После трапезы родня удалилась отдыхать.

Тетушка была на какое-то время обезврежена, что позволило мне переключиться на более насущные дела.

Во-первых, уже приступили к фундаменту будущего флигеля. Емельянов сразу же взялся за дело и я обеспечил защиту от шума, выставив вокруг стройки воздушные щиты.

Во-вторых я отправился в лавку к Батисту, заказать несколько нужных для лаборатории вещей и пообщаться с купцом. Меня интересовало, не было ли каких проблем на морских торговых путях.

Фёдор Жанович мне был рад, как родному, потому что заказ я сделал весьма существенный. Поэтому и всеми слухами из своей сферы поделился с удовольствием. Конечно же в ресторане, и за мой счёт.

Пусть по моему вопросу он мне ничего не сообщил, но это была малая плата за другую информацию. Потому что кое-какое движение всё же имелось.

Батист, приблизившись к императорскому двору, обзавелся новыми знакомыми и новыми источниками на более высоком уровне. Вот на этом уровне и ходили смутные волнения. Готовился какой-то союз с одной из дружественных империй. Военный, торговый или наследный, держалось в строжайшей тайне.

Жаныч, дав волю фантазии, сделал ставку на последнее предположение, что наследника собираются с кем-то обручить. Возраст его, конечно, для брака был маловат, но это не мешало договориться заранее и оформить всё официально.

Также поговаривали, что откроется тайна союза во время императорского бала.

Вот только связано ли это как-то с маяком?

Морской путь не был единственным, но излюбленным. Что может быть внушительнее и эффектнее, чем прибыть в столичный порт на роскошном корабле?

Так что третьим, что я сделал, это отправился к Казаринову. Если есть хоть какая-то неизвестная угроза, тайная канцелярия должна об этом знать. Пусть адмирал истоптал пороги всех инстанций, но не сделать я этого просто не мог.

Юрист был у себя, в коллегии. Так как это находилось совсем недалеко от лавки Батиста в Гостином дворе, то я сразу же отправился на встречу.

А чтобы подготовиться и обдумать как вести разговор, прогулялся пешком по Невскому проспекту, мимо императорского дворца и через мост, ведущий к простору реки.

Ветер тут всегда гулял ничуть не слабее, чем в заливе. Он гонял гуляющих и девушки с криками придерживали платья, которые стихия дерзко пыталась задрать.

Я не удержался и спустился к пристани стрелки Васильевского острова. Вид отсюда открывался великолепный.

Ширь сверкающей Невы обнимали острова. Родной Петербургский выступал фасадами доходных домов. Напротив сверкала позолотой крыш и шпиля крепость. А справа возвышался величественный дворец императора.

Налюбовавшись и немного озябнув, я быстрым шагом дошел до юстиц-коллегии.

Внутри стоял привычный шум и беготня помощников, ловко огибающих более степенных юристов и прочих важных персон.

Казаринов, несмотря на получение нового чина, по-прежнему размещался в своей комнате, похожей на каморку.

— Александр Лукич, рад вас видеть! — поднялся парень мне навстречу и радушно пожал руку.

— Взаимно, Михаил Алексеевич. Благодарю, что согласились на столь быструю встречу.

— Ну я не сомневаюсь, что цель её будет весьма интересной, — хитро улыбнулся теневик. — Просто так вы бы не стали беспокоить.

— Вы правы, — кивнул я и сел на предложенный стул. — Дело в том, что мой новый заказ связан с некоторыми обстоятельствами, о которых я не могу не сообщить.

Парень сразу понял, что речь не о юридических делах и принял серьезный вид, убрав привычную рассеянную улыбку. Без вопросов он достал защитный артефакт и активировал его, накрыв кабинет пологом тишины.

— Слушаю вас.

— Речь о маяке Кронштадта…

— Ах, граф Волков и вас увлек своей историей, верно? — расслабился Михаил. — Уверен, что вы скорее всего сможете разобраться, в чем причина сбоев в работе фонарного устройства. Но уверяю вас, никакой угрозы с моря нет. Там ничего нет, Александр Лукич. Уж поверьте, мы проверяли.

Я верил, но всё же продолжил:

— Меня беспокоит, не может ли это быть связано с тем, о чем собираются объявить на императорском балу…

Теневик помрачнел и уставился на меня буравящим взглядом профессионала. Словно считывал мысли. Но ментального воздействия я не ощутил. Да и скрывать мне было нечего, кроме своего источника.

Впрочем, я не сомневался, что не только Батист разбалтывает эту «тайну».

— Вы исключительно хорошо осведомлены, — протянул Казаринов, не сводя пристального взгляда.

Я пожал плечами и промолчал. Михаил что-то прикинул в голове и слегка улыбнулся, но отнюдь недобро.

— Не стану ни подтверждать, ни опровергать. Но, если допустить, что это так, то мы тем более проверили весь залив вдоль и поперек. Несколько раз.

Я тоже ухмыльнулся. Теряет хватку, выдал что гости всё же прибудут по воде. Казаринов поморщился, поняв это, и добавил больше для собственного успокоения:

— Как и все окрестности столицы, конечно же.

— Что же, благодарю, — я поднялся. — Тогда я могу быть спокоен. Не стану вас больше отвлекать…

— Александр Лукич, — перебил меня парень. — Вы же понимаете, что если что-то заметите…

— Тут же сообщу вам, — заверил его я.

Прежде чем выйти, я обернулся и спросил:

— А вы там были? На маяке?

Юрист помотал головой.

— Съездите как-нибудь. Чудесное место, — с этими словами я ушел.

Спускаясь по лестнице, я находился в раздумьях ещё больших, чем до прихода сюда. Раз этим занималась тайная канцелярия, причина была действительно серьезной. Их по пустякам не дергали.

Могли они что-то упустить?

Я вспомнил, что неактивированный темный артефакт они как раз не смогли заметить. Да никто практически не мог. Кроме другого темного мага. Ну или универсала.

Чёрт, если это снова работа того мага смерти, то вполне возможно, что её не засекли. Слишком он силен.

В голове выстраивалась не самая приятная картина. Уже не походило на случайность. Многовато активности вокруг императорской семьи. Сначала ловушка в зеркале силы, затем какая-то дрянь на пути императорского фрегата, а теперь…

Игра, похоже, шла крупнее чем я думал.

Но, в любом случае, сначала мне нужно было выяснить наверняка. Если возле мыса действует очередной темный артефакт, то я должен убедиться. А потом… А потом посмотрим. Открываться тайной канцелярии было рано. Точно не раньше, чем я получу все начальные ранги.

Ужин оказался более оживленным. Графиня Вознесенская делилась грандиозными планами. Они впечатляли и внушали стойкую надежду, что дама будет очень занята в ближайшие дни.

Потому что подготовка к балу подразумевала какое-то неимоверное количество действий. Новые наряды, аксессуары, прически, украшения… Столь важное событие требовало поистине серьезной подготовки.

Беседа о посещении столичных магазинов и портных Авдотью Павловну привела в наилучшее расположение духа. Сын её при этом сидел с обреченным и кислым лицом, а невестка покусывала губы, думая что никто этого не видит. Понятно, её приодеть не собирались…

Я выдержал положенное время и улизнул с чаепития, удостоверившись что все домашние находятся в состоянии непоколебимого умиротворения. А патриарх даже отвечает на реплики тетушки.

Начиналась моя ночная смена на маяке.

Я приезжал на закате, перед тем как наверху разгорался огонь. Провожал пылающее солнце, садящееся в море, и устраивался у окна с очередным магическим трудом.

Эти вечера дали мне возможность проштудировать многое из того, что произошло за столетия моего отсутствия. Тишина, плеск волн и луч света, уходящий вдаль. Удивительно прекрасная обстановка для чтения.

Я жадно изучал всё, что попадалось под руку. Неважно, насколько повторялось написанное. Отчего-то мне казалось, что я могу что-то упустить. Что-то нужное именно мне. Интуиция, мой верный союзник во многих жизненных перипетиях, подсказывала, что это необходимо.