– Убили царя Михаила! Убили царя Михаила! УБИЛИ ЦАРЯ МИХАИЛА!

Мгновение за мгновением эта новость превращалась в возмущённое скандирование. О летающей штуковине Кибальчича, которая не переставала носиться над стадионом, все тут же забыли.

– Слыхали? – Злорадно прокаркал Нечаев, выплюнув два окровавленных зуба. – Сейчас что-то будет! Это я сделал! Слышите?! Я!

– Зачем ты устроил убийство наследника, сволочь?! – Закричал на него один из бывших соратников.

– Народ его любил! А ты что сделал?! – Возопил второй и пнул бывшего кумира в живот.

– Министр приказал?! Признавайся!

– Так вот почему ты спокойно устраивал свои сборища при свете дня!

– Провокатор!

– С тобой будет как с Дегаевым!

– Как с Гориновичем!!!

– Провалитесь вы! – Крикнул Нечаев. – Болваны! Ну да, этот чёртов министр помог мне сбежать! Он хотел использовать меня для борьбы с организациями! Но я только претворялся, что служу его, понятно?! Он хотел убрать конкурента Сергея моими руками! Но я сделал это так, что старый царь сейчас подохнет вслед за новым! Начинается народное восстание! Вы слышите?!

Последние слова он прокричал — не столько от того, в какой ситуации находился сам, сколько от того, что не слышать звуков начинавшегося бунта в самом деле уже было невозможно.

– ОТОМСТИМ! – Загудела толпа.

Зазвенели разбиваемые окна павильонов. Плетёные ворота задрожали от летящих в них камней из мостовой. Запчасти диковинных механизмов, только что бывших экспонатами выставки, потекли по рукам обнаглевшей рабочей массы.

«Не дай бог до электрических машин Николы Теслы доберутся! Тогда крышка» – понял сразу же Перовский.

Он должен был действовать.

Остановить толпу было делом, конечно же, невероятным.

Оставалось лишь одно — её возглавить.

– Да! – Крикнул он нечаевцам. – Да, я помог сбежать этому типу! Но не для того, чтобы бороться с организациями и не для того, чтобы убить кого бы то ни было его руками! Я планировал возглавить революционное движение, чтобы вместе с вами, господа, построить новую Россию!

– Что?!

Потрясённые революционеры до того не ожидали этой выходки, что даже на секунду перестали избивать своего бывшего вождя, дружно уставившись на министра.

– Да-да! – Продолжил он выдумывать на ходу. – Сделать новую прекрасную Россию! Россию под властью царя Михаила! Настоящего законного государя! И он вовсе не был убит! Нечаев ликвидировал самозванца!

– Что вы несёте?..

– Я говорю правду! Верно ведь, мисс Моррисон?

Потрясённая англичанка сидела на своём месте и лишь хлопала глазами, из которых текли слёзы ужаса.

– Елизавета Ионафановна, соберитесь! Мы должны сейчас сказать всю правду!

С этими словами Николай Львович схватил англичанку за руку и потащил за собой — в направлении к де Кубертену. Та плакала и запиналась, но сопротивляться не стала. Отодвинув француза от мегафона, Перовский сказал:

– ВСЕМ ВНИМАНИЕ!

Усиленный машиной его голос ощутимо ударил по собственным ушам. Но это ничего. Зато все слышат.

– ВНИМАНИЕ ВСЕМ РУССКИМ ЛЮДЯМ! С ВАМИ ГОВОРИТ ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ЗАКОННОЙ ВЛАСТИ! Я, КАК И ВЫ, ЗАИНТЕРЕСОВАН В НАХОЖДЕНИИ НА ТРОНЕ НАСТОЯЩЕГО ЦАРЯ!

Царя Сергея. Но те, кто хотят, могут пока что истолковать эту фразу как-то иначе.

– ВАС ОБМАНУЛИ! ЧЕЛОВЕК, УПАВШИЙ С КОЛЕСА, ЭТО ОТНЮДЬ НЕ МИХАИЛ АЛЕКСАНДРОВИЧ! ОСМОТРИТЕ ВНИМАТЕЛЬНО ТЕЛО! НАЙДЁТЕ ВЫ НА НЁМ ЦАРСКИЕ ЗНАКИ? НЕ НАЙДЁТЕ!

Битьё стёкол прекратилось. Толпа, хлынувшая было в сторону императорской трибуны на стадионе, остановилась. Николай Львович увидел, как возле колеса, где лежал мертвец, несколько человек присели над ним и принялись изучать.

– РЯДОМ СО МНОЙ ТУТ НАХОДИТСЯ ЕЛИЗАВЕТА ИОНАФАНОВНА МОРРИСОН, НЯНЬКА ЦАРСКИХ ДЕТЕЙ! ОНА КОРМИЛА И КУПАЛА МИХАИЛА СОБСТВЕННЫМИ РУКАМИ! ЕЙ ЛУЧШЕ ВСЕХ НАС ИЗВЕСТНО, ПО КАКИМ ПРИЗНАКАМ МОЖНО ЕГО ОПОЗНАТЬ! РАССКАЖИТЕ НАМ, МИСС МОРИССОН!..

Перовский подтолкнул всё ещё хнычущую Моррисон к мегафону. К этому времени сзади их обступили заинтересованные нечаевцы. То ли они хотели удостовериться, что англичанка настоящая, то ли следили за тем, чтобы на неё не оказывалось воздействия. Но выглядело так, словно теперь Николай Львович с Елизаветой Ионафановной возглавляли эту компанию и говорили как будто бы от её имени.

– Ну... У Михаила должен быть царский крестик, – начала блеять англичанка совершенно не с того, что от неё хотел министр. – Золотой... Там шапка Мономаха, лев крылатый, буквы А и М и...

– Мисс Моррисон! – Прервал её министр. – Прошло много лет, Михаил мог потерять эту реликвию. Расскажите лучше нам о его внешности!

Он взглянул мисс Моррисон так выразительно, как только мог.

И старуха припомнила их разговор! Слава Богу!

– Михаил был маленького роста... Черноглазый... Черноволосый... Рябой, некрасивый, – сказала она в мегафон.

– ВЫ СЛЫШАЛИ?! – Спросил Николай Львович. – Вы все слышали?! Мисс Моррисон, скажите им ещё раз!

Англичанка повторила.

И вскоре по растерянной толпе пошло:

– Не он...

– Не он?

– Не он!

– Вообще не он...

Все эти события проследовали друг за другом с такой головокружительной быстротой, что летательный аппарат тяжелее воздуха даже не успел завершить своего полёта, пока они происходили. Он всё ещё кружил над царской ложей стадиона...

– Убили!!! Убили сволочи царя нашего истинного народного! – Голосила Дуня-коммунистка вся в слезах.

– Да тихо ты! Может и правда не он! – Успокаивала её Варвара. – Послушай вон, что барин важный скажет!

Дуни-матери с ними в этот раз не было: она сказала, что уже устала шляться по этой выставке в ожидании явления истинного государя. И хотя утром девчата была уверены, что увидят явление Михаила именно сегодня — более подходящего дня для этого действа представить себе было трудно, — они были рады, что их подруга с младенцем на руках, да ещё со втором в животе не пошла с ними: народу в этот раз тут было столько, что приходилось всё время держаться за руки, чтобы не быть брошенными толпою в разные стороны.

– Много он, тот барин, понимает... – Дуня всхлипнула.

– ЕЛИЗАВЕТА ИОНАФАНОВНА... НЯНЯ ЦАРСКИХ ДЕТЕЙ...

– Что за баба такая?

– Сказали же: царская нянька.

– Да уж настоящая ли нянька-то?..

– Похожа...

– У меня сестра ей в горничных служила, – сообщил какой-то парень из толпы. – Она как будто.

– МАЛЕНЬКОГО РОСТА... ЧЕРНОГЛАЗЫЙ... ЧЕРНОВОЛОСЫЙ...

– А этот какой?

– Кто видал?

– Этот русый...

– Высокий...

– Совсем не похож...

– Не похож, нет...

– Не он...

– Нет, не царь...

– Эй, ты слышала, Дунька?! Не царь это вовсе! Другой царь! Не он это! — Крикнула Варя подруге. – Это просто сумасшедший сверху спрыгнул!

Мысль о том, что настоящий царь Михаил должен быть низким, черноволосым и черноглазым, сразу же легла ей точно на душу. Ведь тогда выходило, что этот царь, с одной стороны, действительно существовал, высказывать сомнение в каковом факте в их Симоновской казарме уже стало неприличным; с другой стороны же, он получался категорически непохожим на Коржова, просто диаметрально противоположным ему своей внешностью. Это подтверждало ту догадку, что Варин жених (или уже бывший жених? Ну да всё равно) вовсе не был из семьи Романовых, а нафантазировал себе всякого под влиянием нигилистов; сама же она получалась права в том, что не передала ему предсмертные бредни раненной матери... И вообще — права во всём.

– Где же наш тогда царь? – Заканючила Дуня, торопливая утирая слёзы.

– Может, явится ещё, – сказала Варя. – То, может, и при старом поживём. Всё одно хорошо не жили, так нечего и...

Она не успела договорить. Общий визг, нарастающий с каждым мгновением, покатился на них, словно волна, со стороны стадиона. Девчата, не сговариваясь, повернули головы в ту сторону и увидели, что «русское чудо», ещё недавно пышущее огнём и дымом, а теперь почему-то утратившее свой адский шлейф, завалясь на бок, падает вниз. За ту секунду, что Варя наблюдала это падение, она не успела ничего ни сообразить, ни подумать. Лишь после того, как махина с диким грохотом упала на край стадиона, и визг страха превратился в вопль боли, осознала, что падение пришлось ровнёхонько на царскую ложу.