Договорился с Нино, что она приедет в Хадыженск в следующие выходные. Попробуем с ней поработать. Тем более, у меня есть на примете пациент. Некий дядя Саша. Точнее, Самохин Александр. Правда, я с ним ещё не встречался, но характеристику от Березина получил исчерпывающую. Думаю, на неделе с ним встречусь и договорюсь. Если он меня устроит, как человек, попробуем поднять его до уровня «мастера». Тем более, там, скорее, надо просто слегка подтолкнуть развитие. Со мной было гораздо сложнее.

— А ты знаешь Екатерину Игоревну? Сильная целительница, работает в моём в колледже в Екатеринодаре? — поинтересовался я, с удивлением понимая, что не знаю её фамилию. Но мир сильных целителей достаточно тесен.

— Конечно, «Задавака». Мы её так называли. Катя из рода Демидовых. Богатый род, богатая дочка. Она стажировалась одно время вместе со мной. В Иркутске. Помню, бегала такая вся из себя молодая и задиристая. Сейчас-то, наверное, остепенилась. Лет пятнадцать прошло, или все двадцать! — Нино погрузилась в воспоминания, слегка прикрыв глаза. Её лицо разгладилось и похорошело.

Интересно, сколько целительнице лет на самом деле? Вроде, выглядит молодо, вот только взгляд какой-то мрачный и усталый. Наверняка, не меньше полтинника. А может, уже и семьдесят есть.

С хрустом ломая мелкие деревья и кустарники, показались два армейских грузовика. За ними следовал джип. Остановившись неподалёку от нас, из грузовиков выскочили солдаты. Встав в полукруг, начали настороженно водить автоматами, внимательно вглядываясь в деревья.

Двери джипа открылись, и из него вышли Никанор и полковник. Следом появился сотрудник ИСБ Степанов. Далее вальяжно выбрался представитель Геникона Георгий. Он встал, широко расставив ноги, и с брезгливым видом огляделся.

Глава 4

Первым подошёл Никанор и с добродушной улыбкой пожал мне руку.

— Поздравляю! — пробасил он.

После чего подошли и остальные. Каждый из прибывших меня поздравил. Не остался в стороне и Георгий: тоже пробурчал сквозь зубы что-то, что при должной фантазии, возможно, должно было сойти за похвалу.

Затем мы дружно спустились в подвал, где Степанов, подойдя к алтарю, достал небольшой камень и протянул его мне:

— Скорее всего, вы не знакомы с процедурой, но в ИСБ хранятся все слепки алтарей. Это дело Имперской безопасности. Вы должны создать амулет, — он вложил в мою руку камень.

— И что с ним делать? — поинтересовался я. В ответ безопасник пожал плечами.

— Вы — хозяин алтаря, вам и разбираться, — равнодушно ответил он.

Я перевёл взгляд на Никанора, ища у того поддержки: может быть, он объяснит мне мою задачу? Георгий громко хмыкнул, видя мою растерянность.

— Вроде как, вы должны вступить во взаимодействие с алтарём и передать его частичку в этот камень, — задумчиво произнёс Никанор, — но я ни разу не присутствовал при подобном обряде.

— Ладно, — согласился я. Почему бы не попробовать? Положил камень на алтарь и прикоснулся к обелиску, после чего закономерно провалился к Борису.

— Снова ты? — удивлённо поприветствовал меня тот. — Это может быть опасно — два раза подряд посещать мой мир.

— Тогда давай сократим это посещение до минимума, — я чувствовал, как с каждым мгновением мне становится всё хуже, — надо сделать амулет для ИСБ.

— Сейчас всё будет. Выходи отсюда и подожди минуту. На будущее — достаточно просто положить кусочек камня и мысленно перекачать в него энергию. Не обязательно меня беспокоить!

Я выпал из мира Бориса и понял, что мне очень плохо. В глазах всё плыло, сердце, остановившееся мгновение назад, бешено билось, испуганно разгоняя кровь по моему телу.

Энергия алтаря обволокла камень, заключив его в сферу. Я видел, как она медленно впитывается в него. Когда процесс закончился, я уже слегка пришёл в себя и, взяв в руки амулет, отдал его Степанову.

— Готово, — устало произнёс я.

Тот его покрутил в руках, к чему-то прислушиваясь, затем передал Георгию. Мужчина очень аккуратно принял камешек и, прикрыв глаза, потянул энергию. Я увидел, как между алтарём и амулетом протянулась нить энергии.

— Всё работает, как должно, — выдал маг своё заключение и вернул амулет Степанову.

Было не очень приятно наблюдать за этим процессом. Я понимал, зачем это нужно. У Имперской службы безопасности должен быть доступ ко всем алтарям. Однако принимать то, что я собственными руками отдаю ключи от своего дома, было неприятно.

— Алтарь работает и установлен по всем правилам, ключ передан службе ИСБ. Свидетельствую, — произнёс Никанор.

— Свидетельствую, — подтвердил Степанов. Георгий же лишь в очередной раз ухмыльнулся и промолчал.

Мы выбрались на улицу. Полковник тем временем отправил солдат вытащить труп изменённого из подвала. Как он сообщил, подобных разумных они ещё не встречали, и учёные наверняка с радостью примутся за его изучение.

Постояв немного на улице и подышав морозным воздухом, народ расселся по машинам и покинул теперь уже мой особняк. Со мной остался Никанор.

— И что дальше? — спросил я, повернувшись к нему.

— Дальше… — Паладин задумчиво окинул взглядом развалины дома, — дальше бумажная волокита. Но это не твоя забота. За пару недель подготовят все документы, и тебе снова придётся приехать в Москву. Подписать их и принять родовые земли. Имей в виду, это — знаменательное событие. Скорее всего, в честь такого дела будет официальный приём у московского градоначальника.

— Можно личный вопрос? — спросил я.

— Конечно!

— Почему вы со мной так возитесь? Помогаете, подсказываете? Сначала я это воспринял, как должное, даже не задумывался, но потом вспомнил, что с дедом моим вы, вроде как, не были знакомы. Багратион… но он появился позже. Зато вы общаетесь с Курбатовым, что для меня ещё сильнее запутывает ситуацию, — поделился я своими мыслями.

— Хороший вопрос, — Никанор стал серьёзным, но, тем не менее, в его глазах угадывалось благодушие, — да, с твоим дедом близко знаком я не был, а вот с Курбатовым много пересекался по разным делам и незаметно сдружился. Мне не понравилось его отношение к тебе. Он честный, прямой… неплохой человек, но, стоит прозвучать твоей фамилии, — и Вениамин меняется. Твой дед был очень авторитарным и всю жизнь его подавлял. Курбатов не только шёл у него на поводу, но одновременно и завидовал. То, что он рассказывал о тебе, не вязалось с тем, что я реально видел, с твоими поступками и решениями. Я пытался выправить этот перекос, но, видать, проблема глубже.

— Получается, вы помогаете мне из-за косяков Курбатова?

— Не совсем… ты забыл, кто я?

— Паладин церкви?

— Да. Именно так, — Никанор снисходительно улыбнулся, — моя должность, моё мировоззрение сформировало меня таким, каким ты меня видишь. Почему я не должен помогать тебе? Ты делаешь благое дело, очищая мир от скверны прорыва. Это угодно церкви, это приносит пользу Империи. Моя святая обязанность — помогать тебе.

— Благодарю, — я слегка поклонился. Мотив мне, в принципе, ясен, но это не отменяет того, что Никанор вполне может иметь свои планы на меня.

— К тому же, я вижу, что ты не готов к большому миру аристократов. Нет в тебе заносчивости и презрения к простым людям. Тебе будет трудно. Помни, что ты можешь обратиться ко мне за советом. Всем будет лучше, если ты останешься самостоятельной и независимой фигурой, а не станешь безвольной куклой в руках какого-нибудь аристократа. Думаю, в этом наши цели совпадают.

— Безусловно, — согласился я.

— Сейчас за нами приедут, — к нам подошёл Павел с телефоном в руке.

Затем мы снова спустились к алтарю, и я сделал парочку амулетов. Это оказалось несложно.

Посовещавшись, решили защитное поле вокруг особняка не устанавливать. Сейчас в этом не было необходимости. Павел обещал прислать несколько человек для охраны — чтобы не растащили особняк на кирпичи. А то наш народ такой — готов тащить всё, что плохо лежит.