– Ты не в курсе? – спросил он с набитым ртом. – Твоя соседка Айви попросила Рэйдена проколоть сосок и станцевать для нее стриптиз. Этот влюбленный кретин сделал и то и другое.

Представив эту картину, я не выдержала и рассмеялась. Зак тоже улыбнулся, сдержанно и мягко, и я смущенно опустила глаза, чтобы снова не пялиться на него.

– На самом деле я пришла к тебе с огромной… нет, с огромнейшей просьбой. И как только я озвучу ее, ты наверняка меня пошлешь.

– Мне уже страшно.

Зак запил печенье остатками молока от хлопьев и слизнул крошки с губы.

– Закари Калиф, – глубоко вздохнув, торжественно произнесла я, – ты станешь моим парнем?

Его лицо вытянулось, покраснело, а потом и вовсе побледнело. Он встал с кресла и, приблизившись ко мне, коснулся теплой ладонью моего лба.

– Жара нет, – серьезно сказал он. – Или ты вчера была на вечеринке и перепила дешевых коктейлей, или же стукнулась головой. Какого хрена, Мотылек?

В его голосе не слышалось ни злости, ни раздражения – только веселое любопытство.

Поморщившись от осознания того, как жалко буду выглядеть в его глазах через считаные минуты, я начала пересказывать события вчерашнего вечера и свой план.

– Тина, ты же понимаешь, что в идеале тебе должно быть плевать, что думает этот стафилин?

– Стафилин?

– Этот вид жуков считается одним из самых вонючих, – с видом ученого пояснил Зак. – Какая тебе разница, что он там себе нафантазировал? И я ума не приложу, как ты вообще встречалась с ним четыре года? Он же настоящий кретин.

Я пожала плечами.

– Он был идеальным парнем, правда. Мы почти никогда не ссорились. Он всегда был внимательным, учтивым и нежным. Все изменилось только в прошлом году. Не знаю, что на него нашло, и теперь чувствую себя идиоткой.

Взгляд Зака смягчился.

– Не вини себя, Мотылек. Иногда целой жизни не хватит, чтобы разглядеть в близких людях дерьмо, которое они прячут глубоко внутри. Я и сам долгие годы наивно полагал, что моя девушка любит меня так же сильно, как я ее, а мой лучший друг никогда меня не предаст, – усмехнулся Зак и небрежно провел рукой по волосам. – У меня вопрос. Почему ты пришла с такой странной просьбой именно ко мне?

– Ты единственный парень, которого мне не стыдно попросить о чем-то подобном, – честно призналась я. – Знаю, звучит нелепо, но я должна доказать Джону, что могу обойтись и без него. Пожалуйста, помоги мне. Я не буду сильно докучать тебе. Нам просто нужно будет время от времени появляться вместе на людях, чтобы до Джона дошли слухи, что я встречаюсь с парнем. Но еще лучше, если он своими глазами увидит нас.

– И сколько это должно продлиться? – скептически спросил он.

– Пару месяцев. Потом можно притвориться, что мы расстались. И желательно, чтобы я якобы тебя бросила. Если Джон решит, что меня снова бросили, я буду выглядеть как посмешище.

Зак медленно крутился в кресле на колесиках из стороны в сторону, задумчиво поглаживая подбородок.

– Не могу не задать еще один вопрос. А что за это будет мне? Какая выгода?

Я закусила губу.

Что я могла ему предложить? Я вдруг подумала о том, как Зак с голым торсом предстал передо мной, и на задворках сознания проскользнула шальная мысль. Очень пошлая. Но я быстро отогнала ее.

– Я могу… не знаю… Могу печь тебе печенье каждый день? – Я неуверенно улыбнулась и без всякой надежды спросила: – Не прокатит?

Зак покачал головой и тихо рассмеялся.

– Ладно, Мотылек, побуду твоим бойфрендом. Только учти: я не умею размазывать розовые сопли и пускать слюни. Возможно, ты сто раз пожалеешь о том, что выбрала меня кандидатом номер один.

– Клянусь, не пожалею! – воскликнула я, не в силах сдержать восторга.

Зак громко фыркнул и протянул мне руку.

– Тогда по рукам? И на будущее: я предпочитаю печенье с изюмом.

Я растянула губы в счастливой улыбке и пожала крепкую теплую ладонь.

Господи! И на что я только подписался?

Клянусь, все дело в том, что она притащилась ко мне слишком рано и мой мозг спросонья плохо обработал информацию. Ну, или в том, что она облизывала меня таким жадным взглядом, словно я – рожок клубничного мороженого. Я не знал, что стало решающим фактором, но догадывался, что все-таки второе. Она просила меня о помощи с такой надеждой и отчаяньем, что я не сильно-то и сопротивлялся.

Чувак, это фиктивные отношения. Тебе ничего не светит, так что угомонись.

Да, нужно почаще напоминать себе об этом. Мне пришлось приложить огромные усилия, чтобы в течение дня не вспоминать о нашем разговоре. Сейчас у меня не было времени на мысли об этой девушке, которая грозила стать моей головной болью.

После вечерней тренировки я достал из своего шкафчика рабочую форму, чтобы заступить в ночную смену в спортзале. В этот же момент ко мне подошел мужчина лет тридцати с выбритыми висками и покрытый татуировками.

– Видел, как ты сегодня боксировал, парень. Хотя с виду ты худощав, дури в тебе много. – Он довольно присвистнул и с улыбкой продолжил: – Такое ощущение, будто ты не грушу бил, а своего давнего врага. А в спарринге ты такой же дикий? Давно ходишь на кикбоксинг?

В спаррингах я никогда не проявлял эмоций, чтобы не навредить соперникам. Всю свою злость и гнев я выплескивал исключительно на груше.

– С тринадцати лет, – сухо ответил я на его последний вопрос, проигнорировав первый.

Причина, по которой я вообще начал тренироваться, до сих пор пускала дрожь по всему моему телу, поэтому я не любил говорить об этом.

– Почему не занимаешься профессионально?

– Не хочу.

Мужчина прислонился плечом к соседнему шкафчику, продолжая сверлить меня изучающим взглядом. Что этому чуваку вообще от меня нужно? Он уже несколько месяцев посещал наш зал, но раньше такого повышенного интереса не проявлял ко мне.

– Ты еще и работаешь здесь? – спросил он, кивнув на униформу в моих руках.

– Ага.

– С твоими талантами я бы зарабатывал в другом месте.

Я с подозрением посмотрел на сомнительного мужчину, но он, видимо, истолковал мой взгляд по-своему, потому что наклонился ко мне с заговорщическим видом. Но сказать ничего не успел.

– Закари, – окликнул меня Стив, мой тренер, – ты мне нужен.

Стив был чем-то недоволен, поэтому я махнул незнакомцу и подошел к тренеру.

– Что ему от тебя было нужно? Ты его знаешь?

– Не знаю. Интересовался, как давно я занимаюсь. А кто он?

Стив направился в сторону служебной комнаты, и я последовал за ним.

– Не знаю, но есть подозрения, что он из бойцового клуба. Постоянно проявляет интерес к парням, которые хорошо показывают себя в спаррингах.

Я вспомнил последние слова мужчины. Подозрения тренера были не лишены основания.

– Как дела дома? – спросил Стив, пока я переодевался. – Как мама?

– Замутила с каким-то новым мужиком. Теперь мне придется ездить домой по выходным, чтобы оставаться на ночь с Рири, пока моя мать будет кувыркаться с очередным ублюдком.

– Ты слишком суров к ней, мальчик.

Я поднял на него злой взгляд.

– Да ну? Может, все потому, что она даже не замечала, что один из ее мужей использовал ее сына вместо боксерской груши?

Стив тяжело вздохнул.

– Ты до сих пор держишь на нее обиду и при этом даже слышать не хочешь о том, чтобы все рассказать.

– Нечего рассказывать, старик. Если у нее тогда не сработал сраный материнский инстинкт и она ни разу не задумалась, с какого хрена ее прилежный сыночек-ботаник забил рукава и начал принимать наркоту, то нет никакого смысла рассказывать об этом сейчас, когда я уже не нуждаюсь в ее поддержке.

Стив ничего не ответил. Лишь по-отечески сжал мое плечо.

– Ладно. Легкой смены, мальчик. Увидимся завтра.

Я кивнул и после его ухода поплелся в подсобку за ведром, шваброй и моющими средствами.

Стив разбередил старые раны, но я не злился на него. В свое время я только благодаря ему не скатился по наклонной. Он был моим соседом и первым заметил, как из тихого, но вполне себе обычного ребенка я превратился в замкнутого, нелюдимого и запуганного неудачника. А в один особенно хреновый день именно Стив спалил меня за употреблением дури. Это была лишь вторая проба, поэтому я не успел пристраститься. Тогда он притащил меня в зал и выбил все дерьмо.