В восточном крыле начиналась самая узкая часть тоннельной системы, поэтому девушки молча двигались друг за другом в кромешной темени. Погруженная в свои мысли Вел не замечала обжигающе ледяных плит пола, снующих туда-сюда крыс и пауков и забивающейся в нос каменной пыли. Иногда ей казалось, что все это – кошмарный сон, и она тянулась к древним шероховатым стенам. Их холод мгновенно вытягивал в реальность, заставляя снова и снова возвращаться к рассказу служанки.

Сначала узкая лестница вела беглянок куда-то вниз, потом резко поднялась вверх до плоской площадки, практически зависшей над пропастью. До Вел донеслись крики и звон оружия. Она дернулась, как от удара, и невольно потянулась к каменному выступу напротив своего лица. Мэри, будто почувствовав настрой госпожи, перехватила ее руку, качая головой.

– Вы ничем не поможете им. В главном зале было больше всего англичан, пойдемте, госпожа. Обнаружить себя сейчас – это верная погибель.

– Ты права, – бесцветным голосом согласилась Вел. – Тебе не кажется, что тянет гарью?

– Они подожгли замок, – зло бросила служанка. – Задери их демоны! Нам нужно спешить.

Девушки продолжили путь. В беспросветном мраке он казался бесконечным. Порой из-за стен долетали разные звуки, но Мэри была настороже и не допускала промедления. Через некоторое время в коридоре стало неожиданно тепло.

– Кухня, – тихо констатировала служанка.

В детстве они часто толпились здесь, подглядывая за толстой поварихой и подслушивая сплетни, не предназначенные для нежных детских ушей. Если встать на огромный камень у подножия ступени, то глаза окажутся как раз чуть выше полки напротив огромного кухонного стола, откуда отлично просматривалось все помещение. Обычно до детей долетала целая какофония звуков и запахов, в которых было так приятно разбираться. Нередко Стю с Робом даже заключали пари, пытаясь угадать, что за варево помешивает над огнем повариха. Но сейчас из-за стены ничем не пахло.

Заторможенно шагающая по ступеням Вел вдруг остановилась и решительно встала на камень, отмахиваясь от шипящей служанки:

– Госпожа, что вы делаете, госпожа! Мы выдадим себя, нам нужно идти! Конюшня уже рядом.

– Как ты не понимаешь, я должна!

Вел вплотную придвинулась к стене, прижалась лбом к хорошо знакомому месту и… тут же со сдавленным криком отшатнулась. Она, как укушенная змеей, отлетела к противоположной стороне коридора, медленно сползая по грязной стене. Тело била мелкая дрожь, губя тряслись, невидящие глаза в ужасе уставились в одну точку. Мэри двинулась было к госпоже, но передумала, ловко подхватив юбки, чтобы занять место на камне и оценить масштаб царящего бедствия, в то же мгновение пожалев о своей глупости.

В кухне царил полный беспорядок. Некогда стройный ряд начищенных до блеска медных котлов и сковородок, мешков с овощами и кореньями, пучков трав на полках был разрушен. Кругом царил кавардак, огонь в очаге сиротливо догорал, а весь пол покрывали темные лужи крови. У входа в позе брошенной тряпичной куклы лежал поваренок. На расстоянии 2 шагов от него, привалившись к стене, сидела тучная повариха. Казалось, что она просто спит, но из уголка рта стекала тонкая струйка крови. В разных местах кухни угадывались тела тех, кто не успел убежать. Еще несколько часов назад Мэри лихо отплясывала вместе с ними в честь дня рождения госпожи, а сейчас здесь царила смерть и неизменно сопровождающий ее запах ужаса, впитывающийся во все и всех. Внимание девушки привлекло какое-то копошение у стола. Она перевела взгляд и онемела. Взъерошенный англичанин с похотливой ухмылкой задрал юбки распластанной на столе девушки. Ее разорванная одежда была перепачкана кровью, на теле отчетливо проступали синяки. Она едва осознавала, что с ней происходит, вздрагивая от боли при каждом толчке. Малышка Фло! Мэри с трудом узнала в этой измученной девушке дочку О'Шериллов, отправленную сегодня в замок впервые для того, чтобы подзаработать. Она еле сдерживала рыдания, наблюдая за происходящим. Как ей хотелось ворваться в кухню и огреть англичанишку чем-то тяжелым, но судьбой Вел рисковать она не могла.

К счастью, страдания Фло неожиданно прервал уверенно вошедший в кухню молодой англичанин. На нем не было формы, одежда болталась на худом теле, а под впавшими глазами залегли тени. Но при этом он держался весьма величественно и отстраненно. При виде развлекающегося солдата он скривился и гаркнул:

– Ты забыл, зачем королева направила тебя сюда?

Застигнутый врасплох вытянулся в струнку, оставив свою жертву:

– Нет, господин барон.

– Вон отсюда.

Дважды повторять солдату не нужно было, он пробкой вылетел за двери, боясь даже оглянуться.

Мэри оторвалась от стены и подняла Вел с пола:

– Это все барон, которого привезли ваши братья.

– Барон? – в глазах девушки появилась осмысленность. – Барон Дадли?

– Я не знаю, госпожа. Его привезли на корабле и оставили в темнице. А сейчас он расхаживает по замку как хозяин. Значит англичане пришли за ним. Идемте, госпожа, времени все меньше.

Она взяла Вел за руку и повела ее за собой. Через некоторое время впереди замаячил свет и девушки вышли к садовой решетке. Мэри аккуратно выглянула, оценивая опасность и быстро зашептала:

– Бегите, госпожа. Граф вынесет вас откуда угодно.

– Я тебя здесь не оставлю, – заартачилась девушка. – Граф сильный конь и вынесет нас обоих.

– Вы же знаете, я страсть как боюсь лошадей, и буду вас задерживать, – служанка умело справилась с замком и вытолкнула девушку в сад. – Бегите, госпожа, и не оглядывайтесь.

Вел припустилась вперед. Отовсюду пахло гарью, над некоторыми башнями замка поднимался дым. Несколько раз она едва не столкнулась с англичанами, каким-то чудом успевая занырнуть в кусты. Когда до конюшни оставалось всего ничего, она увидела, что бежать уже некуда – остатки постройки сжирало жадное пламя. Вел до боли сжала пальцы в кулак и бросилась назад. Ноги сами привели ее к восточной стороне. Утопая по щиколотку в траве, она бежала к вершине скалы, остановившись только на самом ее краю.

Вел заглянула вниз. Бездна ждала ее. Звала. Она обещала избавление ото всех мук и вечное спокойствие. Девушка сделала еще шаг, балансируя на шатающемся камне. Больше ничего не осталось! Ни отца, ни братьев, ни замка. В одну ночь она превратилась в изгоя, который будет испуганно прятаться от англичан весь остаток жизни. С нее хватит! Вел устало стерла непрошенные слезинки и расставила руки, готовясь к прыжку.

– Прыгать надумала, юная госпожа? – тихий старческий голос за спиной заставил девушку остановиться.

Она медленно обернулась – в несколько шагах от нее стояла закутанная в плащ старуха. За большим черным капюшоном ее лица не было видно, но седые космы спрятать не удалось. Под уздцы странная гостья держала не менее старого, чем она сама, коня, с трудом тянувшего повозку с сеном. Сейчас она стояла прямо напротив Вел и та готова была покляться, не сводила с нее глаз.

– Кто вы?

– Важнее, кто ты, – голос старухи действовал магически.

– Вы здесь, значит знаете, что случилось, – Вел срывалась на рыдания. – У меня ничего не осталось! Они убили отца, братьев, прислугу. Всех! Замок жгут. Мне незачем жить.

– Разве? Ты хочешь доставить англичанам радость, разбившись о скалы? Велвет О'Коннел будет лежать куском мяса внизу, став кормом для рыб. Такой судьбы хотел тебе Ирландский Призрак?

– Его больше нет! – девушка отвернулась к морю и добавила уже тише. – Меня тоже больше нет.

– Ты – О'Коннел. Твои предки никогда не сдавались. Подумай, госпожа, ради чего тебе стоит жить, – с каждым новым словом голос старухи становился все тише и тягучее, а сама она тем временем делала незаметные шаги в сторону зависшей над бездной фигурки в белой рубашке.

– Ты – О'Коннел, – повторила она и неожиданно цепко схватила изумленную девушку, развернув ее к себе. Не дав той опомниться, старуха быстро зашептала что-то на незнакомом языке, ловко подхватив в раз обмякшее девичье тело.