– По поводу оружия, – снова раздался голос. – Советую боеприпас приберечь. Он вам еще пригодится. Всё очень серьезно. Поэтому не надо его дергать.

Голос снова перекрыл шквал огня.

Шум словно пытался заткнуть его, сделать несуществующим, там стреляли будто с намерением греметь так долго, сколько получится, чтобы только не слышать, что будет дальше. Но голос больше не отвлекался. Он был громче.

– …Пока отложите его. Просто сядьте и слушайте. У вас будет еще возможность настреляться. Но это еще не все новости на сегодня.

Голос прервался.

Отдельные разрозненные выстрелы по другую сторону стены еще какое-то время растерянно хлопали, потом стихли тоже.

– Итак, в чем суть? – громко задался вопросом Голос. И сразу же на него ответил. – А суть прямо перед вами. Вон там в отдалении на отшибе стоит пустой грузовик. Тот, что с откинутым тентом. Вам всем его хорошо видно? Кому не видно, значит, не судьба. Вот это и есть ваш смысл жизни. Это и есть ваш последний шанс и последний билет свалить отсюда…

Голос снова прервался, словно давая сполна оценить замысел происходившего и как бы увидеть сюжет в новом свете. Сюжет явно никому не понравился. То ли в силу какой-то аномалии, то ли по причине необыкновенной акустики местных условий, то ли так было задумано, но звуки раздавались так далеко и так отчетливо, как если бы кто-то ставил финальную сцену театральной постановки с аплодисментами в конце и вставанием зрителей с мест. Но помимо нескольких драконов, мрачными изваяниями наблюдавших сверху за происходившим, других наблюдателей не было.

– Спешу отметить отдельно, что времени на глубокие размышления нет. И оно, это время, уже пошло. Вот прямо сейчас. Вот с этого мгновения. Итак, правила отбора кандидатов в победители. Сразу предупрежу, правила жесткие. Это уж как все в жизни, просто так не дается ничего. У вас у всех сегодня жизненно важный выбор: умереть прямо сейчас – или, как вариант, оказаться в числе совсем немногих избранных, счастливчиков, отмеченных судьбой. Отбор будет считаться завершенным, как только на борт этого, только этого и никакого другого транспортного средства взойдет последний из победителей и тент скроет от глаз остальных тех немногих, кто оказался проворнее других. Советую поторопиться. Это вам не фура, лимит мест ограничен, но что касается средств – тут всё целиком на ваше усмотрение. От кирпичей и зубов до вашего национального оружия, оглобли, всё, что покажется уместным, всё, что удобно ляжет в руку, что поможет занять одно из мест в этом Ковчеге Надежды.

Как только тент закроется и будет закрыт изнутри, время отбора остановится. Все остальные умрут, где стоят.

Но до тех пор, пока занавес не упадет и хотя бы кто-то еще будет цепляться за борта, у каждого есть шанс оказаться среди избранных. Лишь свирепейшим из свирепейших дано подняться над обстоятельствами. И пусть победит сильнейший. Всё можно.

И всё возможно…

Голосу снова не дали договорить. Грохот в ущелье теперь стоял такой, будто целая армия пускала в расход все снаряжение, которым располагала. Однако спустя какое-то время шум стал терять прежний ажиотаж, сходить на нет, очень скоро за отдельными выстрелами стала слышна какая-то возня, звон металла и однообразные крепкие мясистые удары, заканчивавшиеся просветами тишины.

– Будущее зависит от того, во что ты веришь, – внушительно сообщил Голос. Он как будто что-то зачитывал, держа пюпитр перед собой и аккуратно перелистывая страницы, плюя на кончики пальцев. – Оно не имеет ничего общего с истиной – или достояниями разума. Можно пойти в амбициях так далеко, что даже построить алгоритм его развития. Или хотя бы сюжет для странной книги. Футурологию любят все, даже те, кто мало что в ней понимает. Кто-то давно сказал: «Будущее управляет настоящим». И даже идея, помещенная в нужное время и в нужном месте, может оказаться живым зеленым ростком и совершить почти невозможное. Передел горизонтов…

Кто-то жутко, с долгим свинячьим надрывом завизжал, его сразу поддержали еще несколько глоток, но Голос даже не прервался.

– Принцип стороннего наблюдения прост и ясен. У него масса врагов и еще больше самозваных последователей. У него много преимуществ и всего лишь один недостаток. Ничего нельзя трогать руками. Ты – историк отдаленного будущего. Предмет твоих исследований – Прошлое. Оно прямо на руках превращается в прах, но ты должен успеть снять с него протокол допроса, как снимают с мумии давно сгнивший бинт. И ты немножко похож на Дьявола. Тебя никто не видит, но ты знаешь общий исход…

За Стеной кричали, не переставая. В отдалении встревоженно поднялась и стала кружить над лесом стая ворон, каркая и увеличиваясь в размерах. Какая-то землеройка у подножия обрыва, выбравшаяся из-под камня на свет и озадаченно задравшая мордочку кверху, как бы решала для себя, что здесь происходит. То, что происходило, явно случалось не каждый день. Там словно рубили мясо, пыхтя, с усилием, стараясь успеть, вскоре не осталось других звуков, кроме редких неторопливых ударов металл о металл. И тут торжественно вступила партия пулемета. Он работал размеренно и методично, будя гулкое эхо, ему дробно ответил другой, торопливо расставляя все точки, и вскоре еще один. Но тарахтели недолго. Вскоре стало очень тихо.

Голос читал. Он читал, не отвлекаясь, под аккомпанемент мясистых ударов и выстрелов, как бы поставив целью донести мысль в полной мере, не упустив главного и не обронив ни капли.

Дочитав, он прервался.

Теперь над Ущельем висела абсолютная тишина.

Пара драконов снялась и, тяжелыми ударами крыльев подняв себя вверх, отвесно ушла под Стену. Другая часть осталась, словно решив досмотреть кино до конца.

– Мда, – произнес Голос. – Замысел был длиннее.

Задрав голову, землеройка смотрела, как в небе прямо над ней из-за края обрыва показался силуэт вначале одного дракона, за ним другого, драконы грузными взмахами крыльев уходили с парапета, как с борта авианосца, крепко сжимая в жутких лапах пряди каких-то лиан. Вскоре за драконами появились очертания армейского грузовика. Он летел по воздуху, как летний вариант Санта Клауса, строго в небо. Землеройка озадаченно провожала глазами драконов и то, что летело им вслед; то, что летело, будто двигалось к одной давно намеченной цели, делаясь все меньше, грузовик шел, набирая скорость и высоту. Но или драконам надоело, или была оборвана последняя нить, только грузовик вместо того, чтобы окончательно растаять в прозрачной дымке небес, вдруг пошел вниз. Далеко в поднебесье раздавались ослабленные расстоянием резкие выкрики драконов. Характер сообщений оставался неясным, было похоже на критику в чей-то адрес с содержанием упрека насчет чьих-то дырявых рук. Грузовик шел, медленно кувыркаясь и увеличиваясь в размерах, прямо туда, где еще мгновение назад сидела землеройка, провожая глазами то, что можно было увидеть не каждый день. Мир определенно сошел с ума.

Из книги Эльмо Броди «Homo sapiens, Технология и Дьявол: столкновение или объединение? Размышления об удачном ужине»

…Говорят, два разумных человека всегда сумеют договориться.

Это не может не радовать. Но давайте посмотрим, что мы имеем. Вот, с одной стороны, человек и вот, с другой, его технология. Мы видим, что они оба куда-то катятся, но пока еще не можем ясно сказать, куда. Но все-таки.

Нам подсказывают, обнадеживающе кивая, что Человек тоже вроде как эволюционирует, хотя тоже пока не совсем понятно, в каком направлении, и то, что он делает, в определенном смысле делает его тоже.

Мы могли бы, пользуясь случаем, с высот нашего альтруизма оглянуться и сказать, что да, в таком подходе есть разумное зерно, развитие последней формы цивилизации в самом деле словно бы имеет определенную логику, и логика эта скорее озадачивает. Технологическая сторона развития вида Homo sapiens изменяется так, что мы даже не успеваем от изумления разводить в стороны руками, в то время как сам носитель пресловутого разума, по сути, остался тем же, каким и был две и три сотни тысяч лет назад: его словно замкнуло на одном месте. Так эволюционирует человек – или эволюционирует наше мнение о нем?