Я хочу отплатить Игорю той же монетой.

Поэтому я продолжаю играть роль его супруги. Отмечаю в календаре каждый прошедший день и делаю всё, чтобы ко мне было меньше вопросов. Я отвечаю на звонки Олега, который явно проверяет почву. Скандал с появлением Влады в нашем доме понемногу утихает, оставляя лишь отголосок моего негодования.

Я даю понять Олегу, что пока не собираюсь возвращаться туда и продолжу жить в отеле, но соглашаюсь с его доводами, что Влада всего лишь сумасшедшая бывшая. Мол, она так и не смогла забыть Игоря и использовала момент. Сделала мне больно самым банальным бабским способом. Это его слова.

Влада кстати больше не появляется. Подспудно я жду, что она все-таки позвонит мне или найдет другой способ, чтобы передать весточку. Но нет. Видимо, Олег хорошенько вправил ей мозги. Или вовсе увез куда-нибудь и забрал все телефоны, чтобы не мешалась под ногами.

Самое сложное — это пропускать визиты в больницу. Меня выкручивает от одной мысли, что нужно ехать и видеться с Игорем. Как-то утешать и терпеть его прикосновения вместе с лживыми словами. Это сильнее меня. Поэтому я ищу отговорки, и выходка Влады неплохо помогает в этом первые дни. Я разыгрываю карту разъяренной женщины на полную катушку. Но потом приходится искать новые причины.

Я цепляюсь за работу, которая мне на самом деле нужна. Устраиваю созвоны, откликаюсь на разные проекты, пишу первой и поднимаю все связи, которые у меня успели появиться в кинобизнесе. Это занимает много времени, даже на сон толком не остается.

Так что когда я отвечаю Олегу по видеосвязи, мне не приходится ничего изображать. У меня имеются и круги под глазами как у каждого уважающего себя трудоголика, и постоянное пиликание мессенджера на заднем фоне. И у меня есть оправдание — пусть Олег думает, что так я справляюсь со стрессом. Ушла в карьеру, чтобы не переживать за поломанного в аварии мужа и чтобы не думать, трахался он с бывшей женой в нашем доме или не додумался до столь увлекательных аттракционов.

Но по видеосвязи приходится разговаривать не только с Олегом…

Я вижу, что мне звонит Игорь, и медленно выпускаю воздух из легких через нос. Все равно это легче, чем быть с ним в одной комнате. Ведь так? Ведь да… Я оставляю телефон в держателе и принимаю звонок.

— Привет, милый, — отзываюсь беззаботно.

— Ты за рулем?

— Я как раз припарковалась. Приехала в книжный магазин, мне нужны депрессивные иллюстрации.

— Депрессивные иллюстрации?

— Это для одного сценария, — я отмахиваюсь. — Не бери в голову. Я сама пока не знаю, что ищу. Может, Врубель? Или Босх?

Я встряхиваю головой, чтобы перестать раскручивать эту мысль и вернуться к разговору с Игорем.

— Ты сегодня отлично выглядишь, — добавляю, рассматривая его силуэт на фоне больничной палаты.

Игоря перевели из реанимации и теперь его палата напоминает номер в хорошем отеле. Он идет на поправку в хорошем темпе, и всё больше напоминает себя прежнего, словно и не было никакой аварии. Только он по-прежнему не помнит наш брак. Целый кусок жизни выпал из его памяти, как ненужная деталь.

— Ты тоже, — Игорь улыбается и смотрит мне в глаза. — Значит полно дел?

— Да, я не успеваю закончить сцену и вот думаю, где взять эти иллюстрации… Прости, Игорь. Я не то хотела сказать. Я скоро приеду. Правда.

— Это из-за Влады, да? Из-за того, что она наговорила в нашем доме?

Игорь впервые касается этой темы.

До этого момента грязным бельем занимался Олег. Меня даже забавляло, как все оправдательные тирады взял на себя именно он. А Игорь как будто мимо проходил и вообще не имеет никакого отношения к Владе и ее выходкам.

Я отворачиваюсь к окну и просто жду, что он скажет дальше. Сам завел разговор, сам пускай и развивает его.

— Ты поверила ей? — надавливает Игорь, а его голос немного садится. — Неужели, я такой подонок? Ты веришь, что я трахал ее в нашей спальне?

— Игорь, я…

— Посмотри на меня. Не отворачивайся, Саша.

Этого мне хочется больше всего.

Отвернуться от него раз и навсегда.

— Я не отворачиваюсь. Я просто не знаю, к чему этот разговор… Ты же ничего не помнишь, память не вернулась к тебе.

— Такое дерьмо я бы запомнил, — огрызается он.

— Думаешь? — я непроизвольно реагирую на его эмоцию и заглядываю в телефон. — Мне кажется, такое дерьмо как раз стараются забыть.

Игорь щурится.

Между нами пробегает нехорошая искра, которая чувствуется даже через экран. Я понимаю, что ступила на скользкую дорожку и надо все-таки лучше себя контролировать.

— Хорошо, — соглашается Игорь. — Тогда ты скажи мне. Ты помнишь меня? Помнишь человека, за которого вышла замуж?

Он делает паузу, хотя вопросы звучат как риторические.

— Помню, — выдыхаю.

— Я способен на такое? Я такой человек?

На моем языке зреет столько слов.

Но я проглатываю их, и они ядовитой волной спускаются прямо к сердцу.

— Я серьезно, Саша. Я изменял тебе? Ты ловила меня с другой?

— Это разные вопросы, Игорь.

— Что? — он не понимает меня.

— Ни один человек не может быть уверен, изменяли ему или нет. Это ответ на первый вопрос. А на второй… Нет, я не ловила тебя с другой. Иначе бы ушла.

— Почему тогда сейчас уходишь? Почему отстраняешься?

Игорь наклоняется к экрану ближе.

— Хватит, милая. Приезжай ко мне, я так хочу обнять тебя.

— Ты соскучился по мне?

— Безумно. Мне отдали мой телефон, и я пересмотрел весь наш семейный архив. Если я не вспомнил тебя, то влюбился заново.

Как удавка.

Затягивается и не оставляет шансов выскользнуть.

— Мне нужно время, Игорь. Не дави на меня пожалуйста.

— Я не давлю.

— Я просто не такая сильная, как сама думала. Эта авария, я безумно перенервничала, я так испугалась за тебя. А потом ты потерял память. Ты, наверное, до конца не понимаешь, что я чувствую по этому поводу. Но это большой удар. Это как пропасть. Я до сих пор не могу осознать до конца.

— Я понимаю, милая…

— И выходка Влады, да, — я обрываю его и делаю так, чтобы мой голос дрогнул. — Я не подозреваю тебя, но ее появление и ее ужасные слова… как будто выбили последний клочок почвы из-под моих ног. Я не хочу врать тебе и не хочу ломать себя, но мне сейчас очень трудно. Я приеду, Игорь, но дай мне еще немного времени. Мне нужно со всем этим свыкнуться.

Я несу всё, что приходит в голову.

Оказывается, придумывать на ходу — не такая уж большая наука. Конечно, мне далеко до мастерства Игоря, но начальный уровень я освоила. Он не решается спорить со мной, хотя в глазах горит грусть и разочарование. Я же пару раз шмыгаю носом для закрепления эффекта и прощаюсь с ним на драматической ноте.

А потом иду выбирать депрессивные иллюстрации. Тут я не соврала, и они действительно нужны мне для работы. Я провожу в книжном два часа, сравнимая альбомы и пытаясь найти подходящие репродукции. Можно было поискать в интернете, но мне уже плохо от ноутбука и меня всегда завораживали красочные развороты. Я люблю читать печатный текст с экрана, поэтому давно перешла на электронные книги, а вот иллюстрации мне нужно пощупать. Повертеть в руках, похрустеть переплетом, поискать детали на изображении.

— Вот эти три, — сообщаю девушке на кассе и достаю из кошелька карты.

Когда я возвращаюсь в номер, сразу скидываю тяжеленные альбомы на стол. Я повесила табличку «не беспокоить» на дверцу, поэтому никто не трогал мой творческий беспорядок. Остатки завтрака, маркеры, стикеры, вырванные из блокнота странички, ароматические свечи, фотографии локаций… всё это нанесено на стол тонким бесконечным слоем.

Я заглядываю в телефон и пролистываю десятки уведомлений.

Сообщений от Марка нет.

Стоит признать как факт, что он отдалился.

Он не прожил за стенкой ни дня. Он провел одну ночь в моем номере, потом задержался на завтрак, а после выселился из отеля. Нет, он не отказался от общения и по-прежнему помогает мне. Даже счета за мой номер приходят ему. Марк рядом, но не так, как раньше. Он не звонит, а только пишет и только по делу, и за это время у него уже было два рейса в другие города. Просто развеяться, как он сказал.