Седой судья Ким — отвечает на ее приветствие, представляет сидящих за столом. Как она и думала, четверо в пиджаках и галстуках — представители корпорации. Она могла отличать их только по галстукам, а еще один — был в очках. Также в кабинете находится помощник окружного прокурора, однако его имя заставляет присмотреться к нему внимательней. Син Джун? Какое знакомое имя…
— Добрый день, госпожа Юн. — протягивает руку мужчина в темно-синей униформе окружной прокуратуры: — давно не виделись.
— Здравствуйте. — она пожимает его руку, на всякий случай сделав вид, что узнает его и улыбается. Она уже привыкла так реагировать. Люди не понимают каково жить, не распознавая лиц, а она — не может себе представить как это, когда ты можешь на улице легко узнать человека, с которым пять лет назад учился в университете или отдыхал на одном курорте.
— Присаживайтесь. — говорит судья, после того как она представляет Чон Джа как свою помощницу в данном деле: — итак… — он сцепляет руки перед собой и шевелит большими пальцами: — госпожа Юн, мы прочитали ваш иск. Насколько я понимаю, вы требуете не только возмещения морального ущерба, но и снятия с производства автомобилей марки «Road Star», до устранения производственного дефекта?
— Протестую. — говорит один из пиджаков с синим галстуком в тоненькую полосочку: — не доказано что таковой недостаток имеется.
— У нас сегодня беседа. — вздыхает судья: — мы же без протокола. Хорошо… предполагаемого производственного дефекта. Так что, госпожа Юн? Вы настаиваете на своей формулировке требования?
— Да. — кивает Юна: — мы настаиваем на этой формулировке.
— Госпожа Юн, вы же профессиональный адвокат. Кроме того, суд не обязан разъяснять сторонам нормы процессуального права. Однако… какое это имеет отношение к вашему истцу? Зачем ей такие требования? Насколько я понимаю госпожа Кан лишилась сразу обоих родителей и была вынуждена пройти процедуру эмансипации… однако она все еще очень молода. Ведь это ваша обязанность как взрослого человека и юриста — разъяснить своей доверительнице, какие требования будут выглядеть в суде… не совсем разумно. — судья наклоняется вперед: — я не могу советовать вам какие именно требования следует убрать из иска, но насколько разумно просить автомобильную корпорацию об изменении процесса производства? Внутренние дела корпорации защищены коммерческой тайной, которая охраняется гражданским кодексом страны. Вы можете требовать компенсации за причинённый ущерб, тут вам никто ничего не скажет. Однако… — судья качает головой: — требовать настолько абстрактных вещей… суд не может выносить решение без указания конкретных сумм или действий. Выраженных в цифрах, например.
— Да, я понимаю, ваша честь. — кивает Юна. Она в самом деле понимает судью Кима, требование от ответчика «приостановить производство и отозвать все ранее проданные автомобили, до момент внесения необходимых исправлений в конструкцию, которые гарантировали бы безопасность управления» — слишком уж размытое. Начать с того, что «изменения, которые гарантировали бы безопасность управления» — могут быть самым разными. Начиная с того, что просто приварят кронштейн внизу, укрепляя бак и заканчивая полной переделкой автомобиля, с размещением броневых плит по периметру. Суду легко вынести решение, которое просто отследить — например выплатить такую-то сумму. Или — передать недвижимость. Не приближаться к айдолу ближе, чем на такое-то расстояние. И так далее.
Однако ей нужна была именно такая формулировка. В этой части ей конечно же откажут, это ясно. Однако именно эта формулировка позволит ей говорить, что ее доверительница, эта школьница Кан Оби — тут не из-за денег. Она не просто хочет высудить у корпорации деньги, но желает, чтобы никто больше не умирал из-за холодного и циничного расчета корпораций. Когда они выйдут в процесс, такое очень понравится прессе. И потом, такой пункт позволяет ей привлечь на свою сторону прокуратуру. Конечно, корпорации влиятельны и вполне могут себе позволить давать взятки направо и налево, однако это только в дорамах в качестве взятки выступает чемодан с купюрами. В реальном мире никто уже так не делает, в реальном мире попытка вручить такое должностному лицу может вполне закончится внушительным тюремным сроком. Нет, в качестве взятки обычно выступает некая негласная гарантия что человека после того, как тот закончит карьеру в прокуратуре — возьмут на работу в корпорацию, на такую должность, которая специально для него создана. Где и работать не нужно, а зарплата внушительная. И наказывать тут не за что, на бумаге таких договоренностей не остается, просто по достижении возраста или увольнению по иным причинам — бывшего сотрудника прокуратуры могли «приютить» на должности «консультанта по важным вопросам» с зарплатой уровня топ-менеджеров. Да, так корпорации могли совершенно законно прикармливать людей на государственных должностях… однако в этой хитрой технике был и недостаток. Молодым прокурорам не до мыслей о пенсии и отставке, они рвутся вверх по карьерной лестнице, для них важнее выиграть громкое дело, чтобы вырасти в глазах общественности и своего департамента. Прокуратура — это как пауки в банке, они вечно грызутся и подставляют друг друга в поиске карьерных возможностей, так что среда там очень конкурентная. Для молодого помощника окружного прокурора такое громкое дело как у них — редкая возможность. При этом иск с такой формулировкой заявляет именно истец, а не прокуратура. А значит в случае проигрыша никаких минусов на счету прокурора, но в случае выигрыша — помощник окружного прокурора сможет присвоить себе этот успех.
— Хорошо. — говорит судья: — я разъяснил вам последствия вашего решения, госпожа Юн. Еще один вопрос — в иске вы указали не только корпорацию но и несколько должностных лиц. Насколько это корректно? Даже если принять вашу точку зрения о производственном дефекте…
— Протестую, ваша честь! — подскакивает на месте пиджак с синим галстуком в полосочку.
— … о предполагаемом производственном дефекте, разумеется, — поправляется судья: — даже в этом случае указанные люди просто исполняли свои должностные обязанности. Они работали на своих местах. Выполняли указания начальства, как вы можете привлекать их к ответственности?
— Видите ли, ваша честь… — Юна набирает воздуха в грудь. Опять-таки она понимает что хочет сказать ей судья Ким. Подавая в суд на компанию, отдельно указать в качестве ответчика директора — возможно. В конце концов это он принимает все решения на месте. Но привлечь не только директора, но и главу внутренней безопасности, главу аналитического отдела, инженера по проведению испытаний и начальника отдела по связям с общественностью — это уж слишком. Однако ей нужно было обеспечить явку инженера Ли в судебный процесс, а если бы она заявила его одного — то в «Xi-Tien» тотчас поняли бы что дело нечисто и принялись бы копать. И наверняка раскопали бы. Ведь трагедия инженера Ли и его потеря — не секрет. Его служебная записка, в которой он рекомендовал снять с производства кроссовер до момента устранения дефекта — тоже осталась в архиве служебной переписки. Достаточно небольшого подозрения и корпорация предпримет все меры к тому, чтобы инженер Ли не показался в суде. Так что Юна в своем иске в качестве ответчиков прописала еще пятнадцать человек со всех отделов… чтобы замаскировать инженера Ли. Где умный человек прячет лист? Конечно же среди других ответчиков. Однако сейчас судья Ким задавал вопрос о причинах такого вот иска — с кучей ответчиков и размытыми требованиями. Что же, ей есть что ответить…
— Ваша честь. — разводит она руками: — моя доверительница всего лишь школьница и у нее свои понятия о справедливости. Она считает, что у любой ошибки есть имя и фамилия и что эти люди должны понести ответственность. Мы с вами понимаем, что в случае, если будет установлено что корпорация умышленно не вносила изменения в конструкцию, зная о дефекте…
— Протестую! Предполагаемом дефекте! Ничего еще не доказано! — снова подскакивает на месте пиджак с галстуком в синюю полосочку.
