Дарья-Дарина смотрит на меня сзади, отражаясь в зеркале. Делает пару шагов ко мне. На своих каблуках она выше меня на голову. Я как девочка рядом с ней. Оценивающе оглядывает меня.

- Значит, невеста Арманова? - дёргает бровью. - Это какая-то пиар-история, да? Шок-контент, чтобы повысить продажи?

Ее пренебрежительный взгляд скользит по моим драгоценностям на кольцо. Дёргает бровями.

- Ты не тянешь... на такие королевские кольца.

- Кто же тянет? - спокойно смотрю ей в глаза.

Снисходительная усмешка.

- На королевские тянут королевы, - демонстративно прикасается к серьге в ухе.

- Дарья, - опускает телефон Хан. - То, что в твоём прайсе стоял "королевский минет" не делает тебя королевой, пора бы это уже уяснить, - ядовито, ледяным тоном. - Даже если один из клиентов женился на тебе.

Мои глаза в ужасе распахиваются.

- Да как ты смеешь?! - бледнеет она. - Мужу моему это скажи!

- Уверен, он видел твой прайс. И я его не удивлю. Выведите посторонних, - кивает охране на двери.

Охрана подходит к Дарье-Дарине.

- Это мои залы!

- Ещё девять часов мои. Мне звонить адвокатам? Ты разоришься на неустойке.

Она выходит, мстительно сверкнув глазами.

Хан пристегивает золотую цепь к моим кольцам.

- Ты такой хам, ужас... - закрываю я глаза, прикладывая руку ко лбу.

Я все понимаю, что женщина эта переборщила. Но от того, как он говорил с ней меня чуть ядом не разъело. Если бы кто-то так поговорил со мной...

- Почему прямота всеми воспринимается как хамство? - пожимает плечами. - Ведь, хамила она, а я всего лишь назвал вещи своими именами.

- Если так разговаривать с женщинами, неудивительно, что они начинают плескаться кислотой.

- Да? То есть, не они должны бояться сказать кривое слово моей женщине, а я им, защищая её? - агрессивно усмехается. - Нет. Так не будет. И пусть знают, что я отвечу максимально жёстко на любую атаку в мою сторону.

- Не знаю... - закрываю руками лицо. - Я правда не знаю. Все эти твои бесконечные женщины... Я не понимаю как на это реагировать достойно... правильно... и безопасно.

Поднимает мое лицо, убирая ладони.

- Какие "мои" женщины?

- Я не знаю.

- И я не знаю о чем ты.

Мне не за что ему предъявить конкретно. Ни с какими "его женщинами" я никогда не пересекалась. Но "они" словно витают в пространстве!

- У меня только одна женщина, - хмурясь смотрит мне в глаза. - Я об этом на весь мир сегодня заявил. Я хочу, чтобы в моей жизни была ты... всегда.

Закрывая глаза, вжимаюсь в него.

- Погладь меня, пожалуйста.

У него очень горячие, пульсирующие ладони. И мое тело пульсирует под ними тоже.

Оледеневшие голые плечи наконец-то согреваются.

- И ты можешь никак ни на кого не реагировать. Для этого есть я, Назар и охрана. Это будет достойно, правильно и безопасно. Научись этим пользоваться.

- Будь немного помягче, пожалуйста.

- Нет. Тогда нас сожрут. Но... Я постараюсь тебя ограждать от таких моментов. По возможности.

- Хан! Ваш выход. Тридцать секунд.

Слушаю музыку.

Teardrop - Massive Attack.

Мне пересыпают прекрасный темный янтарь с гравировкой с руки.

Хан тянет за цепочку.

Подхватывая за затылок, целует в губы.

- Макияж! - ахает визажист.

Хан отстраняется, стирая со своих губ блеск. Рассматривает его на пальцах.

Мы выходим.

Я иду на шаг впереди, словно питомец, которого выгуливают. Софиты и вспышки слепят. По краю подиума замерли модели.

Иду расслабленно и спокойно.

Ведь выйти на сцену - это такая ерунда по сравнению с кислотой, попавшей в Хана, что мои волнительный рецепторы перегорели.

Шаг мой пружинит под ритм, и я чувствую как в такт подпрыгивает грудь.

Задирая юбку, я делаю шаг ниже по ступеньке.

Мы доходим до края подиума.

- Авторы коллекции - Арманов Алихан и Вейгель Мия! Приветствуем, господа!

Нам аплодируют. Долго. Бурно.

Но я чувствую "кислоту". Здесь много женщин. Они меня ненавидят.

Задираю подбородок повыше! Сжимаю челюсти и крепче кулаки.

Я как будто-то Жана Дарк, а они толпа, которые кричат “сжечь ведьму!”.

И я вдруг понимаю, что он такой оправданно. Это мир "кислоты". Я к нему не готова, а он его абориген.

Смотрю в глаза Заре. А потом девушке, сидящей рядом с ней. Потому что она сверлит меня недоброжелательным взглядом. Но натянуто улыбается.

Неожиданно Хан обнимает меня, притягивая к себе спиной. Его предплечье ложится на мою грудь, а кисть на плечо.

Я чувствую себя защищено, как в ракушке. В бронебойной ракушке.

Кисти мои расслабляются и сыпется янтарь, о котором я забыла.

Аплодисменты прекращаются, публика ахает.

Янтарь отскакивает от подиума попадает людям под ноги и в руки. Некоторый остаётся на краю сцены. И помедлив мгновение, несколько человек быстро растаскивает его. Один я вижу в руках у девушки, которая протягивает его на ладони Заре.

И девушка эта тоже почему-то "витает в воздухе".

А может, я просто чокнулась со своей глупой ревностью.

Хан наматывает цепь мне на шею, опуская конец на грудь.

Таю от его горячего дыхания, забывая про то, где я.

Я вижу, как несут букеты. Но подарить нам их лично не пропускает охрана. И модели, улыбаясь, принимают их вместо нас.

Хан уводит меня, обнимая. Модели по очереди отмирают, шагая за нами.

За кулисами, я с ногами забираюсь к нему на колени. И мы просто сидим в кресле, наблюдая за происходящим по камерам. Он пьет коньяк, я - шампанское.

- Давай не пойдем на аукцион, - шепчет он, скользя губами по моему плечу. - Поедем домой.

Опустошенно тыкаюсь в него губами.

- Ты должен открыть аукцион, Хан.

- Я никому ничего не должен...

Мне приносят огромный букет цветов. А потом ещё один. И ещё один...

Вытаскивая записки, Назар, хмурясь, читает одну за другой. Все выкидывает в ведро для бумаг.

- Эм... - взмахиваю рукой. - Мне кажется - это мои записки.

- Ты хочешь цветы? Я закажу тебе любые... Только скажи.

Поцелуй в грудь, через ткань. Мои щеки вспыхивают.

- Хан... - свожу домиком брови. - Ну зачем женщине цветы, если она выбрала их сама? И ей их просто оплатили. Ты считаешь, я не могу оплатить себе цветы?

- Можешь...

- Тогда - зачем?

- Мм... Не знаю. Для фото. Для настроения. Для статуса. Зачем там вам... Ты мне скажи. Я предпочитаю дарить бриллианты.

Закрываю беспомощно глаза.

- Ладно. Не надо цветов.

- Я тебя расстроил?

- Нет.

Кладу голову ему на плечо. Ну вот такой он деревянный в некоторых вещах. Вдруг, я совершенно спокойно принимаю этот факт.

- Уверена?

- Да, все хорошо... Как твоя рука?

- Нормально.

Зависает в экране телефона.

Заглядываю. Сосредоточенно читает про цветы... Пальцы скользят по моей спине - вверх-вниз. Я чувствую себя немного пьяной.

Улыбаясь, целую его в шею, челюсть, оставляю несколько поцелуев возле уха.

- Ты такой милый крокодил... - шепчу я.

- Милый? - скептический дёргаются его брови.

- Да...

- Наверное, ты не очень хорошо знаешь русский, - хмыкает он.

Смеясь, ловлю его губы.

- Прекрасно знаю.

Он целует меня глубоко, в порыве. Оглушая и мгновенно превращая лёгкий флирт и шалости в пожар!

- Я подарю тебе цветы!

- Цветов теперь мало. Я хочу чтобы в цветах была записка, - облизываю его горячие губы, улыбаясь.

- Какая ещё к черту записка?! - тяжело дышит он.

- Любовная... От тебя. Я хочу поверить в то, что написано.

- …Аттракцион… - невнятно ворчит он.

- А?

- Будет тебе записка…

Мия беседует с Богуславским, пожилым богатым поляком, который скупил львиную долю ее работ. Увлеченно рассказывает о каждой. Немного наивно и может даже излишне эмоционально. Мне так сначала кажется. Что "так" стоит только... со мной? Это слишком личное общение.