- Почему она сделала это? Кто она?

Обнимая за плечи, веду подальше от камер.

- Одна сумасшедшая.

- Твоя бывшая женщина?

- Нет. Но это моё прошлое. Больше ты ее не увидишь.

Назар отдает мне свой пиджак. Лужу на полу закрывают ширмой, засыпают порошком. Он пенится. Запах неприятный...

Но этим уже занимаются.

Мы в толпе охраны уходим в закулисные помещения.

Усаживаю Мию на свое кресло.

Растерянно пытаюсь отыскать какое-то средство,чтобы ее успокоить.

Она потерянно смотрит мне в глаза.

И единственное, что приходит в голову помимо таблеток и просто погладить ее, это - невнятное детское воспоминание про чай, которым поила меня наша домработница.

- Чай с мятой принесите для Мии.

- Хан, ты куда? - перехватывает меня за кисть. - Тебе надо в больницу.

- Нет... - сдуваю с предплечья порошок. - Все обошлось. Лёгкий ожог. Я сейчас вернусь.

Охрану оставляю с ней.

- Как Полина сюда попала? - уточняю у Назара.

- Она устроена по документам девушки с отличными рекомендациями. Взяла поднос с бокалами. В один из них перелила кислоту. Подошла поближе и...

- Выясни чей проёб. Кто не проверил сотрудников лично. Уволь так, чтобы больше никуда не взяли.

- Сделаем. А с ней что сделать?

Захожу в комнату, куда увели Полину.

На ней наручники. Разворачиваю стул, спинкой к ней. Сажусь верхом.

- Ну, привет...

Дежавю просто. Полина красива. Могла бы быть.

С ненавистью смотрит на меня.

- Зачем?

- Лилия мертва по твоей вине, а у тебя "невеста"?! - цедит. - Не-е-ет... Не будет у тебя больше никого. Довольствуйся шлюхами!

Очень похожа с Лилией. Близняшки... Но по характеру - небо и земля.

- Лилия мертва, потому что она истероид и манипулятор. И не смогла просчитать меня. Перешла грань... Не рассчитала.

- Лилия была ранимая... А тебе даже не жаль?!

- Мне очень жаль. Но это не моя вина.

Не знаю... Может и отчасти моя, но я этого не хотел. Я этого не ожидал. Я про нее плохо понимал на тот момент.

Давление поднимается, вставая комом в горле.

Эта ситуация до сих пор триггерит. Но исправить ничего нельзя.

- Твоя. Тебя судили по статье "доведение до самоубийства"!

- Меня оправдали.

- Ты купил судью. Но нас ты не купишь.

- А я вас и не собираюсь покупать. Вы все там ебнутые, кто налево, кто направо. Может, поэтому и Лиля была такая... нестабильная.

- Ты ее не любил.

Сложный вопрос... Не знаю. Мне казалось, да. Поначалу. Потом, многочисленные ее истерики вызывали отвращение и равнодушие.

- Она была мне дорога. И я о ней заботился. Она сама хотела оставаться со мной.

- Ты над ней издевался!

- Бред.

- И уничтожил вслед за ней ее семью!

- Я защищался. Все. Закрыли тему. И вот сейчас последний реверанс ей. Ты либо сядешь за то, что сделала, со всеми отягчающими... А я приложу к делу все угрозы от вашей семейки. Или - поедешь сейчас лечиться. Надолго. В серьезное заведение. Выбирай...

- Ты и Лилию хотел упечь в психушку.

- Сожалею, что не успел. Была бы живая. А тебя упеку. Потому что плескать кислотой в не повинную девочку может только глубоко больная шизофреничка. Убийца и маньячка. Нехуй тебе среди здоровых людей делать. Ну, поедешь?

Отворачивается, оскаливаясь с ненавистью.

- Назар... Пусть оформляют эпизод. С освидетельствованием вменяемости. И курируй каждый шаг по этому делу. Я хочу максимальный срок. На зоне или в психушке - мне не важно.

- Сделаем.

- Моральный урод!

Ну, пусть так...

Не оправдываясь, выхожу.

Костя распоряжается вылить из всех бокалов шампанское. Заменить их на новые. И разливать только из новых бутылок.

Персонал весь раскрасневшийся и встревоженный. Молчаливый. Настороженный. Много охраны... Все в тонусе.

Я допиваю свой мятный чай, оглядываясь в поисках Хана.

Сердце все ещё колотится тревожной птицей в грудной клетке.

Это очень страшно осознавать, что кто-то желает тебе такого - кислоту в лицо. И не просто желает, а готов рискнуть собой ради этого.

За что?.. Ведь ничего я этой девушке не сделала плохого.

Я бы никогда не смогла так с кем-то поступить!

И я все понимаю - есть сумасшедшие люди. Но все равно очень обидно. И страшно. И за Хана страшно тоже.

Это так размазало меня, что я не чувствую в себе сил идти на сцену.

Мне хочется забраться под одеяло и поплакать от стресса.

Но визажист уже поправляет мой макияж. Две девушки быстро плетут толстые африканские косы, собирая их макушке и беспощадно дёргая меня за волосы. И я все ещё в таком шоке, что просто терплю это.

На ногах по трафарету мне распыляют белое мехенди.

На шею ложатся тяжёлые кольца золота.

За кулисами так много людей, все заняты... Кто-то регулирует свет, кто-то музыку.

Словно ничего сверхъестественного не произошло сейчас.

Мои волосы оставляют в покое на мгновение.

Словно почувствовав его, я отрываюсь спиной от спинки кресла и пытаюсь повернуться.

Вскрикиваю тихо от неожиданного поцелуя в шею, повыше колец, рядом с ухом.

Ощущаю его неровное быстрое дыхание. И снова, словно вкололи адреналин. Потому что от него разит адреналином!

Чувствую его горячую руку на моем плече. Чуть давит, заставляя меня лечь на спинку обратно.

Не сказав ни слова отходит.

Все вертится вокруг него. Ему приносят бокал с коньяком. Делает глоток... Задумавшись, смотрит в одну точку. Губы подрагивают.

Бокал в его руке неожиданно лопается.

Я вскрикиваю, подаваясь вперёд.

- Ау! - хватаюсь за голову.

Мне все ещё завершают прическу и волосы натянулись, дёргая меня назад.

Открыв ладонь, Хан безэмоционально позволяет девушкам из персонала убрать стекла, которые впились. Я вижу кровь.

Встречается со мной взглядом. Оттаивает, расслабляя плечи. Лениво подмигивает мне, ухмыляясь.

Словно, все в порядке.

Но он не в порядке. Когда человек в порядке, в его руке не лопаются бокалы. Мне хочется его обнять и погладить.

Показ начался...

- Хан! - прорывается какая-то роскошная блондинка за кулисы.

На ней длинное чёрное платье и огромные бриллианты в ушах.

- Хан, угомони свою охрану.

- Пропустите.

- Боже мой, к тебе не прорваться как к президенту!

- Потому что я занят как президент, - бросает не оборачиваясь и надевая выглаженную белую рубашку. В его кулаке зажата влажная антисептическая салфетка.

И вообще... Ощущение, что сейчас будет взрыв. Я бы на месте блондинки держала дистанцию.

- Меня нет в списках аукциона, Хан, - жалуется блондинка.

- Там будет узкий круг людей, Дарья. Это будет ламповое закрытое мероприятие.

- Дарина... - исправляет она. - Уже давно и официально. Но я же могу рассчитывать на личное приглашение на аукцион от тебя? Всё-таки, это мои залы.

Он разворачивается.

- Я за них заплатил. Ещё девять часов они мои. А аукционом я не занимаюсь, - вежливо, но безапелляционно.

- Ну... Хан, - с придыханием бросает взгляд ему в глаза из под ресниц. - Мы же... не чужие друг другу люди. Никогда не поверю, что ты не сам отбирал гостей.

Мне становится тошно.

- Я аукционом не занимаюсь, Дарья. Для этого есть специальный человек.

Поднимая телефон к уху, отвечает на вызов.

- Слушаю... - отворачиваясь от нее вполоборота в мою сторону.

Дарья-Дарина поджимает губы.

Меня немного отпускает по поводу этих "не чужих людей". Какая бестактная...

Я встаю с кресла, подхожу к зеркалу, чтобы рассмотреть свой образ.

Очень экзотично... Хотя немного отличается от того, как видела его я. И все же - очень хорошо.

С восторгом любуюсь образом. Брейды собраны в афрохвост. Меня сделали чуть смуглее, чтобы контраст с белоснежным мехенди был ярче. Тонкая ткань струится, взлетая от каждого движения. Массивное сюреалистичных форм золото... У меня не модельный рост и не модельная фигура. Я словно из другой реальности.