится напротив. Просит секретаршу принести мне чашку кофе.
- Почему вы настояли на сеансе в шесть утра?
- Потому что я не сплю в шесть утра. И у меня есть свободное время.
- У Вас бессонница?
- Мм... Наверное.
Я сплю по три-четыре часа, вырубаясь от усталости, в остальное время мой реактор внутри болезненно полыхает и протекает кислотой.
Я терплю. Но это очень выматывает.
- У вас очень агрессивный настрой.
- Вовсе нет.
- Да. Об этом говорит и поза, и тонус мышц и микромимика. Вы здесь недобровольно. Вы раздражены.
- Можно и так сказать. Мне не нравятся сеансы, но я вынужден на это идти.
- Ради кого-то?
- Ради себя.
- Вы хотите измениться?
- Я хочу договориться. И готов на уступки. Мне нужен переводчик. Возлагаю надежды на Вас.
- Речь о женщине?
- Да.
- Расскажите о своей матери...
Устало закатываю глаза.
- Нет, она ничем не похожа на мою мать. Мать здесь вообще не при чем.
- И всё же.
- У моей матери аутическое расстройство. Но она высокофункциональна. Она заботилась обо мне так, как смогла понять слово забота. И заботится до сих пор. У меня нет претензий. Но женщины меня цепляют другие. Параллели нет. И я не компенсирую ими мать.
Это все я уже прошел с прошлым психотерапевтом.
- Вы не требуете от женщин абсолютного приятия? - дёргает пытливо бровями.
- Мм... - зависаю. - Скорее, я его покупаю. Взамен на мои ресурсы. Но бесплатно никогда не прошу.
- Любить, принимая абсолютно - это сфера материнской любви. Женщины из своей позиции партнёра не должна принимать Вас абсолютно. Вам придется двигаться друг к другу навстречу. Оправдывать ожидания друг друга.
- Ну я же принимаю её.
- У Вас нет требований к ней? Нет рамок для неё.
- Конечно, есть.
- Это не абсолютное приятие. Это требование двигаться к себе навстречу.
- Так...
Достаю сигареты. Двигаю к себе пепельницу.
- Это какой-то очень долгий заход в тему. Я хочу получать внятный результат на каждом сеансе. У меня нет времени на длительную терапию.
- Тогда попробуйте сформулировать проблему.
- Она мне не доверяет.
- У нее есть основания?
- Вполне. Но я готов договариваться.
- Но доверие потеряно?
- Да.
- Почему?
- Я умышленно ввел ее в заблуждение.
- Вы сожалеете?
- Ммм... Сложный вопрос. Но
мне нужно сделать так, чтобы она мне поверила.
- Это - манипуляция, Хан. И опять введение в заблуждение. Ведь Вы не сожалеете.
- Да это не так плоско! Я разделяю произошедшее на разные контексты, и есть те, о которых я сожалею! А есть те, которые мне кажутся оправданными! Но я готов договариваться о том, что даже если мне покажется это оправданным, больше не вводить ее в заблуждение. Неужели этого мало?!
- А вашему слову можно верить?
- Да!
- Вы бы поверили? Если бы вас намеренно ввели в заблуждение?
- Нет... Но я плачу Вам, чтобы это стало возможно. Дайте мне ключи к женщине.
- Я дам Вам практику по эмпатии.
- Как это поможет?
- Видите ли, Алихан... В основе отношений и партнёрства между мужчиной и женщиной лежит эмоциональная отзывчивость. Это эмоциональный ответ на эмоциональный запрос партнёра. Чаще всего это протекает между партнерами невербально. Мальчик учится этому искусству у мамы, девочка - у папы. Вы им, рискну предположить, не владеете.
- Ближе к теме.
- При общении, вы должны сконцентрироваться на ее эмоциональных запросах. Что она чувствует в моменте, какой ожидает эмоциональный ответ, какую эмоцию хочет получить, чтобы закрыть гештальт по запросу.
Так, всё!
Сжимаю переносицу пальцами.
- На сегодня достаточно, - встаю я.
- Вы не будете делать эту практику?
- Нет. Это не моё. Я хочу просто сказать и чтобы меня услышали.
- Хорошо. Тогда у меня для Вас другая. Пишите все, что чувствуете, когда находитесь рядом с ней, общаетесь.
Мне хочется побиться об стену.
- Я чувствую, что она мне нужна!..
Сминаю в руках пачку.
- Скажите ей.
- Что я теряю контроль!
- Скажите...
- Что я на грани - натворить какой-нибудь жести, чтобы дорвать нахуй, моё вырванное из грудины сердце.
- И это скажите.
- И все блять как-то зафиналить и впасть в кому!
- Скажите.
- Потому что я хочу выспаться!!
Яростно швыряю в урну пачку.
- Я хочу, - щелкаю пальцами, - доверия, понимания и капитуляции от нее! В кредит! Без гарантий! Просто потому что то, что я чувствую к ней стоит того, чтобы рискнуть ещё раз!
- Скажите ей.
- Нет!! Она не слышит. Для неё - не стоит.
Ухожу, хлопая дверью.
Все, контроль мой и адекватность рухнули. Я в таком разрушительном состоянии, что мне кажется вещи начнут превращаться в пепел в моих руках.
- В Фею... - бросаю водителю.
Взглянув на часы, безропотно везёт меня к Мие.
Набираю ее охрану.
- Кофе. Два стакана. Мие и мне.
Ты обещала выпить со мной кофе.
На улице слякоть и ветер. Выйдя из машины, поднимаю воротник пальто.
Забираю кофе в картонном подстаканнике, запасной ключ у охраны, открываю, спускаюсь вниз.
В выставочном зале уже выставлена часть экспозиции.
Я открываю дверь в ее мастерскую, вхожу.
Застыв смотрю на то, как она проснувшись, присаживается. Поджимая колени, натягивает на себя одеяло.
Сонно и растерянно ведёт по мне взглядом, поправляя растрёпанные после сна волосы, лежащие гривой на голых плечах.
Между нами столик. На нем шахматы Даровича. Там - недоигранная партия. И открытая пачка сигарет...
В моих глазах темнеет.
Ставлю кофе на стол. Сажусь напротив нее.
Молча смотрю ей в глаза. Не вижу ничего. Все плывет...Пульс оглушительно стучит в уши.
Придерживая на груди одеяло, Мия тянется за кофе.
Делает глоток...
Смотрит на часы на стене.
Методично дёргая за пальцы, снимаю кожаные перчатки.
Бросаю их рядом с доской.
Скидываю с плеч пальто.
Ну, давай, задай вопрос, Хан. С кем играла она в шахматы и чем закончилась эта игра? Почему её плечи голые? И кому позволено здесь курить?
Я не могу...
Сжимаю руки в кулаки, чтобы контролировать тремор.
Мне нужна сигарета. Но я уничтожил свои сигареты, смял.
Мне нужна Мия. Не смять бы сейчас...
Я обещал, что выпью кофе с ней молча. И я делаю глоток. Он встает в горле комом.
Она задумчиво держит свой стакан в руках, глядя грустно в небольшое окно под потолком.
Дотягиваюсь до чужой пачки, как пресс моя кисть сминает ее. Пачка лопается, табак сыпется...
Резковато срываюсь со стула, ухожу к этому окну. Звон внутри меня нарастает.
Сказать, что я чувствую?! Что я чувствую ей надо сказать??
Уйди нахуй отсюда, Хан!
Вместо того, чтобы внять тихому голосу разума, подхожу к ней в упор, снимаю белую королеву с доски.
Мой большой палец ложится на корону. Давлю, деформируя ее.
- Эй... - ошарашенно выдыхает Мия, ловя мою руку. - Отдай!
Поднимается на колени, пытаясь отобрать.
- Кому? - хриплю я.
Подушечка моего пальца распарывается в мясо о порванный металл. Но я доламываю эту ебучую корону, которую делал с ней вместе.
- Хан... Хан! - вырывает у меня фигуру из руки, бросает в сторону.
Держит мою окровавленную дрожащую кисть в своих.
Ее одеяло упало. Она в трусиках.
- Хан... - сводит сердито и жалостливо брови, глядя на рану.
