Выражение лица Зары оставалось очень серьезным.

— Артём, ты не знаешь, как думают и поступают представители разных рас, поэтому я должна тебя предупредить.

Это прозвучало зловеще. Я бросил на подругу нервный взгляд. — О чём?

Глаза Зары были очень серьёзными, какими я их никогда не видел.

— Не знаю, понимаешь ли ты, насколько сильна преданность Звероморфов, из которых растили личных телохранителей. Они так сильно привязываются к своим хозяевам, потому что в дикой природе они были бы так же непоколебимо преданы главе племени или стаи. Что бы ты её ни говорил о том, что она наш равноправный компаньон, для неё это не будет иметь никакого значения. Если ты позволишь ей пойти с нами, разделишь с ней постель и пригласишь в группу, то со временем она начнет воспринимать тебя как своего главу племени или вожака стаи, если будешь этого достоин. А ты достоин.

— Как только Белла воспримет тебя, как вожака стаи, она будет следовать за тобой всю жизнь как верный компаньон. И обратного пути не будет. Если ты потом заставишь её уйти или бросишь или откажешься — это убьёт её. Чудо, что после смерти своего мастера, она не покончила жизнь самоубийством. Я не знаю, что приказал ей в последние минуты её предыдущий хозяин, но думаю, она исполняла всё это время его волю. И сейчас, уходит с нами, потому что, считает тебя достойным.

Мне хотелось, что бы Белла стала моей спутницей и другом. Она была не только красивой и привлекательной, но и её характер мне импонировал. А после разговора с Зарой о перспективах постельных утех и гарема, ситуация заиграла ещё более яркими красками и фантазиями. Но что бы я сейчас не фантазировал в голове набирала силу совершенно другая мысль:

— Зара, я не насильник. Ложиться ко мне в постель или вступать в группу Белла должна решить сама. Неволить или принуждать её к чему либо я не буду. — А мы с тобой, дадим ей шанс начать самостоятельную жизнь и посмотрим, какой выбор она сделает.

Зара вздохнула, слегка улыбнувшись: — Значит нам нужна палатка побольше, двухкомнатная, — пробормотала она.

Но прежде чем успел ей ответить, подруга соскочила с моих колен и лёгкой походкой, от бедра, направилась к горе трофеев.

— Тут столько всего интересного, поможешь мне в поисках настоящих сокровищ?

Следующие несколько часов мы с Зарой перебирали и пересматривали завалы добычи Беллы, и самые ценные находки выносили на улицу. Сделанная мной волокуша неумолимо заполнялась. Если сначала я думал на ней везти товары и артефакты для продажи, то в процессе проверки выяснилось, что основным нашим грузом станут деньги. Пришлось наспех шить несколько грубых кожаных мешков и ссыпать в них найденный монеты. А их тут было видимо-невидимо.

В основном медь, но встречалось здесь и серебро, изредка золото. Эта нора, на первый взгляд заваленная каким-то хламом и испорченными шкурами, на деле оказалась настоящей сокровищницей. Наконец волокуша была загружена под самую завязку. Но на этом мы не остановились. Загрузили и три рюкзака. Два наших и тот, что я сшил для Беллы. Но тут уже без фанатизма. Складывали в них в основном монеты: полторы сотни золотых, несколько сотен серебра и мелкие самоцветы, что нет-нет, но нам попадались среди завалов.

А ведь это была лишь малая часть богатств нашего нового компаньона.

Ну вот и всё, оставалось только собрать вещи Беллы в лагере, но это она должна сделать уже сама. Прошло несколько часов, но звероморф всё не возвращалась. И, если честно, я уже начал о ней беспокоиться.

— Знаешь, Зара, а я схожу к Белле, проверю, как там она, — не выдержал я томительного ожидания. — Подожди меня здесь.

— Хорошо, — пробормотала моя подруга, устраиваясь возле горящего костра. В сборах мы с ней и не заметили, как пролетел целый день.

Оставив подругу отдыхать, я направился обратно к поляне с цветником и могилой.

Отчасти я переживал, что у Беллы сдали нервы, и уже никто никуда не идёт, но думать о плохом не хотелось. Не знаю, что она обещала своему предыдущему хозяину перед смертью, но эти клятвы держали её всё это время здесь. А сейчас, видимо, настал тот момент, когда ей пришло время делать новый шаг, но решится ли на это Белла? Возможно, пока мы разбирали завалы и сортировали добычу, она передумала и сбежала к Флоре?

Мысли у меня были не очень радостные, но, к моему большому облегчению, придя на цветочную поляну, я увидел Беллу. Вонзив мечи в землю, она, опустившись на колени стояла у надгробия преклонив голову, словно превратилась в живую статую скорбящего воина.

Увидев эту картину, я остановился и не смог отвести взгляд. Я чувствовал такую сильную боль, тоску и обречённость, что, сам не понимая, что делаю, в душевном порыве подошёл к Белле и опустился рядом с ней на колени и тоже преклонил голову. Отдавая дань память похороненному здесь воину. Белла даже не шелохнулась. Повисло горестное молчание.

Я вслушивался в биение собственного сердца и пытался поймать нужный момент для начала разговора. Спустя несколько минут я почувствовал, что Белла шелохнулась, и это стало для меня сигналом.

— Ты, наверное, очень скучаешь по нему.

Белла кивнула, а по её щекам потекли крупные слезы.

— Я струсила, не вернулась домой и не сообщила его детям и семье, что он умер. Это был мой долг, но я… — Она содрогнулась от тяжелых рыданий и обхватила себя руками.

— Мне так стыдно за то, что я его подвела. Я ведь была уверена, что они разозлятся и отправят меня на невольничий рынок как сломанную вещь, чтобы продать другому хозяину.

Её плечи затряслись от очередного всхлипа, а голос стал пронзительным.

— Но ведь я ему обещала жить дальше! Но мне не нужен был другой хозяин! Мне нужен был мой мастер!

Я нерешительно положил руку на спину Белле, а убитая горем девушка, содрогаясь в рыданиях, прислонилась к моему боку.

Мы долго простояли так на коленях. Белла рыдала, а я, утешая, нежно поглаживал её по спине. Видимо, оставаясь один на один со своей бедой, со своим горем, Белле для начала новой жизни нужно было поделиться своей болью и чувствами. Надеюсь я сделал всё правильно и она увидит во мне не просто безликого спутника, но надёжного товарища и друга. А всему остальному рано или поздно придёт своё время.

— Пора идти.

— Да, я понимаю, — тихо сказала Белла.

— Нельзя вечно оставаться у его могилы. Я ведь правда пыталась. Первый год практически от неё не отходила, не в силах уйти дальше, чем на пару десятков метров. Но в конце концов голод, жажда и холод заставили меня продолжать жить. Ведь я ему обещала…

Её уши поникли, а хвост повис.

— Часть меня до сих пор думает, что, не смотря ни на что, я должна была остаться с ним и позволить смерти забрать меня, но обещание… Я не могла его нарушить.

— Преданность и верность — это очень серьёзные чувства и, похоже, твой хозяин заслужил их. И я рад, что ты выбрала жизнь. Ведь ты и правда заслуживаешь шанс на долгую и счастливую жизнь, как и хотел твой Мастер.

Уши Беллы слегка приподнялись, а хвост дёрнулся.

— Ты действительно так думаешь? — прошептала она.

— Конечно. Я же вижу твою привязанность и то, сколько сил ты потратила, чтобы выполнить обещание, каждый день борясь сама с собой и собственным горем.

— Ты — достойна счастливой жизни.

Тело Беллы покрыла крупная дрожь, мои слова потрясли её, а на лице засияла надежда.

Кажется я вновь ломаю местные устои, ну и чёрт с ними.

— Правда?

Зелёные глаза Беллы смотрели на меня с такой мольбой, что у меня не хватило духу сказать что-нибудь, кроме:

— Конечно, хорошая. Мы знакомы совсем недавно, а я уже это вижу.

Белла впервые за всё время нашего знакомства искренне улыбнулась, как будто её лицо осветил солнечный луч.

Белла отстранилась от меня и снова повернулась к могиле.

— Спасибо тебе, Артём. Можешь дать мне ещё пару минут побыть наедине с Мастером, чтобы с ним попрощаться, а потом я вернусь в лагерь и присоединюсь к вам с Зарой. Хорошо?