Наверняка она не спала всю ночь после нашего разговора, который так и не приблизил нас к правде. Я шел к ней с четкими намерениями получить ответы на свои вопросы, но стоило только начать и услышать откровенную ложь, и злость разлилась по венам. А в следующее мгновение меня словно ледяной водой окатило смятение. 

Нельзя так искусно скрывать… человек не может так лгать дракону. Я слышал звук сердцебиения, который хоть и был учащен, но не изменился после моих обвинений. Не чуял ни отдушки страха, ни сильного волнения, которые всегда безошибочно говорила нам о состоянии человека. Людей всегда было легко прочитать, но моя жена смотрела ясными и невозможно честными глазами пока с языка слетала ложь. И все что я смог в итоге, это дать очередное предупреждение. Так глупо и беспомощно я давно себя не ощущал, а потому был тоже не в лучшем расположении духа.

Наша встреча была пронизана неловкостью. Она упрямо отводила взгляд и вынужденно держала жесткую улыбку. Я все больше хмурился, ведь ее красота заставляла забыть обо всем остальном. Золотое платье усыпанное рубинами не могло затмить своим блеском ее больших янтарных глаз, а диадема, которую она все же решилась надеть, пробуждала во мне то самое чувство собственничества, которое требовало прекратить отступать и заключить ее в своих руках. И даже будь у моего зверя больше времени, я бы все равно преподнёс ей этот знак, ничто не заявит лучше о моем отношении, как драконья чешуя.

— Вы прекрасно выглядите, моя леди, — подставив локоть под изящные пальцы, я хотел сбавить градус между нами.

Но Ивелин резко мотнула головой, устремляя свой взгляд на меня. Она поджала губы, наверняка намеривалась съязвить, это читалась в глазах. Но будучи воспитанной как невеста кронпринца, она быстро взяла свои эмоции под контроль и миролюбиво ответила:

— Благодарю, Ваше Высочество. Сегодняшний день очень важен…

Она вдруг запнулась, а я использовал шанс:

— И поэтому, нам стоит провести его рука об руку.

Жена вновь подняла взгляд, а тем временем глашатай объявил нас, и тяжелые двери высотой в два этажа медленно разъехались в стороны. Звуки музыки и голосов смешались, не давая мне услышать ответ, но я прочитал по губам — “Вы правы, Аслахан.” И тут же расцвела пусть немного измученная, но все же невероятно теплая  улыбка.

Она затмевала все. И взгляды, что впивались в нас словно иглы, и перешептывания, что расходились волна за волной. Вопреки моим ожиданиям, гостей ни то что ни убавилось с событий прошлой недели, их стало будто бы в два раза больше. Все хотели лично увидеть то, как примет нас королевская семья, как будет вести себя герцогство Фиенн, и не случиться ли снова чего неожиданно провокационного. Как минимум, о перестановке в титулах уже сплетничал весь высший свет, и все ожидали моего низвержения.

Нам предстояло пройти через золотые залы до мраморной лестницы, что вела к возвышению, на котором стоял королевский трон. По обыкновению рядом всегда располагались места королевы и наследного принца, но сейчас я даже издалека видел, что из них присутствовало только одно. Это напрягало. Отец никогда не позволял себе пренебрегать правящей семьей, а значит, гости не зря устраивали гладиаторские бои за билеты на этот спектакль.

— Его Величество король Шадеус Авалос де Драак и Ее Величество королева Присцилла Армадия де Драак! — раздалось ровно в тот момент, когда мы дошли до подножия лестницы.

Едва удержал себя, чтобы не хмыкнуть. Королева столь редко радовала такие вечера своим присутствием, что нынешний интерес я не мог не принять на свой счет. Ее жалобы на плохое самочувствие, как мне известно, начались еще с беременности Маркусом, и позволяли ей определять важность мероприятий, проводимых королевским дворцом.

Судя по всему сейчас было столь важное мероприятие, что эта змея собиралась насладиться по полной, оставаясь подле короля на протяжении всей приветственной речи. Что естественно, она слишком долго ждала шанса отыграться за предательство, лицом которого был я.

— …этим вечером, — подходил отец к сути, а я накрыл ладонью пальцы жены, которые она все крепче сжимала на моем рукаве от накатывающего волнения, — вы засвидетельствуете становления союза двух семей. Мы, Король Шадеус Авалось де Драак, дадим свое благословение нашему сыну и дочери из семьи Фиенн. Подойдите.

Отец протянул руку, приглашая нас подняться. Но едва мы сделали первый шаг, как неожиданно сбоку выплыла еще одна пара, намереваясь пройти первыми.

— Прости за опоздание, братец.

Поразительно. Будущий правитель королевства додумался притащить с собой виновницу всего происходящего. И будто сам факт появления леди Элионоры не был столь вызывающь, как Маркусу того хотелось, они додумались подобрать парные наряды для вечера с преобладанием кремовых и золотистых оттенков, что бледнолицей драконице не так уж и шло. Прямо как королеве, которая со дня свадьбы не носила одежд присущих ее положению.

— Ваше Высочество Аслахан, — нарочито медленно расплылась в реверансе она, и ее белая грудь едва не покинула толстого золотого обрамления тугого корсета.

Я сразу же глянул на жену, на лице которой застыла маска спокойствия, из-за чего было сложно определить степень ее волнения. Не важно, что она говорила, я знал, что перед ней стоит человек, которого она всем сердцем любила. Который предал ее, оставил умирать ради той, что крепко прижималась белой грудью к его руке и прятала улыбку за веером.

— Перед вами Ее Высочество принцесса Ивелин, — напомнил драконице, на что получил смешок Маркуса, а жена крепче сжала пальцы на моем рукаве.

— Маркус! Ты заставляешь нас ждать. — прогремело сверху, и братцу пришлось засунуть подальше ехидство, что уже было капнуло с кончика языка.

Он ухмыльнулся, разворачиваясь со своей партнершей лицом к королю. Но стоило им сделать шаг на первую ступень и рыцари, что были выстроены живым коридором до самого верха, высвободили мечи и скрестили, преграждая им путь.

— Отец… — начал было блеять Маркус, но король лишь сильней хмурился, сжимая кулак на рукояти церемониального меча.

— Подняться могут только члены королевской семьи. — припечатал отец, не скрывая своего раздражения.

— Ваше Величество!.. — попыталась вмешаться королева, но всего лишь взгляд и голос пробирающий до животной дрожи:

— Вы, верно, утомились, жена. Займите свое место подле нашего трона.

Он не назвал ни титула, ни имени, не сказал лживых слов — любовь моя. Отец указывал ей на место. Прилюдно и откровенно, не давая возможности сказать и слова наперекор. И королеве пришлось подчиниться, как бы не сыпались молнии ярости из ледяных глаз.

— Не будем гневить Его Величество, жена, — склонившись к уху Ивелин, шепнул я.

Она слегка кивнула, двигаясь в ногу со мной. Не удостоила взглядом тлеющую от стыда и злости парочку, мимо которых мы чинно прошли, оставляя позади. Пусть всего на мгновение, но мы с братом будто поменялись местами и могли ощутить то, с чем жил другой долгие годы.

Не скажу, что меня это сильно тронуло. Я знал что эта иллюзия вот-вот рассыпется, возвращая все на круги своя. Но Маркусу не было знакомо подобное унижение, и оно не могло не оставить след. Скорее всего разозлить сильней, вскрыть гнойник его самолюбия. И кто знает, что ждало бы нас, если бы не отъезд завтрашним утром. Я все просчитал.

Я думал, что все просчитал.

Мы преклонили колени перед отцом, и он тут же окутал нас своей магией, мягким желтым свечением, от которого печать на сердце начала нагреваться и вибрировать вдвойне. Словно у меня билось два сердца, мое и жены.

Мы должны были впервые познать это чувство в спальне в нашу первую брачную ночь. Но чтобы закончить печать наделяя нас своим благословением, отцу пришлось активировать ее сейчас.

Капля пота скатилась по виску. Я ощущал  ее так отчетливо, будто кто-то нарочно провел по коже кончиком пера. Поднялся, удерживая руку так, чтобы жена могла опереться, а затем мы повернулись лицом к лицу.