– Отец, – голос Стюарта звучал взволнованно, – мы не можем противостоять англичанам. Их флот растет, и они все чаще оказываются у нас на пути. Мы должны договариваться.

– Какой ценой Стю? – всегда уравновешенный Роберт сдерживался из последних сил. – Это твоя любимая сестра! Как мы будем смотреть ей в глаза?

Вэл напряглась, превратившись в слух. Отец находился в самом дальнем углу кабинета и ей не удалось разобрать его слова. Зато взорвавшийся в ответ Джон заставил ее побледнеть:

– Я не отдам Велвет этому англичанишке! Мы не поступим с ней так жестоко, отец! Надо искать другой вариант. Он должен быть. Англичане излишне алчные и золото легко заставит их забыть о нашем существовании.

– Или покажет, насколько наш и другие кланы богаты, – тихо добавил отец. – Как ты думаешь, сколько жизни у нас тогда останется? И что будет потом с твоей сестрой?

– Но отец, это же не кто-то, а наша Вел!

– У англичанина нет выбора. Я все решил – свадьбе быть!

Смотреть на коробку и гадать о личности отправителя можно было еще долго. Сэм поставил посылку на полувытертую медвежью шкуру, заменяющую собой каминный коврик, заботливо обеспечив Нике удобную площадку для осмотра. Уже битых полчаса она выхаживала вокруг, сверля глазами чужеродный предмет, обосновавшийся в ее гостиной. Ну не змея же там все-таки! Девушка решительно присела на корточки и принялась разрывать упаковку.

С любопытством заглянула внутрь и с каким-то детским восторгом принялась выуживать содержимое прямо на пол – модные широкие джинсы, несколько теплых толстовок, свитера, ботинки на толстой подошве, несколько комплектов красивого женского белья, футболки. Когда стопка вещей доросла до верхнего ящика комода, стоящего рядом, Ника практически занырнула в коробку и с радостным воплем вытащила из него пакет с приколотой к нему запиской. Не замечая ничего вокруг, она уселась прямо на полу и развернула листок. Всего несколько строчек. Таких дорогих и долгожданных.

«Осталось совсем немного. Ни о чем не беспокойся, я вернусь и все будет хорошо. Денег на счету тебе хватит еще на полгода, я об этом позаботился. Жди. Люблю тебя».

Ни имен, ни личных прозвищ, ни цифр. Если бы записка попала в чужие руки, то вряд ли стала бы источником ценной информации. Все правильно. Если о ее местонахождении узнают, то даже страшно подумать, чем это закончится! Хотя на счет сценария, предопределённого этими людьми для нее, у Ники не было никаких иллюзий – однажды она чудом избежала смерти и второй раз ей вряд ли так повезет.

Снова и снова она жадно вчитывалась в скупые слова, выискивая за ними нечто предназначенное только для нее. Живой! Самое главное живой! Она стерла тыльной стороной ладони набегающие слезы, силясь улыбнуться.

– Нам нельзя плакать. Так ведь, малыш? – рука привычно потянулась к животу. – Осталось подождать совсем чуть-чуть.

Впервые за прошедшее с момента ее приезда сюда время, на девушку накатила волна жутчайшего одиночества. Острое осознание своего незавидного положения будоражило и граничило с паникой. От враждебного мира ее хранили только стены этого дома. Но что она сможет, если сюда придут?

– Я подумаю об этом завтра! – произнесенные вслух слова любимой героини принесли с собой отголоски спокойствия. Ника аккуратно поднялась с пола и вернулась к разбору вещей. На самом дне она нашла небольшой тканевый мешок, заставивший ее сердце сжаться от умиления – аккуратно сложенные, в нем лежали детские вещицы. Бодики, носочки, вязаные костюмчики радующих глаз леденцовых расцветок одним своим существовании говорили беглянке о том, что она не одна. За ней внимательно присматривают и знают обо всех происходящих изменениях! А значит беспокоиться не о чем.

Громкое урчание в животе вернули девушку к насущным делам. Она быстро доела остывший завтрак, переложила столовые приборы в посудомоечную машину и оценивающе поглядела в окно. Солнце уже вовсю сияло на небосводе, обещая относительно теплый и хороший день. Проводить его в четырех стенах показалось Нике преступлением и она, натянув новые вещи, отправилась к озеру.

О его существовании она узнала от Сэма. Оказалось, что ее домик стоял не в середине глухого леса, как могло показаться сначала, а всего в пятистах метрах от красивейшего озера. К нему вела узкая, засыпанная мягкой хвоей, тропинка, начинающаяся прямо за ее сараем. Она петляла между деревьев, иногда почти скрываясь под плотным слоем мха, но неизменно выводя через 10-15 быстрой ходьбы к песчаному берегу, спрятанному от чужих глаз за плотной стеной деревьев. В зеркальную гладь озера врезался длинный причал с навесом, на котором Ника полюбила сидеть, любуясь окружающими красотами. В сильно ограниченном списке доступных ей развлечений это стало любимым.

Уверенно шагая по знакомой тропинке, девушка напевала песенки, выкинув из головы все дурные мысли и страхи. У самой кромки леса она на секунду замешкалась, чтобы завязать шнурок на ботинке, и неожиданно выхватила на берегу несколько крепких мужских фигур. Они только причалили и практически бесшумно выгружали из лодки тяжелые рюкзаки.

Ника окаменела страха. Выстреливший в кровь адреналин заставил взять себя в руки, и она почти ползком скрылась за деревьями, чутко прислушиваясь к каждому звуку.

– Дарни! – хриплый прокуренный мужской голос разлетелся над лесом. – Тащи быстрее эти сумки, у меня нет никакого желания торчать здесь до вечера.

Чертов наглец! Да откуда ты выискался такой? С каждой секундой Николетта закипала все сильнее. Подгоняемая злостью она даже не замечала, что практически летит по улице, игнорируя опасность поскользнуться на уже подтаивающем снежке и с ходу сломать себе шею. Нахал! Самоуверенный нахал!

Подгоняемая не на шутку разошедшимися внутри бесенятами, она ввалилась в кафе и чуть не снесла с ног официанток и дядину помощницу Полли.

– Ээй, детка! Кажется, ты забыла поздороваться со старушкой Полли, но за беседу с чашечкой кофе я уже готова тебя простить.

– Потом, – даже не оборачиваясь, махнула рукой Николетта, и громко захлопнула за спиной дверь кабинета.

– Что это с ней? – новенькая совсем молоденькая официантка испуганно таращила глаза.

– Мало ли что у людей случается, – задумчиво протянула Полли и тут же переключилась на девушку. – А ты не глазей по сторонам! Садись изучай меню, пока народ на обед не начал стекаться. Скоро 12 и из соседних офисов повалят, благослови их Господь, менеджеры.

Она погрозила пальцем любопытной девчонке и принялась за свои дела, периодически поглядывая на плотно закрытую дверь кабинета.

Уже третий час Николетта пыталась выкинуть из головы странную встречу с незнакомцем. Она с остервенением вбивала в таблицу сводный отчет за прошедший месяц, о чем-то договаривалась с поставщиками, писала комментарии, заполняла ежедневник и все это под не замолкающий аккомпанемент бархатного голоса, звучащего в ушах. Куда бы она ни переводила взгляд, везде натыкалась на насмешливые глаза цвета темного рома, неотступно следующие за ней. Да что же это такое! Запущенная в ярости ручка шлепнулась об стену и треснула.

«Никакие брюнеты мне не нравятся! Я люблю Дага» – как заклинание повторяла Николетта снова и снова. Интересно, если говорить это почаще противный незнакомец сотрется из памяти?

– Что, детка? Ты что-то сказала?

Полли просунула свою голову в приоткрытую дверь, с беспокойством поглядывая на покрасневшую вдруг девушку. Я еще и вслух это произнесла? Оооо! От накатившего стыда в пору было провалиться сквозь землю. Единственное, что успокаивало Николетту – Полли не любила сплетни и знала ее с самого детства, поэтому вряд ли станет болтать о чем-то.

– Что с тобой? Ты приболела?

Полли бочком протиснулась в проем, ругая себя за пристрастие к пирогам и сэндвичам, и сейчас стояла напротив девушки, всем своим видом выражая озабоченность ее состоянием. Николетта тут же ухватилась за так кстати представившуюся возможность.