В своей книге воспоминаний «Зовите меня по имени» Режин описывает некоторые особо яркие эпизоды. Например, тот вечер, когда Франсуаза Саган задумала организовать роскошный ужин, чтобы помирить Аннабель и Жюльет Греко, которые очень дружили, но в последние несколько месяцев готовы были вцепиться друг другу в волосы. На прием были приглашены Бернар Бюффе, Жорж Кравенн, Элен Лазарефф, а также Кармен Тессье, которая вела рубрику «Бабушкины сплетни» в газете «Франс суар». «В меню значились водка, икра, а также цыгане, — пишет Режин. — В половине девятого все пришедшие целовались, в одиннадцать часов наступило полнейшее всеобщее опьянение. Почти никто не мог держаться на ногах, а я с трудом передвигалась на четвереньках. В полночь я сказала: «Пойдемте все в бар». Позже Франсуаза Саган вспомнила, что, когда я пришла, принц Александр из Югославии хотел поцеловать мне руку, но я его не узнала…»

Режин рассказывает и о той ночи, когда Франсуаза Саган как бы невзначай бросила фразу: «Кстати, я совершила большую глупость. Мне не мог бы кто-нибудь одолжить?..» Она назвала сумму. Хозяйка заведения тут же собрала деньги и отдала их писательнице. Франсуаза, азартный игрок, ей была бесконечно благодарна. Режин не хотела возвращаться домой слишком поздно, боясь гнева своего мужа, Роже Шук-руна, и Саган написала ему записку с извинениями.

Пьер Берже подводит итог, что все-таки представлял собой «клан Саган»: «В сущности, у всех этих людей было неизменное желание развлечься, придумать свою собственную реальность. Они жили в виртуальном пространстве. И все-таки они не были прожигателями жизни, у них более высокий интеллектуальный уровень. Это были завсегдатаи улицы Сен-Жермен-де-Пре: Борис Виан, Миль Девис, Жюльет Греко. Путешествовали обычно большими компаниями. Они могли общаться или не общаться между собой. Ведь люди любят друг друга не потому, что они одного возраста. Но Саган вращалась во всех кругах благодаря своим незаурядным умственным способностям. Ее уважали, потому что она вызывала уважение. Придерживаясь левых взглядов, она одинаково привлекала и Нимье, и Бловдена, лидера правых сил. Ее жизнь была гораздо больше наполнена всяческими приключениями, чем моя. Когда наступала ночь, Франсуаза садилась в машину и уезжала, а я думал, что лучше пойти поспать». Много лет спустя в интервью, данном журналисту «Глоб» Жан-Франсуа Кервеану, Бернар Франк выскажет свое мнение о настроении той молодежи. Он особенно подчеркнет, насколько большое влияние оказала Франсуаза Саган на свою эпоху: «История нашей молодежи была особенной, как и все другие истории. О ней нельзя рассказать, потому что она прошла, как проходит страсть. И именно Франсуаза была в ней главной актрисой, режиссером и филантропом. И все мы играли свою роль в этой истории, маленькую или большую. Мы были рады, что она есть. Без нее история лишилась бы своей завершенности. Мы все были без ума от этой столь демократичной королевы. Мы все были без ума от Саган».

Жизнь в Сен-Тропезе проходила в обычном ритме: гонки на машинах по узким улочкам, пышные приемы, поздние пробуждения и купание в море. Несмотря на всю суматоху, Франсуазе Саган все-таки удалось набраться мужества, выкроить время и приняться за второй роман. «Мне безразлично - что в доме полно народу, главное, что я одна в комнате, где работаю», — заявляет она. Книга будет называться не «Одиночество с узкими бедрами», как она решила вначале, а «Смутная улыбка». По словам Пьера Жаве, художественного редактора издательства «Жюльяр», «это действительно хорошая книга. Более зрелая, более насыщенная. Это прекрасная история о любви». Роман появился на прилавках книжных магазинов 15 марта 1956 года с посвящением Флоранс Мальро. Это история двух пар: Доминики и Бертрана, Франсуазы и Люка. Доминика, студентка факультета права, живет в небольшой комнатке семейного пансиона. Она встречается со своим ровесником Бертраном, тоже студентом. Их роман довольно зауряден, «Доверие, нежность, уважение — я не; пренебрегала всем этим, мало думая о страсти. Такое отсутствие подлинных чувств казалось мне наиболее нормальным способом существования. Жить, в конце концов, значило устраиваться как-нибудь так, чтобы быть максимально довольным». Ее встреча с Люком, дядей Бертрана, опрокидывает все принципы. Доминику и Люка, так называемых «грустных умников», неотвратимо тянет друг к другу. Они быстро становятся любовниками, причем чувство вины их вовсе не мучает. Однако через две недели после побега в каннский отель Люк во всем признается Франсуазе. Доминика вновь остается одна с синяками на душе: «Я не мешала себе улыбаться, я не могла. Снова — и я понимаю это — я была одна. Мне захотелось сказать себе это слово. Одна, одна. Ну и что, в конце концов? Я — женщина, любившая мужчину. Это так просто: не из-за чего тут меняться в лице»[12].

На протяжении всей своей писательской карьеры Франсуаза Саган будет повторять, что между ее литературными персонажами и ее близкими нет никакого сходства. Также она будет утверждать, что сама не похожа на те женские портреты, что выходят из-под ее пера. Тем не менее в 1956 году писательнице было столько же лет, сколько и ее героине, и они очень похожи. Когда Доминика говорит: «Если бы я скучала, то скучала бы страстно», — читателю тотчас приходит мысль о Франсуазе Саган. И даже места, где разворачиваются события, ей знакомы: «Люк повел меня в бар на улице Мабеф, там мы начали размеренно пить. Мне нравилось виски, а кроме того, я знала, что для меня это единственный способ хоть немного разговориться».

Из-за огромного успеха романа «Здравствуй, грусть!» критика нетерпеливо и недоверчиво ожидает второй роман Франсуазы Саган. Для журналистов и писателей наступил тот момент, когда можно проверить, была ли это случайно блеснувшая звезда или они присутствуют при рождении чуда.

В своем выпуске от 11 февраля, то есть за месяц до публикации, газета «Франс суар», пользуясь своим эксклюзивным правом, представила персонажей «Смутной улыбки».

В целом мнение критиков разделилось. Андре Руссо из «Фигаро литгерэр» считает, что «у Франсуазы Саган бесспорный талант. Эта писательница в романе «Смутная улыбка» вновь со всей уверенностью доказала, на что способна».

С другой стороны, критика журнала «Экспресс» более сдержанна: «Она все еще не вышла из этого узкого буржуазного мирка с его мужьями, любовницами, супругами, любовниками. И неизвестно, выйдет ли она из него когда-нибудь. Но ее старания окажутся тщетными, если этот мирок, хотя бы на данный момент, является сферой ее интересов». Клод Мориак внимательно следил за выходом этого романа, прочитывая все статьи, появлявшиеся в газете «Фигаро». Он отметил, что критика печатных изданий общеинформационного направления была хвалебной, а литературных журналов — резко негативной. На страницах «Нувель ревю франсез» Бернар де Фаллюа писал, в частности: «Франсуазе Саган нечего сказать, поэтому она не пишет, а марает бумагу». Клод Мориак делал вывод: «В большей степени изумляет не талант, которым отмечены ее романы, а их тираж».

Роман «Смутная улыбка» не вызвал всеобщего одобрения, если не сказать больше. Жан Жионо, находившийся на каникулах в Гриу-ле-Бен, признался Жоржу Лосфель-ду: «Оба опубликованных романа Франсуазы Саган не содержат романтического материала, превосходящего по мастерству пятнадцатистраничного эпизода, написанного Бальзаком. Необходимо признать, что здесь нет ничего оригинального. Сегодня среди начинающих писателей я вижу только бегунов на стометровую дистанцию и ни одного марафонца. Когда Саган напишет роман в восемьсот страниц, тогда можно будет вынести суждение». По случаю выхода романа «Смутная улыбка» писатель Ален Боске опубликовал в газете «Комба» «Открытое письмо Франсуазе Саган», в котором перечислил все грамматические и синтаксические ошибки, повторения, избыточное употребление наречий. Возможно, в этой статье и была доля правды, но тем не менее возникает подозрение: а не продиктована ли она обыкновенной завистью? Он заключил: «Еще слишком рано утверждать, что из вас получится. Пока вы еще не Симона де Бовуар, хотя подаете надежды. Вы еще не стали Марианной Андро, у вас нет чувства прекрасного. Вы далеки пока и от Маргерит Юрсенар: у вас нет ни ее требовательности, ни ее культуры. Постарайтесь понять, что литература — это искусство, требующее больших усилий, длительной и кропотливой работы. Мы желаем вам счастья и большой удачи: меньших тиражей и читателей с более высоким уровнем». Шумиха вокруг второго романа не мешала Саган чудесно проводить время в ночных кабачках Сен-Тропеза. Что касается самой разнообразной критики, то она не сильно разочаровывала читателей, роман продавался хорошо: 35 тысяч экземпляров за четыре месяца, а в целом — 550 тысяч. «Смутная улыбка» появилась в списке бестселлеров и даже опередила лауреатов Гонкуровской премии и премии «Фемин»: «Мутные воды» («Les eau mêlées») Роже Икора и «Недоступная страна» («Le pays ou on n’arrive jamais») Андре Догеля, переведенные более чем на двадцать языков. Американская версия романа «Смутная улыбка» вышла тиражом в 150 тысяч экземпляров и была распродана в тот же день.