Просто раз большей части моих людей это нужно, я решил не скупиться и выделить деньги на строительство храма на территории ЧВК. Все-таки лишним он не будет, тем более что я собираюсь развернуть здесь учебный центр на постоянной основе. В свете бурного развития моей промышленности в Аргентине, вооруженные силы мне потребуются серьезные, вот здесь мы и будем их обучать.

Сейчас, после месяца обучения подразделений по-новому, руководство ЧВК решило провести масштабные учения. По условиям этих самых учений подразделения разделили по пропорции один к трем. Меньшая часть должна играть в оборону, соответственно, большая — отыгрывать наступление. Пилотов тоже разделили на две части, пополам. Первая половина должна участвовать в учениях в качестве пилотов, изображая поддержку из воздуха по заявкам наземных частей. Вторая, в которую по жребию угодил я, должна будет имитировать выход к своим из тыла противника, через его боевые порядки. Этим противником будут обороняющиеся части, которые помимо прочего должны еще и чистить свои тылы от диверсантов и разведки противостоящих им частей. В общем, все серьезно и масштабно. Понятно, что это своего рода игры в песочнице, но они должны дать немало опыта и простым бойцам, и их командирам.

Затеяли все эти учения отцы-командиры еще и для того, чтобы в полевых условиях проверить новую связь.

По моему приказу для нужд ЧВК закупили в Штатах полсотни радиостанций, которые пришлось из-за их громоздкости монтировать на выделенные для этого уазики. В теории эти радиостанции должны заметно улучшить взаимодействие частей на поле боя. Вот командование и решило совместить полезное с приятным — получить подтверждение теоретических выкладок и попутно хоть немного обкатать личный состав в условиях, приближенных к боевым. Понятно, что эти условия слишком уж условные, у нас даже холостых патронов нет, чтобы имитировать стрельбу. Но польза от учений все равно должна быть большая.

Нашу группу пилотов отвезли в тыл условного противника примерно на семьдесят-восемьдесят километров, выдали на брата по суточному пайку и оставили на произвол судьбы. По условиям учений перед нами стоит задача в трехдневный срок выйти к своим, не потревожив порядки противника. Выходить мы должны по одному, поэтому нас выгружали с разбросом в несколько километров. Мне, так как я покинул транспорт последним, идти придется больше всех.

На первый взгляд, преодолеть путь пусть даже в восемьдесят километров не должно составить труда. К тому же из-за того, что личный состав противника небольшой, его порядки будут довольно-таки разреженными. Но это не так. Местность, где проходят учения, горная, поэтому километры, которые надо пройти, можно смело умножать на два, а может, даже на три. Это первое. А второе — в горах, если они не поросли лесом, надо не так-то и много людей, чтобы контролировать сразу большое пространство. Достаточно занять правильные высоты, чтобы наблюдать оттуда за всем. Поэтому, учитывая, что горы здесь не такие, как были привычны мне с детства, и кажутся практически лысыми (редкие кустарники не в счет), задача пересечь порядки противника уже не кажется столь легким делом.

Я с этим справился только благодаря своему опыту охотника. Попросту говоря, просочился ночью через линию фронта на мягких лапках, обогнув все секреты и патрули стоявшего здесь подразделения. К своим вышел под утро третьих суток, грязный, уставший и голодный, как собака, в надежде на нормальный отдых. Уже попав в расположение, от дежурного узнал, что меня здесь ждут гости, да еще какие. Приехали Пьер и Кристина.

Сказать, что я от этой информации потерялся, это ничего не сказать. Стоял столбом и просто не понимал, что мне делать. Только одна трусливая мыслишка металась в голове: смотаться по-быстрому, пока спят, ну нафиг переживать все это снова.

Честно скажу, не знаю, до чего я мог додуматься, и тем более не знаю, как бы в итоге поступил. Успел еще подумать: ладно Пьер каким-то образом меня нашел и приехал, но Кристина… И тут раздался довольно громкий шум, открылась дверь ведущая в одну из комнат предназначенной как раз-таки для гостей или командированных сюда специалистов и оттуда вышел заспанный, чертыхающийся Пьер. Ничего нельзя было предпринять в такой ситуации, кроме как поздороваться.

Сонная одурь с Пьера, когда он увидел меня, слетела мгновенно, будто ее и не было. Он оглядел меня с головы до пят, хмыкнул и произнес:

— Здравствуй, Александр. Извини, но обнимать тебя, пока ты в таком виде, я не буду.

Ну да, я и сам бы в такой ситуации не стал обниматься с, по сути, с куском грязи. Только и успел я об этом подумать, как Пьер продолжил.

— Ты бы сходил помылся и переоделся, тогда и поговорим.

Я только кивнул в ответ и направился к себе в комнату. Мне не только нужно привести себя в порядок, но и еще очень не помешает хоть немного побыть одному и подумать над этим новым раскладом. Все-таки не ждал я таких гостей и пока с трудом себе представлял, как мне себя с ними вести. Ладно бы приехал один Пьер, но присутствие здесь Кристины непонятно. Может, на свадьбу приехала позвать? Так должна понимать, что это как бы не совсем правильно. Или, может, разочаровалась в молодом человеке из правильной семьи? Но и тогда оно мне нафиг не нужно. Как-то не готов я быть запасным аэродромом на случай внезапного катаклизма в ее личной жизни. Непонятно все, а потому и напряжно.

Размышляя обо всем этом, я тем временем отмылся в душе до скрипа кожи, переоделся в чистую одежду, с сожалением посмотрел на аккуратно заправленную кровать, спать ведь мне хотелось зверски, и отправился в сторону столовой, где я и договорился встретиться с Пьером.

Застал его там пьющим кофе в одиночестве и даже выдохнул с облегчением. Как-то не готов я пока встречаться со своей бывшей зазнобой, как бы чего не вышло от этой встречи, чего-то нехорошего.

Пьер, похоже, прочитал эти мысли по моему лицу, потому что в очередной раз хмыкнул и произнес:

— Иди бери себе кофе, он уже готов. Я предупредил персонал, что ты сейчас подойдешь. Взбодришься, а там и поговорим.

Пошел, куда деваться. Спать хочется ужасно, поэтому кофе точно лишним не будет. Только я удивился, что Пьер не захотел мне налить из своего кофейника, стоящего рядом с ним, но не стал заострять на этом внимание. Мне ведь нетрудно сделать десяток-другой шагов. Кофе и правда был готов, и мне ничего не оставалось, кроме как прихватить кофейник и кружку и присоединиться к Пьеру.

Я налил себе кофе и стал его потихоньку смаковать, а Пьер начал рассказывать, и по мере этого его рассказа я потихоньку зверел.

Меня развели как последнего лоха. Но, наверное, надо все пересказать по порядку. Жена Пьера уже неплохо меня изучила и, видя отношение ко мне своей дочери, ясно понимала, что я не шутил, когда обещал в следующий свой приезд увести у нее дочь. Чтобы не допустить такого раннего брака, она провернула настоящую аферу с подставой Кристины. В этом помогло еще и то, что Пьеру в тогда действительно срочно надо было в Голландию. Руки у нее были развязаны, и она воспользовалась представившейся возможностью на все сто процентов. Помогал ей ее младший брат, поздний ребенок, который еще и выглядел намного моложе своих лет. Естественно, брат не отказал родной сестре и помог разыграть спектакль, который я наблюдал на той площади в Париже. Еще сыграло на руку мошеннице хорошее отношение Кристины к своему дяде, вот почему спектакль выглядел крайне убедительным.

Но аферистка немного просчиталась. Во-первых, она забрала привезенные мной подарки и притащила их домой. Во-вторых, забыла про чуть ли не ежедневные наши с Кристиной разговоры по телефону. Никто — ни муж, ни дочь — не поверили ей, что я, приехав в Париж, передал подарки и не захотел навестить их. А Пьер, прекрасно зная свою жену и учитывая тот факт, что я вдруг перестал звонить, как делал это до Парижа, сразу заподозрил неладное и начал задавать жене неудобные вопросы. Как сказал Пьер, Кристина характером пошла в него, а у него в семье все почему-то однолюбы, если уж находят человека по душе, то это на всю жизнь. Это его жена тоже не учла и получила в награду за свой поступок филиал ада в отдельно взятом доме. Муж не отставал с расспросами, требуя объяснений, еще и потому, что он вообще никак не мог со мной связаться, чего раньше никогда не было. Дочь просто замкнулась в себе, практически перестала есть и начала чахнуть прямо на глазах. Вот это и заставило мать признаться в содеянном. Дальше Пьер действовал без раздумий: взял с собой дочь и отправился в Америку прямиком к Вяземскому. Он правильно рассудил, что тот хоть и говорил по телефону, что не знает, где я, но на самом деле не мог не знать. Так и оказалось. Когда при встрече Пьер объяснил в подробностях, что и как произошло, и Вяземский посмотрел на исхудавшую девчонку, у него не хватило сил в очередной раз соврать. Более того, он сам привез их сюда и сейчас нагло дрыхнет.